Хамелеон (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 17

— О как! Вы действительно полагаете подобное возможным? — не стал отмахиваться от, якобы утопичной идеи, Константин Брониславович. Наоборот, проявил здоровый интерес к идее собеседника.

— Не прямо сейчас, — удрученно покачал тот головой в ответ, вместо того, чтобы тут же начать бить себя пяткой в грудь и заверять высокое начальство в своих незаурядных способностях слепить конфетку из гуано. — Во всяком случае, не ранее, чем выйдут на свою полную мощность стоящиеся автомобильные заводы, способные дать нам недорогие двигатели и КПП. Однако, проект возможно начать разрабатывать уже сейчас, чтобы все научно-технические и опытно-конструкторские работы оказались полностью завершены к моменту полной готовности нашей промышленности выдать на гора необходимые материалы с комплектующими.

— Интересный вы человек, товарищ Геркан, — склонив голову набок, вновь принялся рассматривать его Калиновский, словно какой-то музейный экспонат. — Однако же критиковать, способны все. Да, да! Вы же сейчас именно что критиковали! — надавив голосом, не позволил он начать оправдываться комвзвода, заметив, что тот было дернулся что-то высказать в свою защиту. — Давайте же посмотрим, на что окажетесь способны вы. Я выпишу вам доступ к проектам тех двух новых танков, что ныне разрабатываются у нас для замены не оправдавшего надежд МС-1. Это Т-19 и Т-12. Поездите по конструкторским бюро. Оцените с точки зрения понюхавшего пороха танкиста их перспективность и приближенность к вашим требованиям, — вновь он позволил себе улыбнуться. — А по итогу данных поездок готовьтесь, если не к экзамену на профпригодность, то к очень вдумчивому и предметному разговору с рядом товарищей, по результатам которого будет определено, какими проектами вам лучше заниматься в Опытно-конструкторском и испытательном бюро. Ведь может вовсе выйти так, что вы найдете себя в ином поприще, — на столь не самых радужных для собеседника словах завершил свою речь товарищ Инспектор бронесил РККА, прежде чем вернуться к составлению своего доклада.

[1] ТРГК — танк резерва главного командования

По итогам аж целых тринадцати дней продолжительных бесед, имевших место быть между Герканом и Калиновским, Александр сохранил свою должность комвзвода в 3-ем отдельном танковом полку. Более того! Уже на второй день с прибытия в столицу оказался награжден орденом за успешные действия на поле боя и получил третий кубик себе на петлицы. Но это вовсе не означало, что новый знакомый списал его со счетов! Просто вместо полноценного перевода на службу в УММ РККА, его туда командировали от полка на ближайший год. Так оказалось гораздо проще для всех. И Константину Брониславовичу не пришлось в открытую влезать в епархию Дыренкова, и комвзвода сумел сохранить за собой, так сказать, «прописку в жилом фонде» по прежнему месту службы. А то с доступными квадратными метрами в Москве дела обстояли туго. Очень туго! Переход же на службу в управление потребовал бы перевода из части и, соответственно, «выписку» с занимаемой жилплощади.

Почему же он остался в столице, а не отправился в Ленинград, где ныне обитали прочие представители Опытно-конструкторского и испытательного бюро? Все дело обстояло в том, что Главное Конструкторское Бюро Орудийно-Арсенального Треста тоже квартировало в первопрестольной. И те оба проекта танков, о которых велась речь между попутчиками, хоть и разрабатывались конструкторскими бюро заводов «Большевик» и ХПЗ[1], курировались именно ГКБ ОАТ, откуда осуществлялось общее руководство работ. С его посещения и было решено начать ознакомление нового, пока еще временного, сотрудника УММ с реалиями отечественного танкостроения. Ведь, прежде чем начинать работать над собственными проектами, требовалось понять, чем дышит конструкторская мысль прямых конкурентов. А ГКБ ОАТ как раз таки являлось самым что ни на есть главным конкурентом бюро возглавляемого Дыренковым. Благо УММ считалось заказчиком для Главного Конструкторского Бюро и не допускать его сотрудников к рабочей документации, там попросту не могли.

