Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Корман Яков Ильич - Страница 62

Личностный подтекст в «Мореплавателе-одиночке» подтверждают и другие переклички.

1. Мотив одиночества, характерный для лирического героя: «У меня запой от одиночества» («Про черта»), «Что могу я один? Ничего не могу!» («Конец охоты на волков»), «Я снова — сам с собой, как в одиночке, / Мне это за какие-то грехи!» («Песенка плагиатора, или Посещение Музы»; черновик /2; 510/), «И вновь один штурмую высоту» («О прыжках и гримасах судьбы»; неопубликованная рукопись), «Низко лечу я, отдельно от всех, одинокая чайка» («Романс миссис Ребус»), «Я ухожу отдельный, одинокий / По полю летному, с которого взлетают» («Ну вот и всё! Закончен сон глубокий»), «И командой брошенный / В гордом одиночестве лайнер»[602] ^{[603] [604] [605]} («Жили-были на море…»), «Настрадался в одиночку, / Закрутился блудный сын» (частушки к спектаклю «Живой», 1971). Последнюю характеристику применяет к себе и лирическое мы в «Мистерии хиппи»: «Но блудные мы сыновья». Поэтому так близка была Высоцкому исполнявшаяся им «Песня акына» (1971) на стихи Вознесенского: «Пошли мне, Господь, второго, / Чтоб не был так одинок!».

А о своем одиночестве он говорил и друзьям. Сценарист Г ерман Климов вспоминал беседу, состоявшуюся в марте 1970-го: «Снова заговорили о Таганке, о знакомых актерах. Внезапно он погрустнел, замолчал и отвернулся к окну машины. Устал, решил я, мыслимое ли это дело быть в таком напряжении столько часов.

— Знаешь, — сказал он, — а ведь по-настоящему друзей у меня нет..»379

2. Рабочий вариант исполнения песни: «Одиночество, простите, в одиночку / В двоеночество превратив»380, - восходит к черновикам «Прерванного полета» (1973), где поэт также говорил о себе в третьем лице: «Одиночество — сольно, вдвоем / Двоеночество это уже» (АР-6-122).

3. Мотив самостоятельности и независимости в действиях: «Сам укачивал себя, сам болел»381, - уже встречался в песнях начала 1970-х: «Но позвольте самому / Решать: кого любить, идти к кому… / Но, право, все же лучше самому» /3; 271/, «Я цели намечал свои / На выбор сам» /3; 241/, «Всё верно, в каждом деле выбор — твой» /2; 460/, - и повторится в более поздних произведениях: «Занесет ли в повороте, / Завернет в водовороте, / Сам и выровню» /5; 464/, «Сам себя бичую я и сам себя хлещу — / Так что никаких противоречий» /5; 271/.

4. Сравнение главного героя с Христом: «Словно посуху, идет по воде» (С4Т-1-308), — также встречается у Высоцкого постоянно, начиная с песни «На мой на юный возраст не смотри…» (1965): «Христа Иуда продал в тридцать три, / Ну а меня продали в восемнадцать». А мотив хождения по воде впервые встретился в прозаическом наброске «Парус» (1971). Процитируем два черновых варианта: «Я, как Христос, по водам», «Я, как бог, на волнах» (АР-13-16). Нетрудно заметить, что эти набро-броски датируются 1971 годом, когда сам Высоцкий находился в возрасте Христа.

5. Строки «Мореплаватель, глядите, одиночка, / Важно держится, хотя и не брит» (С4Т-1-308) восходят к стихотворению «Вот я вошел и дверь прикрыл…» (1970), где начальник лагеря говорит лирическому герою: «Права со мной качаете, / А вас еще не брили!». А позднее он и сам скажет об этом в песне «Ошибка вышла» (1976), где действие также происходит в тюрьме: «Он дока, но и я не прост — / Давай права качать: / Мол, за пристрастный ваш допрос / Придется отвечать!» /5; 392/.

6. В строках «Мореплаватели эти одиночки / Много двигаться должны — или гроб!» (С4Т-1-308) повторяется мысль из «Приговоренных к жизни» (1973): «В дорогу живо — или в гроб ложись! / Да, выбор небогатый перед нами». Здесь — «перед нами», там — «перед ними» (то есть перед «мореплавателями-одиночками», в образе которых выступает лирическое мы Высоцкого). Поэтому в песне «Давно смолкли залпы орудий…»(1968) было сказано: «Но каждый в дорогу готов» (АР-4-96).

