Империя. Терра Единства (СИ) - Марков-Бабкин Владимир - Страница 60

* * *

ОСТРОВ ХРИСТА. РЕЗИДЕНЦИЯ ИМПЕРАТОРА. 27 марта 1937 года.

Мы пили чай. Просто чай. Без особых изысков. Чай. И сладости к нему.

Вовка был напряжен. И я понимал его. Сам был таким же и в той же шкуре.

Нет, мы были просты и расслаблены. Формально. Подумаешь, жил-был-не тужил….

— Когда-то давно я был Наследником Престола. Не то чтобы я всерьез к этому как-то относился, но я был им. Много лет я был Наследником. И мне было обидно, что старший брат Николай лишил меня этого статуса. Точнее отказал в нём. Я понимал почему, но было очень обидно. Я даже рыдал ночами. Серьезно.

Вовка внимательно посмотрел на меня. Но я не шутил. Пусть это был не я, а мой прадед, но я отлично себе представляю его чувства. Хотел ли я быть Императором? Не больше, чем Лизка хотела быть королевой. Полновластной королевой, прости Господи.

Что ж, девочка моя, прости своего папу. Так получилось. Равно как и Вовка прости своего отца. Найду ли я тебе корону? Да, вероятно. Станет ли твоя жизнь слаще? Не знаю. Очень не знаю. Ты ведь сын Императора, а не какого-то там вшивого миллиардера.

— Я знаю, что тебя напрягает.

Вовка криво усмехнулся:

— Напрягает? Нет, меня ничего не напрягает. Просто я был Наследником Престола, а стал мальчиком на побегушках при Особе Твоего Величества. Вот и всё.

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. ВОСТОЧНО-РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНЫЙ ОСТРОВ. 31 марта 1937 года.

Николай Александрович улетал последним. Трёхмоторный нобилелёт «Савой-Бартинни-35» мягко оторвался от полосы и, сделав разворот, открыл ему прекрасный вид на Мраморный — остров, давший имя окружавшему его морю. Остров больший по размеру, но не меньший по влиянию чем лежащие чуть севернее острова Святого Семейства. В прессе об этом не пишут. Но в очень узком кругу неограниченных в средствах людей это хорошо известно. Николай Второв входил в этот круг. В ТОТ САМЫЙ КРУГ. А после сегодняшнего дня уже понятно, что стал ещё на шаг ближе к его центру.

Когда Государь двадцать лет назад впервые собрал их — российских богатеев, не было среди приглашенных тех, кого бы эта встреча не страшила. Многие и приехали сразу после встречи со следователями Высочайшего следственного комитета, а потом ещё и пухлые папки на себя почитать в перерыв получили… Ему, богатейшему из сидящих, тогда пришлось за всех слово перед Государем держать. Хотя каким «богатейшим», по сравнению с Государем? Всех сидящих по сравнению с НИМ буквально с паперти жандармы пинками загнали. Ещё впереди была Болотная площадь, где скоро «высоко и коротко» закончат жизнь некоторые из его, Второва, компаньонов, не приглашенные за тот стол, и даже кое-кто из родственников Государя. Но после двух прошедших в марте заговоров и ночных допросов все понимали, что не надо было даже «из патриотических чувств» и в «поддержку Ста дней для мира» выводить на улицы народ, не предупредив Государя… Так, неровен час, можно за землевладельцами если не головы, так собственности лишиться… Он сказал это тогда Императору Михаилу, со всем положенным почитанием, но честно и в лицо. Говорил, и чувствовал, как сорочка под фраком взмокла и ноги ватой набивают.Но зря боялись они все тогда. Пронесло. Да — Государь поставил всех в жесткие рамки, сказал, что и простой народ, и казну в обиду не даст, но и их защитит, да и мошна честного купечества не пострадает. Не обманул. Даже постоянный Совет промышленников при Его Величестве из приглашенных учредил. Годы показали, что Михаил именно тот Царь, которого не только крестьяне, но и они русские промышленники всегда ждали. Тогда в марте 1917 года ультиматум французов, да и собственная глупость собравшихся, чуть не уровняли их с туземными холуями. Он Господь уберег. Перевернул позиции Государь.

