"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18 (СИ) - Корнеев Юрий - Страница 106

Мне не ответили, может, обидевшись на «пиратов». Я повторила попытку:

— Любезные корсары, вы, наверное, не осведомлены, что на вашем судне оказалась догаресса нашей безмятежной республики?

— Ты или другая? — спросил Венето.

— Да какая разница? — бросил Салато. — Привезем обеих. Пусть капитан с ними разбирается.

И больше с нами не говорили. Очень скоро я заскучала и даже попробовала перекинуться парой слов с Голубкой, но на нас прикрикнули и пригрозили заткнуть рты кляпами.

Корабль назывался с окончанием на «нэра», часть резных букв на его борту была скрыта натянутой парусиной, и, если бы не неожиданный порыв ветра, мне бы не удалось рассмотреть даже этой малости.

Нас ждали. Сбросили веревочную лестницу, по которой я взобралась пыхтя, а Голубка взлетела, как на крыльях.

На палубе толпилось человек двадцать команды. Потрепанные абордажами и рукопашными, просоленные морем и ветром, самые настоящие караибские пираты. Они приветствовали наших похитителей, похлопывали их по плечам, нас же с Паолой погнали в трюм.

Когда люк над нашими головами захлопнулся, синьорина Раффаэле выругалась по-иностранному и села на устилающую пол солому.

— Какой забавный язык, — произнесла я светски. — Любопытно, как губернаторской дочери удалось его изучить?

— Идиотка.

— Ну-ну, — покачала я головой, — прояви хоть немного признательности своей спасительнице.

— Ты меня вытащила?

— Иначе ты дрейфовала бы у самого дна, удерживаемая швартовой цепью, пока волны не перетерли твою прелестную алую гондолу в щепки.

— Лучше бы ты, идиотка, оставила все как есть! — отрезала неблагодарная и отвернулась.

— Скоро рассвет, — сообщила я после продолжительного молчания. — И как мы успеем оказаться в «Нобиле-колледже-рагацце» до начала экзаменов? Они ведь начнутся в полдень.

Плечи Раффаэле задрожали, но не от рыданий: она смеялась.

— Филомена! Ты удивительное создание! Сидя здесь, в трюме корсарского судна, ты все еще хочешь уделать меня по всем дисциплинам, от математики до танцев?

— Почему бы и нет? — Я присела рядом. — Или твой азарт пропал?

— У меня пропало все, — спокойно ответила Паола.

Сейчас она не притворялась, не трепетала ресницами, не округляла глаза, готовясь заплакать, не дрожала в притворном испуге.

— Ты шпионка, Раффаэле? — спросила я. — И теперь твой сложный план разрушен?

— Шпионка? Да что ты знаешь о шпионах, малявка? Я тень, я шепот, я последний вздох, лучше меня нет никого во всем подлунном мире.

— А настоящая Паола Раффаэле, ты ее убила?

— Эту размазню? — Девушка расхохоталась. — Поко-комская роза нашего драгоценного Чезаре прозябает на своем захолустном острове. О, дож ее сейчас вряд ли бы узнал, в такую дородную матрону превратилась любовь всей его жизни.

— В матрону?

— Разумеется. Она замужем за каким-то мутным графом, исправно рожает ему каждый год и столь стеснена в средствах, что с готовностью продала мне памятный перстень бывшего возлюбленного и свою метрику с девичьей фамилией.

— Ловко.

— Не люблю проливать кровь, — вздохнула Паола. — Иногда это играет со мной злые шутки. Останься я в «Райском местечке», доверив перевозку Ангелы этому маньяку Мехмету, дож Аквадораты был бы уже моим.

— Мехмету?

— Это один из спутников, навязанных мне работодателем.

— Ты работаешь на султана?

Девушка пожала плечами:

— До рассвета я не доживу, так что скрываться дальше смысла нет. Мое имя Зара. И Селим Великолепный нанял меня, чтобы я вошла в гарем аквадоратского правителя и склонила его принять сторону султаната в войне с рыцарями большой земли.

— Какой еще гарем?

— Ах, Филомена, брось. Тишайший Муэрто привык окружать себя женщинами, с той стороны моря это очень похоже именно на гарем. Я стала бы любовницей дожа, лучше женой, и через пару лет удалилась бы якобы в монастырь.

— Пару лет туда, пару лет сюда, для тебе не особо важно, не так ли? — спросила я риторически. — Постой, а что за подарок ты приготовила Чезаре после страстной ночи?

