Империя. Терра Единства (СИ) - Марков-Бабкин Владимир - Страница 66

Наверное.

Никогда в жизни я больше себе не смогу позволить выйти в люди вот так, со сверкающей кожей, покрытой причудливыми узорами. Надеть платье как у балерины, но без пачки, а с легкими воздушными юбками. Или побыть еще хоть раз принцессой цирка под открытым небом.

Я — королева. Просто королева. Я уже смирилась с этим.

Страховку надежно прикрепили к платью, а снаружи выключили всё-всё освещение и ночь окончательно забрала свои права на наш таинственный танец волшебства.

Я исполняю легкие прыжки по сцене как балерины из класса классического танца. Но по сути и я, и мои фрейлины пролетаем на страховке по несколько метров, почти не касаясь пола и кажется, что на сцену выпорхнули настоящие сказочные создания. Уловимые почти в кромешной темноте лишь завораживающим мерцанием блесток.

Страховка закручивается и нас троих постепенно поднимают высоко вверх, словно мы духи ветра. Остальные девушки танцуют, поют, играют на музыкальных инструментах на сценической земле.

Машка исполняет акробатические номера на кольцах, так же, как и когда-нибудь потом будет постоянно крутиться с моими поручениями. Даша стойко балансирует на крошечной опоре стабильно ведя основную музыкальную партию на флейте среди звезд, словно контролирует каждую минуту моего расписания, а я…

А мне предназначен настоящий полет среди звезд и облаков.

Моя партия не предполагает опоры под ногами. Только страховку и движения на грани невозможного. Прям как в жизни.

Я ведь не погибну, верно?

Закручиваясь на страховке со скрипкой в руках, я тянула финальное вибрато и смотрела на зрителей, аплодирующих стоя. Чувствуя с непонятной горечью, что вижу все это в последний раз. Зависнув в воздухе над всеми в конце выступления, я смотрела на зрителей с высока и запоминала этот момент.

Вот и все…

Звездный спектакль закончен. Занавес опущен. А я окончательно спустилась на твердую землю.

Несколько человек осторожно снимали с меня сложную страховку, поэтому я не сразу заметила, как на сцену поднялся мой «недо-суженый» просто с огромным букетом цветов.

— Элизабет, вы были восхитительны настолько, что просите меня за то, что я никак не могу подобрать слова, чтобы выразить свое восхищение, — неожиданно очень эмоционально выпалил он. — Но я, надеюсь, что однажды вы сможете простить и забыть мою ошибку.

Я слегка кивнула, принимая букет. Невероятно взбудораженный моим выступлением молодой человек незамедлительно ушел, а я молча провожала его взглядом.

После душераздирающих испытаний на Полигоне месяц назад мы больше ни разу не разговаривали. А то, что мы пережили там плечом к плечу… Пускай там и останется.

Так что когда-нибудь мы начнем все с чистого листа.

Но это будет потом.

А пока у нас впереди еще так много месяцев, а может быть и лет, когда мы можем друг к другу присматриваться и делать вид, что мы едва знакомы и свадьбу пока не планируем.

* * *

ОСТРОВ ХРИСТА. ПОЛЯНА. 1 июня 1937 года.

Шашлыки, это, знаете ли, вещь в себе. Да и поляна тоже. Когда-то на этой поляне Маша меня разоблачила, и я не знал, как жить дальше. Но годы минули и всё как-то устроилось.

В прошлом году, на 35-летие Маши, тут была целая толпа. Дворец, Цари, Короли, Императоры. Сегодня тут никого. Даже детей наших нет. Заняты все. Даже Вовке я разрешил убыть по своим лицейским делам. Многое он не сдал в своём учебном заведении, будучи занятым в качестве моего флигель-адъютанта. Может у него папа и Император, но учиться никто не отменял.

Так что мы сегодня с Машей вдвоём. Не считая её каракошечки.

— Не грустишь?

Жена усмехнулась.

— Нет, с чего бы? Никто же не сделал мне «фи», отказавшись явиться на днюху. Да и не хотела я формального торжества. Прошлого года вполне хватило. Так что…

Императрица помолчала, а затем вдруг добавила:

— А ты знаешь, я ведь вполне счастлива. Я не знаю, что нас ждёт впереди, тем же нашим детям предстоит весьма непростая жизнь, но, к счастью, они уже достаточно взрослые, чтобы преодолеть это, а мы с тобой ещё достаточно молоды, чтобы разгрести всё это. Грядут сложные времена, но, почему-то, я спокойна. Как ты любишь выражаться: «Наши выиграют, и мы победим».

