Крестраж # 1 (СИ) - "Рейдер" - Страница 10

Кубическая комната без намёков на какие-либо проёмы, серые стены и пол, и льющийся с потолка ровный неяркий свет. Напротив меня стоял призрак моего прошлого, всё такой же высокий и широкоплечий, со слишком знакомой физиономией, смотря сквозь меня, вещал усталым голосом:

"Здравствуй, Гарри. Если ты меня сейчас видишь и слушаешь, то это значит, что ты всё же не удержался и посмотрел мой дневник. Конечно, была вероятность, что ты не такой балбес, как я себе пред…"

— Иди на хрен!— бурчу я.

"…ставляю и ты додумаешься не совать свой нос куда не следует. В таком случае не появилось бы этого послания. Повторяю еще раз. Библиотека в полном твоём распоряжении. Механизм получения знаний не такой, как в первом дневнике, можешь не волноваться. Эти знания скомпонованы на другом принципе и что немаловажно, их невозможно будет забыть или разучиться. Очень похоже на базы знаний, как я себе их представляю, если ты пони…"

— Да ну нафиг!— неверяще прошептал я.

"…маешь о чем я. Есть только проблема времени. Я не представляю, сколько понадобится тебе для усвоения всех массивов и сколько продержится эта библиотека. Так что лучше поторопиться и не отлынивать. Лучше всего изучать всё постепенно, во время сна. Никакой опасности или негативных последствий, быть не должно. За…"

— Не должно, значит? Зная тебя, это настораживает.— протянул я, скептически рассматривая своего безответного собеседника.

…щита на твоём разуме продержится около месяца и потому тебе необходимо в ближайшее время изучить окклюменцию. Тетрадь номер семь. Но не меняй порядок чтения, это важно. Как выбраться с платформы я тебе рассказал, но все равно напомню…"

Он говорил и говорил, объяснял, давал важные, на его взгляд, инструкции своим безэмоциональным голосом ещё минут двадцать. И на этот раз я слушал и запоминал очень внимательно. От этого очень много зависело.

"… и ещё, я говорил, что оставил тебе только ЧАСТЬ своей памяти. Возможно, там в недостающем и нашлось бы что-то для тебя полезное, но ты наверное знаешь, что я не сторонник готовых и очевидных решений, которые зачастую оказываются неверными, как раз из-за своей прозрачности. Как выкручиваться, ты должен продумать и придумать сам. У тебя для этого всё есть: магический потенциал, знания, удача и, очень на это надеюсь — мозги."

— Очень смешно!— в очередной раз пробурчал я.

"На этом прощаюсь. Давай, парень, покажи им там всем! И удачи тебе, Гарри Джеймс Поттер!"

Комната стала истаивать и сквозь неё стали проступать контуры уже знакомого перрона.

— К чёрту, Ханешь! И прощай!— прошептал я в никуда.

Ну что ж. Как он там говорил? Пройти сквозь колонну и пройти до стоянки, ни с кем не говорить и не отвлекаться.

***

Знакомый потолок. Я лежал на мягкой кровати, укрытый до подбородка простынёй, голова ощущала приятное тепло подушки и на глаза, сквозь стрельчатые окна, падал яркий утренний свет. Сознание тут же затопили уже давно позабытые запахи зелий и ощущение дикой слабости. Но всё равно это было невообразимо приятно, осознавать, что ты хозяин своего тела, пусть сейчас и такого, разбитого и немощного. Болело всё и, казалось, зудели и ныли даже волосы, но так, не раздражающе. Это было скорее похоже на облегчение от давно пережитой сильной боли. Очень хотелось есть и ещё больше пить. В царившей тишине слух привлёк какой-то шелестящий звук.

Я повернул голову и рассмотрел сидящую на стуле рядом с моей кроватью девчонку, читающую небольшой потрепанный томик. "Терапия и лечение ран, нанесённых волшебными существами, темными проклятиями и духовными сущностями" выхватил я название и даже автора. Некоего Диониса Казантасиса. Именно звук перелистнутой страницы и привлёк моё внимание.

