"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18 (СИ) - Корнеев Юрий - Страница 61

— И что? У меня ведь семь пятниц на неделе. Неужели так трудно хотя бы попытаться добиться моей любви? Между прочим, я почти открытым текстом сообщила Чезаре о том, что согласна разделить супружеское ложе. И знаешь, что он ответил? Что не может иметь детей!

— Бесплодие его печалит.

— И запер меня в спальне!

— Для твоей безопасности.

— Хоть ты не повторяй эту нелепую байку. Моя безопасность! Он просто не желал, чтоб я встречалась с экселленсе в его отсутствие. Чезаре ревнует свою нелюбимую супругу.

— И именно поэтому не изгнал вампира из столицы, а приспособил его патрулировать улицы.

Уже готовыми излиться возражениями я чуть не подавилась.

— Во дворце водятся крысы, — зашептал брат, наклонившись ко мне. — Чезаре не знает, кто именно, поэтому на всякий случай изолировал тебя ото всех.

— Что вы искали с ним на Изолла-ди-кристалло?

— Ты наконец начинаешь думать, сестренка. — Филомен улыбнулся. — За наш семейный атолл разгорелась нешуточная подковерная битва. Мы не знаем, что именно там расположено, но командор да Риальто расшибается в лепешку, пытаясь завладеть островом. То есть твой идеальный роман с юным Эдуардо был всего лишь частью игры патриция.

— Какая чушь!

— Мы с Чезаре так не думаем.

Они с Чезаре! Вы подумайте, они с Чезаре!

— Ерунда.

— Спорим?

— И как я узнаю, что победила?

— Если сегодняшний бал пройдет без происшествий, я… — Синие глаза Филомена загорелись азартом. — Чего хочешь?

— Ты принесешь мне клюку доны Муэрто, и мы вместе спалим поганую палку в камине.

— По рукам! Но если я окажусь прав, ты, дона догаресса, помиришься с мужем.

— Вот еще! Но ладно, спор есть спор. — Мы скрепили его рукопожатием. — Что именно должно произойти сегодня на острове командора?

— Кого-нибудь из Саламандер-Арденте попытаются принудить к браку с кем-нибудь из да Риальто.

— Что? — Я посмотрела на Панеттоне, подпирающую стену в конце коридора. — Ты и Маура?

— Или ты и Эдуардо.

— Но…

— Вот увидишь, все именно так и произойдет.

— Но…

— И поймешь, когда это начнет происходить. — Филомен щелкнул меня по носу. — А пока подумай вот о чем: где в войне за остров самое безопасное место для юной синьоры детородного возраста? Уж не подле ли бесплодного супруга?

Я подумала, ахнула, подумала еще. Если это война, могут быть и жертвы.

— Что с нашими братьями? Филодор на материке. Ему грозит опасность.

— Дож отправил за ним капитана Гаруди, надеюсь, наш профессор уже воссоединился с прочими родственниками на Саламандер.

— Гаруди?

— Он с отрядом стражи должен охранять нашу семью на острове.

Новости стоили двух недель заточения, каждого дня, каждой минуты.

— Прекрасно, — прошептала я.

— Ну, Филомена, теперь ты поняла, сколь предусмотрителен, хитер и благороден супруг, подаренный тебе морем?

— Благороден? Разумеется, Чезаре хочет Изолла-ди-кристалло себе. Бесплодие этому мешает. И теперь его серенити заведет себе целую ферму Саламандер-Арденте, подбирая им самок для продолжения рода…

— Дурочка.

— Сам такой.

— О разведении Саламандер-Арденте в неволе мы подумаем потом.

— Уж я не позволю тебе об этом забыть.

Филомен потянул меня к себе, сняв с подоконника, и шлепнул пониже спины.

— Ступай, дона догаресса, готовься к балу.

— А ты думай, как похитить клюку.

И, оставив последнее слово за собой, я гордо удалилась.

— Без бороды синьору Филомену гораздо лучше, — сказала Маура, беря меня под локоть. — Он перестал напоминать древнее мохнатое чудовище.

— Кстати! — Остановившись, я всплеснула руками, будто только что вспомнив нечто важное. — Бьянка, мой крайне провинциальный брат не в состоянии подобрать вечерний костюм для торжества. Не будешь ли ты столь любезна…

Просьбы я не закончила: маркизета Сальваторе уже выбивала каблучками дробь, устремившись вдогонку за рыжим капитаном.