Из рукава Зара извлекла мокрый лоскут. Это была небольшая картина, с которой (пришлось повернуть ее к настенному светильничку) на меня глазами цвета спокойного моря смотрел черноволосый скуластый мальчик.

— Я сообщила бы тишайшему, что наши с ним поко-комские ночи принесли желанный плод и что его сын, наследник, прибудет в Аквадорату по первому зову.

— Сильный ход, — я разжала пальцы, картина спланировала на пол, — но привел бы он к противоположному результату.

— Почему?

— Потому что построен на факте, что форколские сирены прокляли его серенити бесплодием. Это ложь. Русалки столь чадолюбивы, что скорее излечили бы Чезаре от его досадной особенности.

— Тогда…

— Думаю, бесплодие — следствие какой-нибудь детской болезни, дона Маддалена говорила… — Вспомнив о свекрови, я запнулась, почти заплакала, и устыдилась дружеской беседы с ее убийцей.

— Ты уверена?

— Я была на Форколе, Зара, и видела тамошних пленников, разномастных моряков, которые за какие-то чародейские услуги соглашаются развлекать старушек-сирен игрой в карты и подробными рассказами о своих приключениях. Ты показала бы Чезаре портрет, и он, уверена, моментально все понял бы.

— Теперь это все не важно.

— Скажи, — я повернулась к собеседнице, — кто именно из вас лишил жизни синьору Муэрто?

Зара опустила сухие глаза.

— Я. Идея принадлежала не мне, но именно мои руки подложили в камин начиненное порохом полено. Старуха мешала. Ты ведь наслышана, наверное, о ее боевой юности? Она раскрыла бы меня довольно скоро.

— Но ты переносишь солнечный свет!

— Зато слабо реагирую на запахи, иначе поняла бы, что под маской не Ангела.

— Твой сонный дым преотвратно вонял.

— И подействовал только на тебя. Знаешь, скольких усилий стоило мне изображать перед твоим идиотским Лукрецио человеческое амбре? Сотни притирок и примочек, чужое белье… — Она сморщила нос.

Я заметила, что черты Голубки Раффаэле чуть изменились. Кажется, она успела избавиться от валиков за щеками. Теперь ее лицо формой не походило на сердечко, и зубы стали нечеловечески острыми, раньше нижние резцы были кривоваты. Она лепила на них гипс? Крошки на губах — это ведь он?

— Ну, ты провела чудовищного князя, значит, усилия не были напрасны.

У меня уже довольно давно чесалось ухо, и настроение становилось все безмятежнее.

— Не важно, — махнула рукой Зара. — Мы в лапах свирепых караибских корсаров, на шхуне под названием «Морте Нера» — «Черная Смерть».

— Ты обладаешь способностью видеть сквозь предметы?

— Мне хватило половины названия. Ах, не утони я столь нелепо, справиться даже с двумя дюжинами человечков не составило бы особого труда.

— Ничего, — успокоила я, — у тебя впереди вечность, чтобы вернуть форму.

— Меня казнят. Ты-то выкрутишься, дона догаресса, тебя приберегут, чтобы иметь козырь в переговорах.

— Я выкручу нас обеих. — Ладонь моя была у уха, пальцы гладили мягкую прохладу чешуйчатой шкурки. — Поверь своей догарессе, синьорина Раффаэле.

Дощатый люк откинулся, по сходням грохотали тяжелые неритмичные шаги. Некто спускался в трюм, и одна нога у этого «некто» была деревянной. Синьор капитан «Морте Нера». Синьора капитан.

— Матушка… — Я присела в поклоне, для которого, впрочем, пришлось сначала встать. — Счастлива видеть вас в добром здравии.

Чикко пощекотала хвостом мою щеку. Свекровь, в мужском костюме и треугольной кожаной шляпе на голове, оперлась на трость.

— Так, так…

— Синьор Копальди с вами или суровый Чезаре отправил его плавать с вашим пустым гробом до самого Пикколо?

Искоса я посмотрела на Паолу, то есть на Зару. Ах, все равно на кого. Девушка так и осталась сидеть. Сейчас, когда ей не требовалось притворяться живой, лицо ее было неподвижным, как у мраморной статуи.

— Зачем вы притащили сюда дону догарессу, болваны? — зычно прокричала дона Маддалена.