Также изрядно поспособствовало вхождению Александра в УММ убытие начальника управления, Халепского, Иннокентия Андреевича в заграничную командировку для закупки новейших образцов зарубежной военной техники. — Всего за 1 день до их прибытия в Москву наркомвоенмор[2] Ворошилов утвердил план этой поездки и уже 30 января группа уполномоченных товарищей покинули пределы СССР, в результате чего Калиновский, едва успевший вернуться с Дальнего Востока, стал временно исполняющим обязанности начальника УММ РККА, со всеми вытекающими правами и обязанностями. Вот он и воспользовался свалившимся на него счастьем, в целях «легализации» в управлении возможного ставленника. Свои человечки на разных местах нужны были любому умному руководителю, и Константин Брониславович в этом вопросе не являлся исключением из правил. Потому и подсуетился, коли представилась подобная возможность. А заодно, дабы облегчить вхождение столь интересного молодого человека в новые обязанности, его засунули в компанию к только-только пришедшему на службу в Управление механизации и моторизации Гинзбургу, Семену Александровичу, представителю НТК[3] УММ и будущему внутреннему заказчику самого Александра. Именно этот краском являлся, наверное, первым в СССР профессиональным инженером-танкостроителем, получившим не только соответствующее высшее техническое образование, но и практическую подготовку. Потому и был направлен на оценку уже имеющихся проектов, к которым также добавились еще несколько, включая капитальную модернизацию МС-1.

— Семен, — первым протянул руку для приветствия военный инженер Гинзбург, стоило только представленным друг другу молодым людям покинуть рабочий кабинет Калиновского.

— Саша, — тут же крепко пожал ее Геркан. — Приятно познакомиться.

— Взаимно, — кивнул тот в ответ. — Перейдем на «ты»?

— Конечно! — расплылся в максимально искренней улыбке комвзвода, внутренне уже продумывая различные варианты приобщения столь нужного в его будущей службе и работе специалиста к труду на свое благо. — Полагаю, что нам придется часто и плотно общаться друг с другом, потому официоз будет излишен.

— Ага, — не смог не согласиться Гинзбург. — Так ты, значит, успел повоевать на Т-18? — при первой встрече временный общий начальник лишь очень кратко охарактеризовал каждого из них, прежде чем отправить заниматься делами, потому Семен решил продолжить знакомство за обсуждением очень интересной для него темы. Ведь он, успев немало лет повоевать в артиллеристах, прекрасно понимал, что учебные стрельбы сильно отличаются от боевых, стало быть, и с применением танков должна была наблюдаться схожая картина.

— Успел, — только и оставалось, что кивнуть Александру. — И теперь очень сильно желаю дать таким же простым танкистам, как я сам, куда более сильную и надежную машину.

— Неужто, все настолько плохо? — не разглядев на лице собеседника даже тени тех положительных эмоций, коими тот фонтанировал еще полминуты назад, Семен не смог не задать вертевшийся на языке вопрос. Хоть жизнь его и не баловала, но вовремя замолкать или не спрашивать о том, о чем лучше промолчать, Гинзбург пока еще не научился. Не было должной практики и набитых шишек.

— Скажем так. Ты предпочел бы идти в бой с настоящей трехлинейкой в руках или же с ее копией под малокалиберный спортивный патрон? — проявил куда большую прозорливость Александр, не став сыпать негативными эпитетами в адрес основного танка РККА, пребывая в компании пока еще малознакомого краскома. — Вот и Т-18 является хорошим учебным танком, который еще можно улучшить, — вроде как и ничего такого крамольного не сказал он, но при этом четко дал новому знакомому понять все, что хотел донести до его сведения.

— И, судя по всему, не только ты полагаешь, что этот танк необходимо улучшать, — на удивление, лишь согласно кивнул головой в ответ Семен. — В НТК еще до моего прихода составили солидный список необходимых улучшений и, обозначив проект, как Т-20, выдали соответствующий заказ ГКБ ОАТ. Так что у тебя теперь имеется возможность ознакомиться с пожеланиями моего прямого начальства и сопоставить его со своими мыслями. — Он был свидетелем выписки Калиновским соответствующего допуска Геркану, отчего знал, что мог разговаривать с ним на подобные темы.