От шпионки я избавилась, но как теперь, после того, что узнала, вести себя с Панеттоне, не представляла. Если Филомен прав (они с Чезаре правы!), дона да Риальто нынче вечером собирается окрутить одного из Саламандер-Арденте.

Наряды ждали нас в фисташковой гостиной, над ними хлопотали все пять горничных.

— Ванна для доны догарессы?

— Готова.

— Украшения?

— Их сейчас доставят.

— Белила, румяна, сурьма?

— Свежайшие. Мы получили их от дворцового парфюмера и опробовали на синьоре Тучио.

Дона да Риальто, в отсутствие доны Муэрто вернувшая себе командирские замашки, посмотрела в угол комнаты, где в кресле дрожал молодой человек. Кажется, он был виконтом, одним из наследников благородных фамилий, исполняющих повинность пробовальшиков при тишайшем Чезаре. Его серенити полагал, что, если кто-нибудь из благородных патрициев желает его отравить, опасность травануть за компанию и своего отпрыска желание это несколько приглушит. Резонно полагал.

Косметика также могла быть ядовитой. Юный Тучио с насурьмленными бровями, нарумяненными щеками и забеленным лицом — сквозь белила пробивалась некоторая общая зеленоватость кожи — трясся от страха. Рукава молодого человека были закатаны по локоть, мокрые манжеты обвисли. Значит, синьора заставили опробовать также ароматные соли для ванны.

Маура повела меня через свою спальню.

— Виконт, можете быть свободны. Констанс, Ангела, за мной. Филомена, не дергайся. Девушки должны тебя раздеть.

Опустившись в горячую воду, я прикрыла глаза.

Панеттоне не крыса. Абсолютно точно. Она моя подруга, самая близкая, почти сестра. Она не может замышлять против меня. Не должна.

Горничные наносили на мою голову ароматную пузырящуюся мазь.

— Тебе нравится Филомен? — спросила я Мауру, сидящую у бортика на низкой скамеечке.

— Что? — удивилась она. — Что заставило тебя так подумать?

— Брат уверен, что ты с ним заигрываешь.

— Неужели?

Глаз я не открывала, мне хватало фальши в ее голосе.

— Он интересовался у меня, свободно ли сердце доны да Риальто.

— И что ты ответила?

— Что Маура предпочитает худощавых брюнетов и что ему следует адресовать этот вопрос лично ей.

Ангела попросила меня сесть, чтобы ополоснуть волосы, и разговор ненадолго прервался. Констанс прошлась по коже жесткой мочалкой, мои волосы обернули горячим полотенцем.

— Отдыхайте, дона догаресса, — сказала горничная. — Через четверть часа мы поможем вам подняться.

Дверь ванной комнаты закрылась. Мы с Маурой остались наедине.

— Филомена, — подруга говорила негромко и будто через силу, — мне нужно признаться тебе…

Она запнулась, махнула рукой и, решившись, продолжила уверенно:

— Мой отец желает получить один из островов, принадлежащих Саламандер-Арденте. Не перебивай. Я закончу, а потом ты решишь, простить меня или… или прогнать от себя навеки. Эдуардо…

И сдобная булочка Панеттоне рассказала мне все. Как оказалась в «Нобиле-колледже-рагацце», чтоб подружиться со мной, как подучила Эдуардо, что и как говорить, чтоб вызвать во мне нежные чувства, как сокрушалась, когда наследник да Риальто повел себя недостойно, и сокрушалась вовсе не его поведением, а тем, что моя любовь от этого умирала.

— Это была трусость, Филомена. Трусость и подлость. Я знала, что, когда с крючка соскользнешь ты, следующей приманкой отец изберет единственную дочь. Даже когда ты вышла за Чезаре, я надеялась, что после развода Эдуардо… Он ведь не злодей, просто слабовольный и подверженный…

Маура всхлипывала, размазывала по щечкам слезы.

— Теперь я должна… капитан Саламандер-Арденте… Нет, ты не подумай, он симпатичный синьор, недаром Бьянка пускает на него слюни…

— Маркизета Сальваторе? — перебила я стенания. — Ей нравится Филомен?

— А что тебя удивляет?

— Она с моим братом из разных вселенных.

— Между прочим, — Панеттоне недовольно шмыгнула носом, — я признаюсь тебе в страшных преступлениях, а тебе интересна какая-то Бьянка?