Цербер. Дочь врага - Сова Анастасия - Страница 6

– Да?! – зачем-то уточняю.

– Да. Если мозгов совсем нет.

– А вот и пойду! – Выкуси, урод! Я отбрасываю вообще весь здравый смысл. По-моему, в крови резко подскакивает адреналин – настолько возбужденной и всесильной я себя чувствую.

Ассоль

Выхожу из домика прямо в чем была. Хорошо, что так и не успела раздеться. У меня внутри все так трясется и пульсирует, что я почти не соображаю, что делаю.

Морозный воздух тут же хватает за разгоряченные щеки. Я сбегаю по ступенькам, делаю несколько шагов в сторону калитки. Потом вдруг решаю вернуться. У Цербера осталась моя шуба. Очень дорогая, кстати, так почему я должна менять ее на его драный тулуп?!

Когда вновь распахиваю дверь дома, замечаю, что мужчина все так же сидит за столом, даже не меняя своего положения. С издевкой наблюдает за спектаклем одного актера.

Я тоже молча сбрасываю с плеч его тулуп, прямо на пол. А потом хватаю с кресла свою короткую шубку. Надеваю на себя. Мельком улавливаю взгляд Цербера. Тот становится недовольным. Чем интересно? Шубку мою уже оценил? Продать хотел? Обойдешься, ублюдок!

Сапоги решаю оставить. На улице столько снега, что в мои угги он забьется еще до того, как к лесу выйду. Господи, я правда на это решилась? Одной пойти к машине? Я ведь даже не знаю, где она!

Но пока в крови бурлит адреналин, я не чувствую страха. Мне кажется, что получится все – горы сверну, в горящую избу войду – что там еще полагается в таких случаях?

Как только выхожу за калитку, срываюсь на бег. Выбираю сторону из которой, вроде бы, мы пришли вчера, и кидаюсь туда, прямо в лес. Без мыслей. Без чувств. Внутри живет лишь одно желание – спастись, вернуться домой под защиту отца. Наверняка, папа уже ищет меня, весь город на уши поднял.

Сердце бешено стрекочет. Мне кажется, оно везде. В каждой венке ощущаю пульсацию от его мощных быстрых ударов. Пульс становится безумным. Я и сама безумная. Пробираюсь между деревьев, утопаю в сугробах, но иду дальше. Только вперед.

Активно жестикулирую руками, дышу глубоко, толчки крови в висках все больше давят. Я никогда еще не была настолько на взводе. Когда энергия берется непонятно откуда, и ты не соображаешь, что делаешь.

Я даже шанса не оставляю на то, что могу заблудиться, на то, что меня поймают люди Валиевых, что Цербер вовсе не собирался отпускать меня, и следует сейчас по пятам, чтобы вернуть.

Задыхаюсь от каждого шороха, что слышится рядом. Веду себя как дикарка, сбежавшая из психушки. Оглядываюсь, останавливаюсь. Все время чую преследование. Но никого нет. Шумит только моя кровь и птицы над головой.

Рук уже почти не чувствую. Перчаток у меня нет, а из-за глубоких сугробов я уже несколько раз окунула кисти в снег.

Время перестает существовать. Я его не ощущаю. Сколько прошло?! Минуты? Часы? Не определить. Я уже забываю зачем и куда иду, потому меня неожиданно и очень глубоко бросает в колодец страха. Там темно и жутко и промозгло. Почти так же холодно моим ногам, на которых давно покалывает пальцы.

Границы пространства начинают исчезать. Трудно понять, где я вообще нахожусь. Вокруг только мерзкий, ледяной снег, в котором я, кажется, тону все больше, и уродливые деревья, тянущие ко мне свои корявые лапы.

Силы покидают меня резко. И я буквально проваливаюсь в снежный сугроб. Слеза жжет кожу на щеке. Все тело тяжелое. Я просто не смогла дальше тащить себя. Шубу, что стала влажной и неподъемной. Ноги, которые отказывались слушаться.

До машины я так и не дошла. Да я была обречена с самого начала. И Цербер об этом знал… Он ведь предупреждал, да?!

– Да пошел ты! – кричу, но меня не слышно.

Над головой кружат макушки деревьев.

Обессилено закрываю глаза. Какая же я дура! Заблудилась. А ведь это было ясно с самого начала. И я просто не соображала, что делаю. А Цербер, он должен был остановить меня, задержать. Пусть даже силой. Но он не стал. Может, в этом и был его план. Зуб за зуб, глаз за глаз – моя жизнь за его.

