Нулевой мир 5. Мера Зверь: Прорыв - Изотов Александр - Страница 10

– Госпожа приказала собрать большой отряд для защиты леса, и даже выдала оружие, доспехи.

И тогда я задал вопрос, впрочем, уже зная, какой будет ответ:

– А какого цвета было снаряжение, никто не помнит?

Скалистые отроги, чернеющие тенью в лунном свете, намекали, что все будет ой как непросто. Отряды воинов Геллии, отступившие в поселение Рогачей, теперь были готовы к отражению атаки, и ситуация осложнялась тем, что у нас самих зверей было не так много.

Тем более, их еще следовало убедить, что я говорю правду. Старейшины здешних деревень достигли только четвертой ступени, и они очень волновались насчет той кары, которая ждет их за то, что пошли против госпожи из столицы.

Из короткого рассказа вождей стало понятно, какую легенду сочинили Геллия и Желтый приор, чтобы подставить соседей. Собранных рекрутов из деревень Пчел, Ос и Шмелей отправили не на восток, как полагается, а на защиту рубежей родного приората на севере.

Бронь и оружие, выкрашенные в синие цвета – это якобы помощь от Зигфрида. Вожди наперебой пересказали примерную картину, которой им промыли мозги.

«Зеленые придут в лес убивать, они давно точат зуб на нас».

«Синий приор понимает, что родные земли лучше защищать вдалеке, на чужой территории».

«У нас нет выбора, раз война докатилась уже до наших границ».

«Зеленые хотят ослабить желтых… ну, нам так сказали».

«Да, дня два как ушли уже».

«Синий приорат богаче нашего, и приор Зигфрид прислал пока только снаряжение, но госпожа сказала, что скоро к нашим отрядам подойдет и подкрепление».

«Почему же, а командор Зигфрида тоже тут был, помнишь?»

«Да, великие приоры Гильберт и Зигфрид заключили союз».

Гильберт – именно так звали Желтого приора. Ну, ладно хоть не Ландурнехт какой-нибудь, а то я боялся, что не смогу выговорить имя врага. А то, что Желтый приор точно не друг ни мне, ни Зигфриду, ни даже Небу, у меня сомнений не было.

Упоминание о командоре удивило меня. Я вспомнил, как Синий приор после событий в Клоаке стал вычислять предателей, и несколько его командоров слиняли из города. Так что это вполне мог быть один из этих полководцев.

– Все гораздо серьезнее. – проворчал я, – У Зеленого приора даже сомнений не возникнет, если он знает командора из Синего приората в лицо.

У меня назревала другая проблема. Я просто не знал, что делать, да и местные жители не особо-то доверяли мне.

А, судя по взглядам Шмелей, Пчел, и Ос, они явно ждали от меня правильных решений. Они с опаской поглядывали на сидящего неподалеку Рогача и сторонились его – видимо, совесть за целую загубленную деревню грызла всех местных. Они ведь никак не препятствовали геноциду.

Хотя, если вспомнить Белых Волков, там соседи тоже особо не горевали…

Буру сидел и, что-то напевая себе под нос, выстругивал новую дубинку. Он изредка кидал на меня взгляд, улыбался и кивал, мол, все правильно делаешь, а потом опять выглаживал деревяшку подобранным ножом.

– Это не наша война, – качали головой звери, – Ну, пойдут Зеленые на Синих, а нам-то что с того?

Первый запал после сражения прошел, звери поостыли и стали переглядываться, понимая, что наскоком все проблемы не решатся. И мне надо было как можно скорее найти те самые слова, чтобы не упустить союзничество.

– А то, что вашего леса скоро не будет из-за той блондинки, – огрызнулся я, – И ваших братьев на севере сейчас просто перебьют.

Мои слова били четко в цель. Постепенно до лесных аборигенов доходило, что отсидеться в стороне не получится.

Жители леса согласились окружить поселение Рогачей, чтобы не выпустить ни Геллию, ни ее охрану. Возможно, блондинка и вырвется, но тогда точно оставит стройку, а уж там мы разберемся.

Вот только эта стройка меня и беспокоила. А если Геллия решит держать оборону? Сколько времени осталось до призыва Апепа? Смогут ли они закончить без чертежей, которые мы выкрали? И как вообще происходит призыв?

