"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18 (СИ) - Корнеев Юрий - Страница 78

— Это мужчина?

— Разумеется.

Я снова посмотрела. Кошачьи ушки маски прикрывали белокурые локоны.

— Говоришь, он был в ливрее?

— Да, но не лакейской, лакеи здесь носят синее, а он был в лиловой, а в руке его была бутыль. Знаешь, я не обратила бы на этого синьора внимания, но оплетка походила на дворцовую, мне даже в тот момент захотелось рассмотреть оттиск на сургуче.

Я передвинула стул, чтоб не вертеть головой.

— Рассмотрела?

— Нет, печать болталась с другой стороны.

Я рассказала Карле о попытке отравления.

— Он переоделся, — решила Таккола, — и смешался с толпой.

— Чезаре думает, что это командор приказал подсыпать нам афродизиак.

— Обоим? Я бы согласилась, окажись приправа только в твоем бокале. Зачем патрицию возбужденный дож? С тобой понятно, опоилась, отправилась за приключениями и оказалась под луной в объятиях Эдуардо.

Тут Таккола поняла, что сболтнула лишнее. Между прочим, я боялась сделать то же самое. Какой кошмар! Надо было выбрать себе костюм Служанки. Эта маска не крепится на голове, ее необходимо держать зубами за специальный штырек изнутри. Поэтому «Служанку» называют еще «Немая».

Ньяга, за которым мы наблюдали, дернул головой и скрестил на груди руки. Голубка Паола прислонилась к перилам рядом с ним.

— Да это же свидание, — ахнула я через минуту. — Они делают вид, что незнакомы, смотрят в разные стороны, но явно беседуют. Ты умеешь читать по губам?

— Но не по затылкам.

Паола как раз отвернулась, будто наслаждаясь представлением акробатов внизу, кошачья же маска ее визави полностью скрывала лицо.

— Надо проследить, — решила я. — За обоими.

— Филомена!

— Не спорь, бросим жребий. Давай монетку.

Карле выпала синьорина Раффаэле.

— Поменяемся. Этот парень кажется мне более опасным.

— Не спорь с судьбой, — сказала я строго. — Ей виднее.

— Пообещай не лезть в драку.

— Обещаю.

— Если он тебя заметит, убегай.

— Хорошо.

— А лучше сразу командуй мадженте огонь.

— Разберусь.

Я похлопала подругу по руке и поднялась. Ньяга как раз пересекал террасу, направляясь к балюстраде.

— Дона догаресса, вы ослепительны.

Возникший на моем пути синьор изобразил церемониальный поклон. Костюм же его, многослойно-прозрачный, видимо, изображал Медузу.

Я поклонилась в ответ, выдернула из вороха его тканей лоскут кисеи и, продолжив движение, набросила этот импровизированный шарф на голову, чтоб скрыть слишком заметные волосы.

Балюстрада изогнулась, следуя очертаниям стены, гости стали попадаться реже, мраморное ограждение сменилось железной ковкой. Черная фигурка впереди пропала, я ускорила шаг, присела возле люка, от которого спускалась узкая винтовая лестница. Снизу донесся звук шагов, мелькнула тень. Я отшатнулась, пережидая.

Шаги все не затихали, кажется, Ньяга собирался протопать из палаццо Риальто до самых чертогов Аида. Я его упущу. Отстану ровно на то время, что потребуется мне для преодоления лестницы. Надо рисковать.

Я сняла туфли, прижала их к груди и начала спускаться.

Вдруг Карла ошиблась и Ньяга — это просто Ньяга, а не виночерпий, пытавшийся отравить нас с Чезаре? Тогда зачем я крадусь за ним, уже в клочья разорвав чулки? Не потому ли, что он беседовал с синьориной Раффаэле?

Признайся, Филомена, тебе очень хочется, чтоб в покушении на дожа оказалась замешана Голубка. Ты хотела бы избавиться от соперницы раз и навсегда. Правда? И если бы не это, ты не преследовала бы этого несчастного, предоставив судьбе вершить правосудие.

Я тихонько вздохнула. Себе-то зачем врать? Да, я ревную просто до обморока. И ненавижу лицемерную Паолу.

А вдруг она оказалась на террасе случайно и свидание ее с синьором в маске Кошки тебе привиделось?

Тогда я попрошу прощения у обоих. Скорее мысленно, потому что признаться в подозрениях во всеуслышанье духу мне не хватит. Ах, не хочу сейчас даже думать об этом.

