Ошейник для валькирий: Академия (СИ) - "Давление" - Страница 80

– Ладно, уговорили. Вас, кстати, как зовут хоть?

– Меня Абши!

– А меня Мара!

– Э-э… – я с открытым ртом смотрел на двух секасных близняшек, понимая, что если их сейчас накрыть огромными пластиковыми стаканчиками и перемешать, то потом я хрен догадаюсь, кто там Ара, а кто Маши. – Я… запомню.

– Хах, не перешиф-ф-фай, Дшек! Нас часто путать местами. Мы не опиша-аемса. Это даше по сфоему забавно.

– Ну, ок… – Я двинулся вслед за восточными близняшками, которые периодически переговаривались на своем тарабарском и бросали в нашу сторону игривые взгляды.

Надеюсь, воскресенье пройдет спокойно.

Оказалось, что комната близняшек находилась недалеко от нашей. Только чтобы попасть в нашу мы шли направо, а они до конца коридора и налево.

– Скорее заходите! – девушка открыла перед нами дверь и с самой добродушной улыбкой пригласила внутрь.

– Ох, Абши, не торопи наших гостей. Мы фсе равно пыть вофремя.

– Я не боюсь опостать, – всплеснула руками Абши. – Просто мое претфкушение слишком сильное и букфально кушает меня иснутри. – девушка сверкнула глазами и снова поманила нас рукой.

– Эм, девчонки, а куда мы, собственно, торо… пим… ся? – я так и встал поперек прохода с богиней на руках и стойким ощущением, что вся моя жизнь в академии сплошное наедалово. Лица Идель не видел, но уверен, что у нее были такие же мысли.

– Ф чем дело, Дшек? Фам не нрафитса наша комната? Слишком холотно? Шарко? Цвет плохой? Или мошет… аура? – обе близняшки зашли внутрь и, опершись ладонями на выставленные бедра, с довольными улыбками смотрели в нашу сторону.

– Н-нормальная такая… аура.

– Ага... – поддержала Идель. – Можно я сюда перееду?

Дело было в том, что их комната нихрена и не разу не была похожа на нашу. Тут половину всего пространства занимала огромная кровать, заваленная самыми разными подушками, отличающимися размерами, формами и цветами. Почти у каждой вещи, на которую падал взгляд была золотистая бахрома с чертовыми кисточками, а самые большие были у штор из бордового бархата. Уже не говорю про хрустальную люстру, от которой к стенам тянулись широкие ленты прозрачной ткани мягких пастельных тонов, из-за чего вся комната напоминала один здоровый шатер.

Когда наши глаза более менее привыкли, я обратил внимание на целую кучу всяких подносов с фруктами, сладостями и прочими ништяками, а последней каплей стал даже не телевизор на всю стену, а чертов бульбулятор, стоящий на маленьком резном столике.

– Это… Это, вообще, что такое?! – Идель вперилась глазами в непонятный объект. Думаю, ее не столько волновал вопрос по поводу бульбулятора, сколько обстановка в целом.

– О, мы тепе все покасать и расскасать! Но сначала устраифайтесь поутопнее, – в мгновение ока, близняшки обступили меня с двух сторон и, придерживая за руки, повели в дальний угол.

Там близняшки отобрали у меня Идель, а затем аккуратно уложили спиной к стенке, подперев со всех сторон подушками, тридцать раз спросив насколько ей удобно и не падает ли ее прелестная “голофка”. Голофка не падала, но периодически заикалась от такого ядреного гостеприимства и озадаченно хлопала глазами.

– Финик? Финократ? Фино? Кальян?

– Кальян? – в моем голосе было не столько много зависти, сколько какая-то непонятная обреченность.

“Так вот что за хрень стояла в центре комнаты. Откуда у вас, сволочи, все это?!”

– Кушай! Очхень фкусно! Вам понрафитса! – Девушки, вообще, игнорировали наши пожелания, а просто задавали вопрос и тут же, независимо от ответа, ставили поднос с ништяками. Правда, преимущественно на ноги Идель, которая в данной ситуации служила идеальным столиком. – Наша шейх Нефер, хотела чтобы у нас пыло фсе самое лучшее и очхень для этого постаралась. Мы не нуштаемса ни ф чем и с феликой ратостью потелимса с фами.

“Почему мне не выдали такого инвестора? Почему мне достался этот гребаный, самовлюбленный, белобрысый хер?! Да и Рита тоже хороша. Могла бы Идель пряников отсыпать…” – в голове неожиданно всплыл яркий образ жуткой химеры из Отто и этой неугомонной горничной, от которого у меня по спине пробежались мурашки.