Усмехаюсь:

— Знаешь, а Лизка запретила нам являться на её отчётный концерт. И Сашке запретила. И Вовке.

Снисходительная улыбка:

— Она просто стесняется. Позволь девочке быть собой.

Помолчав минуту, вздыхаю:

— Так-то оно так, но не нравятся мне отчёты наблюдения. Ни от охраны её, ни от фрейлины. Что-то у них с этим Риденом не складывается. По-моему, мы просто теряем время. Нужно искать другого жениха.

— Там всё так плохо? Мне кажется это просто подростковые комплексы.

Качаю головой.

— Но Риден-то не подросток. Я ждал большего.

— Ты придираешься. Они разберутся.

— Да фиг они там разберутся. Пора папе дать им по заднице.

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. ЯРОСЛАВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. РЫБИНСК. 3 июня 1937 года.

— Вставай, бездельник!

Пашка буквально слетел с кровати. У мамки явно злость и тут уж точно не побалуешь. И не поспишь лишний часик. А только ведь закончился учебный год в школе. И ведь так хотелось поспать…

— Двор ждёт!!!

Меньше всего на свете десятилетнему пацану хотелось сейчас подметать двор, но с мамкой не поспоришь. Мамка тут главная. Пока папка на работе. Да и потом тоже. Папка устало и благодушно позволял мамке устанавливать свои порядке в доме. Так что…

Пашка взялся за метлу и стал изображать энергичное подметание их небольшого дворика. Хотя, может он и небольшой, но городской. До школы вообще рукой подать, всего четверть часа идти. А вот прошлым летом они с папкой ездили к родне в деревню, так там до школы его двоюродным братьям и сестрам приходится топать целых три километра. Не повезло им — деревенька небольшая совсем, своей школы не имеется, приходится ходить в соседнюю деревню. Да и с докторами там туго. Прабабку так и не спасли. Пока фельдшер на своём мотоцикле приехал уже и помогать было некому. Говорят, что сердце. Пашка в этом ничего не понимал, но был уверен, что в городе могли бы бабу Фросю и спасти.

Вообще же, его двоюродные (и прочие –юродные) братья и сёстры отчаянно завидовали Пашке. Жизнь в Рыбинске — это не жизнь в глухой деревне. Правильно сделал отец, что подался в город на заработки да так и остался здесь. Здесь и жизнь сытнее, да и всего побольше. Папка вон на заводе «Рено» уже до бригадира дослужился. Брал как-то отец младшего сына с собой на работу. Как он выразился: «на экскурсию». Экскурсия сия произвела на пацана просто дикое впечатление. Огромный завод. Цеха. Пыльно, грязно и шумно. Но машины!!! Всякие. Много. Целыми рядами стоят или на конвейере собираются. Особенно впечатлили Пашку «Битюги». Четыре тонны способные перевозить. По всей Империи их отправляют. Даже в армию.

А армия сейчас в чести. Она и раньше была, но сейчас особо. Старшего брата Кольку вот мобилизовали, хотя и отслужил он уже срочную. А Вовка срочку и служит. Так что Пашка, пока папка на работе, остался единственным мужиком в семье. Хотя, мамка его сёстрам страшим тоже работу найдет. Вон, как на них кричит.

Пашка лишь усерднее стал изображать «подметание». А то и до него доберётся. А ведь доберётся…

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

PROPPER NEWS. 3 июня 1937 года.

Восстание, вспыхнувшее в Венесуэльском городе Маракайбо два месяца назад, разрастается. Власть повстанцев уже распространяется на провинции Сулия, Мерида,Тачира и Трухильо. По просьбе восставших им на помощь пришли социалистические бригады и флотилия антихуанистов Испании. Эти части размещавшиеся после эвакуации на «взятыми под защиту» ими совместно с англичанами голландских островах Аруба, Кюросао и Бонайро, находящиеся в идущей вдоль побережья Венесуэлы группы Подветренных Антильских островов. По неподтвержденным сообщениям испанскими «интернационалистами» заняты так же острова Лос-Монхес и Авес. По сообщениям из этих же источников войска под командованием генерала-коммуниста Энрике Листера Форхана заняли перевалы и проходы по периметру горной гряды Кордильера-де-Мерида отделяющей восставшие провинции. Пионеры восставших, ведомые команданте Карлосом Романом Дельгадо Чальбо Гомесом, встретились с авангардом правительственных войск у городов Торо и Кароро. Отмечен приход в порт Маракайбо больших океанских лайнеров и грузовых судов. Работа нефтепромыслов продолжается.