Второй шанс. Книга вторая - Звездная Елена - Страница 22

Несмотря на приказ его императорского высочества, покинув дворец я не стала садиться в экипаж, а миновав дворцовую площадь, отправилась в Сад Гортензий. Сэр Матиуш пытался было меня остановить, но увидев как я нервно пытаюсь оттереть кровь со своих ладоней, оставил попытки и теперь лишь молчаливо следовал за мной.

На Синей аллее, как и всегда, было безлюдно.

Дойдя до самого конца и упершись в увитый соцветиями тупик, я не оборачиваясь, спросила: — И какой же цвет был у моей магии?

— Радужно-розовый. Весьма необычный, — сдержано ответил маг.

Но я пустышка. Передав свою магию месье Гродари я отчетливо знала, что потеряю магию навсегда, так что это была не моя сила. Вместе с тем я помнила слова Армеля о том, что у столь сильного мага как Каенар на подавление заклинания ослепления не уйдет более четверти часа

Так что стоя тут, в окружении синих цветов я все отчетливее понимала Каенар провел и меня и императора. Императору он продемонстрировал, что я маг, а значит не какая-то там девка, которую можно легко заменить другой. А мне мне его императорское высочество продемонстрировал, что о моей магии он знает гораздо больше, чем я или Гродари предполагали.

И все же чувства мои были крайне смешанными.

С одной стороны я испытывала гнев, и вполне оправданный, а с другой Мне доводилось видеть заклинания ослепления, которые накладывали маги. В этом случае человек действительно терял зрение, но глаза оставались на месте. И никакой боли не было. То же, что мне довелось наблюдать сегодня оказалось чудовищным Каенар не просто ослеп, ему словно глаза вырвали. И я даже представить себе не могла, сколь чудовищную боль испытал кронпринц.

Неужели магия Заклинателей настолько жестока?

Снова и снова я вспоминала момент, когда Каенар, простонав, закрыл глаза руками и рухнул на колени

Снова и снова

И теперь мне была понятна реакция перепугавшегося до смерти императора, но я все же не могла понять, каким образом испытывающий адскую боль Каенар, не заорал от ужаса и все той же боли. Он издал лишь стон и не удержался от ругательства в момент, когда ему практически буквально вырвали глаза

Я вновь посмотрела на свои ладони на них была кровь человека, пострадавшего по моей вине. Пострадавшего столь чудовищно

— Мадмуазель Асьен, нам пора возвращаться, — окликнул сэр Матиуш.

Не отвечая, я медленно опустилась на землю, беспомощно глядя на свои ладони.

Гродари использовал заклинание, потому что иного выхода в сложившейся ситуации не видел, но

/»- Что это было? /

/-Заклинание ослепления. Действенное, но не тогда, когда дело касается мага подобного уровня»./

Действенное заклинание

Да, оно действительно оказалось действенным ни один маг не сможет защититься, если ему фактически вырвут глаза. Заклинание можно отразить, но здесь существенное физическое воздействие. И если такой маг как Каенар способен восстановиться, то что происходит с теми, кто не так силен?

Ветер прошелся по цветущим кустам, и я невольно взглянула на гортензии.

Тогда, когда мы встретились в этом саду, я совершенно ясно понимала, что Гродари приказали меня убить. Но не восприняла серьезно. Вся серьезность ситуации нахлынула лишь сейчас

Тихие шаги я бы не услышала, но вздрогнула, едва Каенар произнес: — Сэр Матиуш, ступайте в экипаж, мы с Асьен перенесемся отсюда сразу в академию.

Кронпринц стоял в отдалении до тех пор, пока не стихли шаги сэра Матиуша.

После, медленно подойдя, он бросил мою маску мне на колени, и аллея вновь погрузилась в тишину.

— Не спросишь, где я ее нашел? — поинтересовался Каенар.

Я побоялась задавать этот вопрос.

— Гончие глухи, — тихо и пугающе спокойно произнес Ангел Смерти, — но у них превосходное зрение. Твоя маска находилась там, где я вас двоих и обнаружил. И что-то я не заметил, чтобы мужские объятия как-либо смущали тебя.

И присев рядом со мной, Каенар жестко ухватил за подбородок, запрокидывая мою голову и заставляя взглянуть в его неестественно черные глаза.