Наконец, когда нас разместили на этой огромной кровати, утопив в подушках и еде, девушки ненадолго скрылись в ванной, а у нас появилось время обсудить увиденное. Ну, хотя… как обсудить...

– Джек, – богиня, не отводя взгляда от каких-то ярко-желтых мини рулетиков, обратилась ко мне. – Мне кажется, они чего-то не договаривают, но…

– Но?

– Ты не мог бы дать мне попробовать вон ту штучку? – Идель шумно сглотнула. – Которая у меня на коленке стоит. С дольками апельсина... – Похоже, жизнь на одном мясе ее окончательно доконала и вырубила к чертям собачьим все инстинкты самосохранения. Да… Сладости - это ахиллесова пята любой девушки. Даже богини войны.

– Думаешь им что-то от нас нужно? – я, без задней мысли, взял рулетик и поднес к лицу Идель. Богиня почему-то злобно зыркнула в мою сторону, а затем, открыв ротик, медленно приблизилась к рулетику и “кусь, хом-хом-хом”. А потом опять “кусь, хом-хом-хом”.

– Мне кажется нам надо быть осторожнее, – зависнув на несколько секунд, она начала сверлить взглядом поднос с рахат-лукумом. – Дай еще ту штуковину в пудре. А вообще, да… – кусь, хом-хом-хом. – Но веди себя естественно, мол… – кусь, хом-хом-хом. – Мы ни о чем не догадываемся и ничего не понимаем.

Дверь в ванну открылась и оттуда выпорхнули две шоколадные прелестницы. Обе были облачены в короткие шелковые халатики, которые едва ли справлялись с тем, чтобы что-нибудь скрыть.

– Та-да-а! – первая близняшка крутанулась вокруг своей оси, отчего и без того короткий черный халатик мельком продемонстрировал такие же черные трусики. А следом за ней, вылетела вторая, только на этот раз халат был темно синего цвета.

Видимо девушки решили пощадить наши глаза и головы, привнеся хоть какое-то различие в свои образы. К слову, Идель, смотрела на них с небольшой долькой зависти, так как она сейчас находилась в спортивном комбезе, а он особым комфортом не отличался.

Между тем, близняшки снова представились, чтобы у нас, ха-ха, была возможность привязать их имена к цвету их одежды и тут же юркнули к нам под бочок. Одна со стороны богини, друга ко мне.

– Фы очхень плохие конспираторы, Дшек. – Абши, без зазрения совести и грамма на стеснения, забросила свою ножку ко мне на живот. – Мы фсе слышать о фаш страшный перешифание и потосрение. Но! – речь продолжила Мара, которая с некоторым расстройством рассматривала заставленное едой тело богини, а затем, так и не найдя куда можно пристроить свою ножку, продолжила. – Мы не имеем никакие тёмные мысли, а просто хотим друшить! И сейчас покасать фам одну запретную и о-очхень интересную штуку. Прафда-прафда!

В общем-то, она уже показывала интересную и запретную штуку. Даже две штуки. Халат едва ли скрывал загоревшую округлую грудь, которой она сейчас прижималась к моему боку. А каждый раз когда мои глаза невольно срывались вниз, Абши победно сверкала глазками. Судя по всему, для нее это было нечто вроде комплимента.

Мара, та близняшка, что лежала со стороны Идель, взяла апельсиновый рулетик и поднесла ко рту богини. – Скаши-и “а-а-а”.

Богиня посмотрела сначала на вкусняшку, потом на улыбающуюся близняшку, немного подумала и сомкнула губы еще сильнее.

– Ох, Дшек! Тфоя потруш-шка хочень стеснительна. Это надо как-то испрафлять.

– Она не моя подружка…

–Я не его подру..! – стоило Идель открыть рот, как Мара тут же ловким движением впихнула в него рулетик.

– Та не ва-а-ашно! Кушай, красотка, кушай. Очхень фкусно! – близняшка не без удовольствия и с улыбкой наблюдала как богиня с надутыми щеками, после короткой паузы, начала медленно работать челюстями. – Фо-от! Фитишь? Никакой страшный случаи.

Идель недовольно замычала, но выплевывать еду не стала.

– Чхай? Сок? Фино? – Мара, погладила тыльной стороной ладони щеку богини, которая сидела вся нахохлившись и надувшись. Однако, через минуту, все-таки сдалась.