От холода и снежной влаги не могу пошевелиться, продрогла вся. Я бы рада сейчас встать и пойти дальше, но руки и ноги налились свинцом и не слушаются.

Еще какое-то время нахожусь в сознания, трясясь от страха и глотая слезы. Не знаю сколько. Вечность. А потом оно точно гаснет. Мир перед глазами медленно плывет. Как на карусели.

– Слышишь меня?! – говорит кто-то как сквозь вату. И я улыбаюсь, услышав знакомый голос.

Неужели, спасена? Или это дорога на тот свет?

Ассоль

Сильные руки вытаскивают меня из сугроба. На этот раз Цербер снова не церемонится, закидывает меня на плечо как мешок. И я безвольно на нем повисаю.

Сил нет. Я даже радоваться не могу тому, что меня спасли. Думала, все – света белого больше не увижу. Но нет, вот он лучик замаячил где-то впереди. Вот только спасение ли это? Цербер же оставил меня у себя не просто так, и сейчас не дал сдохнуть со злым умыслом.

А еще… он специально позволил мне уйти. Разрешил, чтобы я убедилась в своей беспомощности и безвыходности ситуации. Это все его план. Жуткий. Отвратительный план, от которого теперь я ног не чувствую.

И все это время, что я пыталась сбежать от него, зверюга шел следом. Только и ждал момента, когда я сдамся, так и не взбив молоко в масло.

Трястись на плече очень неудобно, но все же лучше, чем самой преодолевать снежные препятствия. Тихо поскуливаю себе под нос, но выбраться не пытаюсь. Нет смысла. Цербер не отпустит меня, пока не добьется цели, о которой я ничего не знаю.

Зато знаю как отец его ценил. За жестокость и безупречное исполнение приказов. И, наверное, я еще успею познать все незавидные грани его личности.

С другой стороны, его брат пугает меня гораздо больше, и если попадусь в его лапы…

Цербер доносит меня до своего дома. Снова. Я опять вернулась туда, откуда старательно пыталась удрать через лесную чащу. Мужчина сваливает меня на кресло, промокшую и замерзшую. И я остаюсь прямо в той позе, в которую он меня усадил. Потому что пошевелиться не могу. Ни ног, ни рук не чувствую. Только зубы стучат от холода. Что бы не намерилась сделать со мной сейчас здоровенная детина, сопротивляться не получится.

Мужчина сбрасывает тулуп, вешает его около двери на привычное место. Стягивает с ног высокие унты. В этом всем он был похож на варвара. Здоровенного. Злющего. Вся жизнь которого проходит в завоеваниях. И сейчас он тоже намерен завоевывать… меня.

Внутренне сжимаюсь, когда Цербер снова оказывается рядом. Расстёгивает мою мокрую от снега шубу. Кривится. Бросает ее прямо на пол. Туда же летят безразмерные сапоги, штаны и высокие носки, которые он дал мне еще вчера.

Все это происходит молча. Бандиту явно не по душе возиться со мной, но он делает это. Крутит меня как куклу, чтобы избавить от промокших вещей, затем снова подхватывает на руки и несет на кровать.

Я уже надеюсь скорее нырнуть под одеяло. Плевать даже, что в логове врага, но мне просто необходимо согреться.

– Куда? – рычит Цербер, замечая, как я осторожно тяну пальцы к краешку одеяла.

Замираю, ничего не понимая, а он откидывает одеяло в сторону и протягивает ко мне свои руки, чтобы освободить от остатков одежды. Рубашку в районе пуговиц просто разрывает. Пластиковые кругляшки разлетаются куда-то в стороны.

И я задыхаюсь, когда ощущаю его сильные пальцы в районе резинки трусиков. Это же… Это же…

– Нет, пожалуйста… – шепчут мои губы, но звука будто нет.

Секунда, и я уже свечу перед малознакомым мужиком своей гладкой нетронутой киской. И я бы отбилась, сопротивлялась, но конечности до сих пор сводит от холода, настолько промерзли.

А Цербер не останавливается. Пока не оставляет меня полностью обнаженной.

Пытаюсь приподняться, но тщетно. Да и куда бежать?! Сегодня мне наглядно показали, что рыпаться не стоит. Как и думать, что громиле, возвышающемуся сейчас надо мной нужно специально разрешение о доступе к моему телу. Он возьмет свое все равно. Просто потому что хочет.