7. Известна фонограмма авторского исполнения «Мореплавателя-одиночки» осенью 1976 года, и этим же временем датируется начало работы над песней о Бермудском треугольнике. Треугольник этот расположен в Мексиканском заливе. Высоцкий же, как известно, впервые побывал в Мексике еще в 1975 году[606] и наверняка посетил в том числе Мексиканский залив. Выступая на географическом факультете МГУ 24 ноября 1978 года, он предварил исполнение «Письма с Канатчиковой дачи» традиционным вступлением и, говоря о Бермудском треугольнике, сказал: «Я там был, плавал». А в «Мореплавателе-одиночке» главный герой, опровергая слухи о своей якобы гибели в Бермудском треугольнике (вспомним, что при жизни Высоцкого постоянно возникали слухи о его смерти), заявлял: «Это утка, это бред — всё до строчки! — / И простите, если резок и груб, — / Я там плавал:, извините, в одиночку: / Он совсем не треугольник, а — куб!».

8. Рифма «глоточку — в одиночку», которая встречается в строфе «И поведал он, что пьет по глоточку. / Чтоб ни капли не пропасть в бороде[607], / Мореплаватель, простите, в одиночку, / Философию развел на воде» (С5Т-4-238), через год повторится в «Двух судьбах»: «После лишнего глоточку — / Глядь, плыву не в одиночку: / со старухою».

9. В октябре 1975 года Высоцкий вместе с Всеволодом Ханчиным плавал по Дону на яхте «Темпест»: «Высоцкий подсаживается все ближе и ближе ко мне.

— Дай я хоть шкоты грота подержу…

Проходит какое-то время:

— Сева, дай за руль сяду…

— Володя, это же не машина, не катер…

— Но ты ведь рядом. Подскажешь. Очень прошу.

Дал.

— Люди! Я сам, сам яхту веду! — закричал он своим громовым голосом.

В тот день мы подарили ему на память небольшую модель яхты. А он достал красивую чеканку с изображением парусника и написал: “Дорогому Севе Ханчину! Мы научились штопать паруса и затыкать пробоины телами. Высоцкий, г. Ростов-Дон. 11 окт. 75 г.”.

Позднее он как-то рассказал мне, что ходил на большой яхте в Марселе, но порулить ему “черти-капиталисты”, как он выразился, не дали… Он очень сожалел, что нехватка времени не позволяет ему по-настоящему заняться парусом»[608] ^{[609] [610] [611] [612]}.

Зато уж в своем творчестве Высоцкий полностью компенсировал невозможность заняться парусным спортом: это и песня «Еще не вечер» (1968), и «Баллада о брошенном корабле» (1970), и прозаический набросок «Парус» (1971), и песня «Этот день будет первым всегда и везде» (1976): «Мы под парусом белым идем с океаном на равных», — и, конечно, «Мореплаватель-одиночка» (который, как и предыдущая песня, был написан для фильма «Ветер надежды»), где главный герой, еще находясь в колыбели, «из пеленок паруса вырезал». Да и яхта, упомянутая Высоцким: «Люди! Я сам, сам яхту веду!», — также встретится в этой песне: «Ветер дунул, превратив яхту в точку, / Но глядит, глядит он из-под руки: / “В море плавая, простите, в одиночку, / Я соскучился по вас, чудаки!”» (АР-10-130).

10. Отвечаяв 1970 году на вопрос известной анкеты «Любимыйбидожнху, картина», Высоцкий написал «Куинджи. Лунный свет».

И он в самом деле восхищался лунным светом: «Мы1 чуть что — на негатив луну и ночку, / А ему луна блестит — позитив» («Мореплаватель-одиночка», 1976; АР-1013 3 385), «Лунный свет отражен, чист и неотразим. / Как святые с загадкой на ликах, / Мы бесшумно по лунной дороге скользим, / Отдыхаем на ласковых бликах» («Гимн морю и горам», 1976; АР-10-148), «Средь лет земных, средь наших зим / Свет лунный льется и пленяет. / Я думал — он неотразим, / И что прекрасней не бывает» («Упрямо я стремлюсь ко дну», 1977/5; 480/). Поэтому когда луны нет, герои сетуют: «Жаль, что вечер на дворе такой безлунный!» («У нас вчера с позавчера…», 1967), «Безлунными ночами я нередко / Противника в засаде поджидал. / Но у него поставлена разведка, / И он в засаду мне не попадал» («Песня автомобилиста», 1972). Но когда она есть, то всё меняется к лучшему: «Гитара опять / Не хочет молчать — / Поет ночами лунными, / Как в юность мою, / Своими семью / Серебряными струнами» («Гитара», 1966), или: «Словно семь богатых лун / На пути моем встает — / То мне птица Гамаюн / Надежду подает» («Купола», 1975). Сюда примыкает исполнявшаяся Высоцким песня Вертинского «Прощальный ужин» (1939): «Сегодня томная луна, / Как бледная царевна3⁸⁶, / Тиха, задумчива, бледна / И холодна, и гневна»3⁸⁷.