Брысь или приключения одного М.Н.С. - Малышкина Ольга - Страница 20

– Я тут … – начал было мой спаситель, но Ваня перебил:

– Да беспризорники мы. От холода прячемся. Отпустите нас, товарищи чекисты!

– Давно здесь обитаете? – «чубатый» притворился, что не услышал просьбу.

– Не, пару дней только! Мы ничего не трогали!

– Поверим, когда проверим! (Еще один рифмоплет выискался!) Ну, показывайте хоромы!

Тяжелые сапоги затопали по коридору. Жалобно дребезжали стекла – бандиты хлопали комнатными дверями, не пропуская ни одного помещения, пока не вошли в столовую. Печка-голландка мирно гудела, не подозревая об опасности, нависшей над ее маленьким хозяином. А я старался унять сердцебиение, чтобы не выдать своего убежища…

«Чубатый» присвистнул:

– Хорошо устроились! Тепло, светло и мухи не кусают!

Ну, допустим, не так уж и светло! Углы просторной комнаты тонули во мраке, потому что в канделябре торчала лишь одна оплывшая свеча, от которой было так же мало толку, как от вырабатываемого моим сердцем электричества.

– Пару дней, говорите? А куда же мебель подевалась? (И впрямь, я сразу не заметил изменений, а ведь исчезли превосходные резные стулья, что окружали обеденный стол!). Не ей ли скормили? – бандит похлопал по округлому боку «голландки».

– Так ведь холодно! – продолжил Ваня канючить жалобным голосом.

Грабители между тем вынимали из буфетов фарфор и столовое серебро, снимали со стен картины в красивых рамах с позолотой и добрались до семейных фотографий. Из укрытия я увидел, как Коля сжал кулачки и подался вперед, но Ваня удержал его, крепко обняв за плечи.

Однако порыв ребенка не прошел незамеченным: «чубатый» взял свечу и поднес ее к самому лицу моего спасителя.

– Где-то я тебя видел, малец!

В полумраке блеснули золотые зубы, и Колины глаза в испуге расширились.

Бандит задумался. Однако «подельники» торопили, и он не стал тратить время на воспоминания, а ухватил мальчиков за уши, отвел в чулан, который находился рядом со входом в столовую, и запер на задвижку.

– Посидите пока там!

К счастью, «чубатый» не обладал изощренным слухом, а то бы перешептывание за стенкой подсказало ему, что шайка изобличена.

Налетчики сложили ценные вещи, включая бронзовый канделябр и весь наш запас свечей и спичек, на расстеленные на полу покрывала и ажурную скатерть (когда ее сдергивали, со стола слетел листок бумаги – Колино письмо с московским адресом для папы – и медленно приземлился почти рядом со мной, у ножки буфета), завязали в узлы и унесли, хлопнув напоследок дверью осиротевшей квартиры. Грохот заглушил восклицание Вани, которое он прокричал вдогонку грабителям:

– Товарищи чекисты, а как же мы? (Молодец, пусть те думают, что одурачили «пацанят»! )

Ответом послужила тишина. Но шанс, что бандиты отвезут награбленное и вернутся за следующей партией чужого добра, был очень велик. Как и тот, что «чубатый» вспомнит, при каких обстоятельствах встречал моего маленького спасителя! Вдруг он захочет избавиться от свидетеля ужасного преступления?

От этой мысли я похолодел (а когда я холодею, у меня, как и у Людей, кожа покрывается пупырышками, а шерстка на макушке встает дыбом и получается стильная прическа, я в зеркале видел) и бросился выручать мальчиков из заточения. У нас, грызунов, цепкие лапки с острыми коготками, ничуть не уступающими кошачьим (хорошо, почти не уступающими!). И мы умеем ловко карабкаться по шелковистым обоям и деревянным поверхностям! Правда, с задвижкой пришлось повозиться, но в конце концов я ее победил и выпустил парнишек на свободу!

Ваня поднял белеющий в темноте бумажный квадрат и положил его за стекло опустошенного буфета.

– Нельзя здесь оставаться! – суровым тоном заявил он. – Сегодня в депо переночуем!

– Думаешь, они могут снова прийти? (Я почувствовал, как у Коли екнуло сердечко.)

– Лучше не рисковать! Белыш, куда ты? (Это он мне.)

Куда-куда, за жемчужиной! Уж очень не хотелось, чтобы бандиты нашли клад! Признаться, я и сам подзабыл, где та щель между паркетинами, в которой хранилось мое сокровище! За прошедшие недели, что я исполнял ненавистную роль пособника карманников, пол рассохся (вероятно из-за горячей печки), и мест, подходящих для сокрытия мелких драгоценностей, значительно прибавилось.

Я перебегал от одной щели к другой, принюхивался, шарил лапкой – все напрасно! От расстройства стала мерещиться Кларочка. Она укоризненно качала головой и называла меня «непутевым». Слышать такое младшему научному сотруднику да еще от дамы сердца было чрезвычайно обидно, и я вознамерился найти этот проклятый черный шарик во что бы то ни стало!

В состоянии, близком к паническому, я метался в темноте между «голландкой» и равнодушными к моему горю буфетами (им своих переживаний хватало), и злился сам на себя, а заодно, на грабителей, которые могли вот-вот вернуться!

– Белыш! Белыш! Нам пора! Да что с тобой? – взывали Коля и Ваня то хором, то по очереди, а я всё суетился, не в силах примириться с трагической потерей драгоценности. Она так нравилась Кларочке! К тому же должна была послужить доброму делу спасения нас от голода!

Наконец, когда я совсем отчаялся и, прекратив поиски, понуро поплелся к мальчикам, моя левая задняя лапка провалилась в очередную щель и наступила на твердое и круглое – мою жемчужину! Я возликовал и вернул сокровище в самое надежное хранилище – за щеку, где ее тут же радостно встретил язык, соскучившийся по перекатыванию драгоценного шарика.

Теперь я безропотно позволил Коле сунуть меня за пазуху, и мы поспешили к выходу. Однако добраться до него не успели…

Эх, нужно было мне впереди бежать, а не блаженствовать в уюте под Колиным пальтишком и любовно наглаживать оттопыренную жемчужиной щеку! Мы, грызуны, в темноте-то лучше ориентируемся! У меня и навигатор на мордочке имеется, да и остальные органы чувств больше развиты! Я бы сразу черный силуэт в коридоре приметил и не попался в цепкие руки, которыми он спасителя моего заграбастал и душить принялся! А ведь Коля маленький и хрупкий, я же вообще чрезвычайно нежного телосложения и обращения требую ласкового и обходительного!

Одним словом, помирать я собрался, поскольку весь дух из меня выдавили! И помер бы, если бы Коля вдруг не всхлипнул:

– Папочка!

Тут уж, согласитесь, не ко времени было бы окочуриться! Я протиснулся выше и выглянул в просвет воротника (под Колиным подбородком как раз оставалось немного свободного пространства), чтобы глотнуть воздуха и посмотреть прямо в глаза человеку, чуть не отправившему меня на тот свет.

Не знал, что боевого офицера можно испугать внезапным появлением белого грызуна, но факт остается фактом! В обморок он, конечно, не грохнулся, но Колю из объятий выпустил. Так что дальнейшее проявление обоюдной радости перетекло в более безопасное для моей жизни русло.