— Асьен, — на его лице теперь не было кровавых потеков, но не было и следа иных эмоций кроме гнева, — ты помнишь, что я сказал тебе в Суассоне?

Я молчала, не в силах выговорить ни слова.

— Я сказал, — большой палец собственнически коснулся моей нижней губы, с нажимом проводя по ней, — что если ты меня разочаруешь, ты окажешься в моей постели. Я разочарован, Асьен.

И он взглянул мне в глаза.

Небо, неужели мне этого не избежать?! Столько усилий, столько стараний, и самоотверженное служение тому, кого я стремилась заставить увидеть во мне действительно ценного сотрудника, а не женщину для утех, и все напрасно? Это не справедливо! Небо, это абсолютно несправедливо!

— Через год, — тихо, но твердо произнесла я. — И только при условии, что вы станете лучшим учеником академии. В ином случае мне нет смысла принадлежать вам — ведь по условиям соглашения с императором, меня отдадут принцу Эльтериану.

— Этого не будет! — жестко отрезал Каенар.

И подавив ярость, спокойно добавил: — Эльтериан провалил Турнир, и был заключен во дворце Семи Снегов, лишившись возможности подать апелляцию. Я никогда не поддерживал методы отца, но вот сейчас, в данный конкретный момент, кажется, начинаю постигать его мудрость.

Что ж, теперь мой козырь.

— Но апелляцию за принца Эльтериана подал кое-кто другой, мстительно прикрывшись вашим именем.

— Асьен! — Каенар сорвался на крик.

— Да, мой господин? — невинно ответила я.

Помолчав, кронпринц жестко высказал: — Что ж, мне начинает казаться, что и в отношении тебя отец прав.

— Тогда отпустите меня, — практически вызов.

Опустившись на одно колено, Каенар с нежностью провел пальцами по моей щеке и тихо признался: — Я не могу. Хотел бы, но не могу. С того момента, как ты была с другим в Беседке Влюбленных, отпустить тебя я уже не в силах. Ты умна, ты стараешься помочь, ты делаешь меня сильнее, и я все это ценю. Действительно ценю. Но, Асьен, я могу себя контролировать лишь до тех пор, пока ты не обнимаешься с другими мужчинами. Пока ты неприкосновенна, я могу утешать себя иллюзией, что ты принадлежишь мне. Но если ты нарушаешь границы, вся моя сущность требует подтверждения права собственности.

Будь я юной сироткой из Суассона, после этих слов запальчиво бы воскликнула «Но я не желаю быть с вами!». Однако времена беззаботной юности давно миновали. Как бывшая принцесса Великой Небесной Аларкад, я точно знала, что в противостоянии с сильными мира сего, желания бедной сиротки из Суассона не имеют никакого значения.

Опустив голову, я собралась с силами и произнесла: — Если вы действительно цените все, что я для вас делаю я прошу простить мне случившееся и обещаю в дальнейшем более не разочаровывать вас.

— Жестоко, — устало произнес Каенар.

* * *

День завершился тягостно.

Кронпринц пропустил практически все занятия, а вместо стандартной вечерней тренировки принимал военачальников в своем дворце.

Я бродила тенью по колыбели рода Риддан, и поражалась тому, что в Небесном городе может существовать столь мрачное, аскетичное и безыскусное строение. Дворец герцога был выстроен из черного, вероятнее всего вулканического, камня. Высокие узкие окна застеклены витражами, в которых преобладали черный и алый цвета. Мебели было мало, ковры отсутствовали вовсе. Но при всей мрачности дворца, в нем царила удивительная чистота. Я касалась пальцами подоконников, окон, стен, мебели нигде не было пыли или паутины. А каменный пол оказался начищен до блеска.

Слуг во дворце имелось предостаточно, но они кланялись мне издалека и спешили уйти, не обменявшись и фразой.

Обед для меня подали в библиотеке, единственном довольно светлом помещении дворца, где помимо окон свет давала и огромная магическая люстра. Я отказалась от еды, совершенно не ощущая аппетита.

Когда слуги ушли, забралась с одной из книг на подоконник, и вскоре утратив интерес к чтению очередного трактата об очередной военной стратегии, а большинство книг здесь были именно по военной тематике, увидела, как во двор въезжает очередная делегация. И далеко не сразу поняла, чем меня так привлекли эти военные. Ровно до тех пор, пока возглавляющий их генерал не спрыгнул с коня.