А еще эти отряды, ушедшие на север… Ведь их тоже надо остановить. И одному мне бессмысленно спешить за ними – что я им скажу? Нужны знакомые лица, имеющие авторитет.

Я стиснул зубы – слишком много свободы на меня свалилось теперь. Как быстро все изменилось – сначала я выполнял чужие приказы, потом решал сам за себя, а теперь… А теперь я должен отдавать приказы, и принимать решения за других.

Вот только эти другие не особо-то хотели их выполнять.

– Духов леса разозлили, хоть принцесса спасена. Нам забаву не простили, только помощь их нужна…

Прозвучавшие в тишине стихи Буру пробежались по лицам зверей разными эмоциями. Я же повернулся:

– На тот водопад второй раз не полезу.

– Так это вы?! – возмущенно спросил старейшина Пчел, – Это вы духов леса на разбойников натравили?

Я выдержал его взгляд, потом кивнул. Звери ахнули, но отреагировали по-разному – кто-то смотрел с ненавистью, а кто-то с восхищением.

– Нет у меня доверия к тем, кто вырезал столько детей Шмелиного леса, – недовольно прошептал глава Пчел, – Среди разбойников были наши братья… сыновья.

Он хотел сплюнуть мне под ноги, но тут ему на плечи положили руки Оса и Шмель.

– Зудый, от разбойников жизни не было в лесу! – твердо сказал Шмель, – Сколько они вырезали народа?

– Но ведь он же запрещал нам слушать про Бездну…

– И что?!

Пчела растерянно посмотрел на них, а тут сзади раздались голоса:

– Драм в прошлом месяце троих пчелят убил за косой взгляд, разве не помнишь?

– Давно твой племянник уже забыл Небо, Зудый, давно.

Я чуть более внимательно посмотрел на лицо старейшины. Неуловимые черты Драма… Нет, почти ничего, а вот на того старика Зужела, который чуть не завел меня в ловушку, похож.

– Зудый, мы пойдем за этим зверем даже против тебя, – вдруг сказал Оса, – Слишком много бед было от разбойников, если даже «духи леса» без раздумий напали на них.

– Так и идите! – проворчал Зудый, надувшись.

А потом, гордо выпрямив спину, повернулся и пошел сквозь строй своих зверей:

– Гудящие Пчелы, за мной!

За его спиной не послышалось шагов, и вождь Пчел удивленно обернулся. Лишь пара воинов потянулись за ним, остальные продолжали стоять. Среди пчел наметился раскол.

– Нет, вождь, – покачал головой какой-то воин, – Я Драму и сам бы горло перегрыз, а ради его шайки против соседей не пойду.

– Да, точно!

– Поделом разбойникам досталось.

Зудый округлил глаза, а потом сгорбился и поник. Тут же ему сзади прилетело по спине со смачным хлопком, и старик выгнулся, чуть не опрокинувшись на гимнастический мостик.

– Дам вождю я по хребтине, чтобы вспомнил он о сыне! Вот талантище детина, дар от Неба – голосина. Где теперь он, твой певец, разве верный был конец?

Зудый, ухватившись за рукоять меча, ошарашенно смотрел на Буру и на его ладонь. Я живо себе представил, как ощутимо может ударить Рогач.

– А ведь Рогач прав, Зудый, – подхватил вождь Шмелей, – Неужели ты такой судьбы хотел сыну? А мне до сих пор его песни снятся!

– Его сломали зеленые шавки … – хмуро проворчал Зудый.

– А он должен был там быть? – спросил Оса, – Ради кого он полез на стрелы?

Вожди пререкались еще некоторое время, и в ходе их спора выяснилось, что сын у этого самого Зудого был настоящим талантом. С детства Пчеленок пел так, что его голос успокаивал разъяренных духов леса, и приезжали послушать даже люди из столицы.

Старик очень гордился своим парнем, но тот ступил на скользкую дорожку. Двоюродный брат Драм частенько любил послушать песни у себя в Норе, да и вольная разбойничья жизнь искусила певца. Ну, и закончилось все печально…

Я сначала думал, что парень погиб при нападении на караван, но оказалось все гораздо драматичнее – стрела пробила парню горло. Он выжил, лекарь полностью исцелил беднягу, но голос исчез. Словно Небо забрало свой дар, опечалившись, какой дорогой пошел сын вождя.