Лестница закончилась, в пятку вонзился острый камешек. Присев на ступени, я стала обуваться, напряженно вслушиваясь. Вокруг царила темнота, я действительно очутилась под землей, к счастью, кажется, не в загробном мире, а в подвале палаццо Риальто. Пахло сыростью и кислятиной, примерно как и должно пахнуть в обширном винном погребе, где при разливе из бочек по бутылкам хмельная жидкость нет-нет да и выплеснется на земляной пол, где, разумеется, продолжит бродить, источая тот самый неаппетитный ароматец.

Чудесно. Спрашивается, за каким кракеном я сюда полезла? И что сейчас высиживаю? С последним понятно — простуду.

Я чихнула, звонкое эхо дробно рассыпалось сотни раз под низкими сводами потолка. Сморкаться времени не было, меня заметили. Упав на четвереньки, я отползла в сторону и замерла, не смея даже шмыгнуть носом. Что-то звякнуло о камень там, где я только что была. Метательный нож.

Я вытерла нос кисеей. Белая ткань слегка мерцала. Я бросила ее на пол и, ощупывая бок оказавшейся рядом огромной бочки, сместилась на десяток локтей влево.

Второй нож рассек воздух со свистом и вонзился точно по центру кисейного пятна.

Сколько ножей может быть в комплекте? Видят ли кошки в темноте?

Сколько угодно. Да. Кошки точно видят, эта конкретная Ньяга — вряд ли. Доказательства? Я пока жива.

Надо выбираться. Отвлечь внимание, добежать до лестницы. Кстати, где она?

Я поморгала, отодвинулась, прижавшись спиной к влажной холодной стене. Какое счастье, что мое платье не белое! Дону Раффаэле, к примеру, в ее бледно-бледно-голубом давно бы пришпилили к стене, как огромную бабочку.

Восхитительной картиной, предложенной мне моим воображением во всех подробностях, я полюбоваться не успела. Чикко сбежала по руке, хлестнула хвостиком, заставляя меня поднять ладонь. Золоченые пайетки костюма чуть слышно царапнули камень. Сопернику этого хватило. Он понесся на меня как птица, и я закричала:

— Чикко, огонь!

От грохота заложило уши. Карла оказалась права. Это действительно был свинец. Но и я не ошиблась. Свинец — довольно плавкий металл. В животе мадженте все дробинки переплавились в один увесистый смертоносный шарик, и ящерка извергла его из… привычного отверстия вместе со струей пламени.

На несколько мгновений я увидела перед собой глянцевую кошачью маску, лезвия кинжалов, фонтан крови, бьющий из плеча нападавшего.

Идиотка! Надо было смотреть, в какой стороне лестница! В висках стучало, в ушах шумело. Слух и не думал возвращаться.

На плечо легла чья-то рука. Я беззвучно завизжала и упала в обморок.

— Филомена, — прошелестел из темноты экселленсе, — придите в себя.

Мне почудилось или слух наконец вернулся?

— Лукрецио? Это вы?

— Я, серениссима.

— А почему вы не подходите?

— От моей близости вы лишаетесь чувств.

— Вы себе льстите. Или боитесь моей малышки-мадженты.

Вампир кашлянул, что, видимо, должно было изображать смех.

— Разве она сейчас не пуста?

Я села, прислонившись спиной к бочонку. Глаза вампира мерцали шагах в десяти.

— Где Ньяга, Лукрецио?

— Бежал.

— Поймайте его.

Алые огоньки описали дугу.

— Нет.

— Почему?

— Моя задача — охранять мою серениссиму.

— А если мой противник решится напасть снова?

— Его здесь нет, Филомена. — Князь приблизился, его твердые пальцы обхватили мое запястье, потянули вверх, помогая подняться. — И вам, серениссима, пора возвращаться на поверхность. Идемте. Осторожно, ступеньки…

Экселленсе придерживал меня под руку, выбрав ту, что была подальше от Чикко, занявшей привычное место на моем ухе.

Лестница, кажется, была другой, не той, по которой я спускалась в подвал. Не кажется. Абсолютно точно. Не винтовая железная, а деревянная, поскрипывающая под нашим весом.

— Палаццо Риальто кишит тайными ходами, — пояснил экселленсе, — его около трехсот лет назад возводили контрабандисты, обустроив здание для своих нужд.

— Куда вы меня ведете?