За эти годы Императорский Экономический Совет разросся и конечно давно не собирался ежемесячно. На «всю толпу» не чаще двух раз в год находилось время у Государя. Но после Третьей Тихоокеанской войны выделился уже более узкий комитет, ставший десять лет назад Экономическим Советом при Особе Его Императорского Всесвятейшества и Величия. Кабинет, конечно, собирался чаще. Члены его даже получили свитский чин кабинет-секретарей, а Николай Александрович уже семь лет носил первый в Табели чин статс-секретаря Государя.Но ни за чины и прибыли он, звавшийся «Русским Морганом» (за эти годы стал не беднее чем Морган американский) Служил.Служил Величию России и Государю. Все, кто не смог так — остались вне Кабинета и доверия Государя.

Но и не все достойные смогли войти в этот узкий круг. Вот внизу идут к Босфору и от него караваны судов. Добрая четверть из них либо Дмитрия Васильевича Сироткина, либо Евстратия Дмитриевича Петрококино компаний. Оба входя в Совет. Нижегородец и грек. Но русские они. Не раз уже было, что, когда нужно, передавали свои суда на дело Государево. А бароны фон Вагау и де Беданкур? А Нобели? Тоже русские, а не немец, француз и швед! А светлейший князь Вандербильд-Зейский? Такие же русские как граф Воронцов-Дашков, Ушков, Филиппов, Рябушинский… Родина у всех у них одна, один Бог и один Государь! Даже у армянина Лианозова, бурята Старцева или кавказского татарина Тагиева. Они одна семья. Двоедомцев среди них нет. Все знают какие на этом уровне игры правила. Жестокие, жестокие правила. Прямо скажем, жестокие.

Выросли они все. Вот даже Генри Деттердинг к ним просится. Понимает же, что ставит на кон. Роял Датч Шелл его трещит. Сейчас теряет Венесуэлу — половину активов компании. Потому что Генри сторону выбрал, и, более того, сторону сменил. Понял за кем сила. А в огне брода нет. Зато взял в жены русскую маркизу-красавицу. Людмила-то Сайделер, фрейлина Двора, и успела побывать в женах уже двух членов Экономического кабинета: Ушкова и графа Воронцова-Дашкова. Тоже делает «удачные вложения». Очень удачные. Прямо скажем — урожайные. Но она не «входной билет» или «переходящий приз». Кто будет сидеть за этим столом — всецело зависит от помыслов Пантократора Михаила.

В том же Экономическом Совете много действительно предприимчивых дам. Но в Кабинете только кузина Императора Великая Княгиня Мария Павловна. Она и сама дело доходное имеет, и секретариат Кабинета ведет, и случалось, руководила их совещаниями в отсутствии Государя. А могла бы спокойно в Швеции королевствовать. Но она как все в Кабинете и при Государе — русская!

Только так.

Да.

Вдалеке меж облаков проглядывал Константинополь. Как за двадцать лет вырос Город! Не столько даже в ширь и вверх. Сколько в будущее. Иногда Николаю Александровичу даже кажется, что там наступил 21-й век. И при этом и римские дворцы востали из руин и христианские храмы всех толков от Святой Софии до нового католического собора в представительстве Римской Империи в Галате. Но основная промышленность Ромеи здесь, на азиатском берегу. Её не так как на том же Донбассе много, но она самая передовая. Вон под крылом мелкая сетка железных, но нет Ромее паровозов, да трубы заводов выдыхают разве что паром. Ромея — ЭЛЕКТИРЧЕСКАЯ. Впрочем, и в России всё чаще так же. А скоро видно не только в Единстве так будет. А это всё деньги, большие ДЕНЬГИ! И по вложениям, и по прибылям.

В Мраморном дворце Император провел их мимо Ротонды с четырьмя креслами. Все присутствующие знали кто сидит в них и что значит это место. Уже во внутреннем дворике дворца, где, закрытые от чужих ушей и глаз собрались Государь с Наследником и пятнадцать членов Императорского Делового Кабинета, Пантократор Михаил сказал им самое важное, сказал то куда они шли и куда будут идти впредь. Они ещё не стали первыми, но этот день близок и нужно действовать решительно и умно, чтобы этого достичь. Именно за это идет война. Бой последний и решительный, так кажется у социалистов поется. Сказал Михаил и про космос, и про перспективы электронных машин и про золотой солид как меру всего материального в послевоенном мiре… Он сказал, что «нам нужен миp, весь Мip! Терра Единства!»