Сначала я её даже не узнал. Миниатюрная и хрупкая, с густой и поэтому растрёпанной шапкой блестящих каштановых волнистых волос, подсвеченных падающим из окна светом, от чего вся причёска сверкала золотистыми искрами. Она читала и сосредоточенно хмурила брови, иногда слегка смешно морщилась и неприязненно смотрела на только ей видимый текст. Очень эмоциональная и очень симпатичная. Почему-то тогда я даже ни разу и не думал о ней, как о девочке, а воспринимал её как излишне раздражающий фактор. И ведь даже уже сейчас видно, что в будущем вот эта вот, ещё не девушка, но уже и не ребёнок, вырастет в ослепительную красавицу. И сейчас это чудо сидит рядом со мной, читает, я подозреваю, слишком сложный для неё справочник по колдомедицине и ждёт непонятно чего. Зачем ей это нужно, я не понимаю. Там, в тех книгах, она описывалась как мой друг и преданная соратница, но такая, себе на уме, и как к ней относиться, и какие, и стоит-ли вообще, строить отношения — нужно будет ещё обдумывать.

Видимо, почувствовав, что на неё смотрят, она подняла на меня свой взгляд. И ведь глаза у неё очень даже. Правда, сейчас они выражали испуг и какое-то недоверчивое ожидание, будто она ожидала что я на неё накинусь.

— Пхривет, Кхермиона,— я еле протолкнул слова сквозь пересохшее горло и улыбнулся растрескавшимися губами, отчего они моментально стали саднить.

— Гарри?— из её глаз стал уходить испуг и появилось, какое-то мечущееся выражение. — А Мадам Помфри сейчас нет, она сейчас у профессора Снейпа, пошла за зельями для тебя. А я вот. Сижу тут смотрю, когда ты очнёшься. Ты даже не предс…

— Гхермиона, — перебил я её. — Мхожно мне кхводы?

— А? Ой! Конечно! Я сейчас!

Она вскочила со стула, уронила книгу, подняла книгу, потом завертела её в руках, не зная куда пристроить, в конце концов положила на стул, так как прикроватная тумбочка была вся заставлена. Схватила графин и заметалась в поисках стакана. Остановилась, ненадолго задумалась, выхватила палочку, посмотрела на полный графин в одной руке, потом на палочку в другой, закусила губу. Я смотрел на суетящуюся девчонку и улыбался, настолько она сейчас была забавная. Наконец она определилась с дальнейшими действиями. Окинув взглядом тумбочку и найдя на ней пустую склянку, поставила её на стул поверх книги. Встала в напряжённую и торжественную позу, взмахнула палочкой и, направив на бутылочку, четко произнесла формулу трансфигурации.

Ну хоть так. Получился не стакан, а большой бокал, как для мартини. Такой низкий конус на тонкой ножке. Гермиона скептически посмотрела на своё творение, поймала такой же неуверенный взгляд от меня.

— Пойдётх, — махнул я рукой.

Она очень аккуратно налила воды и пытаясь не расплескать, протянула мне эту рюмку-переросток, которую я, в свою очередь, принял дрожащей рукой. И даже отсалютовал, почему-то мигом покрасневшей, Гермионе.

— Уф-ф-ф. Спасибо. Ты меня спасла.— я протянул ей обратно эту… емкость.

— Гарри, скажи,— Гермиона присела на краешек стула, выжидательно и с волнением глядя на меня. — Что последнее ты помнишь, перед тем как очнулся здесь?

А и действительно. Что я помню? Последнее, что Ханешь мне показывал, как он в моём теле приволок Джинни Уизли в Больничное крыло и потом как суетилась вокруг меня наш школьный колдомедик.

— Ну, как меня укладывает на кровать мадам Помфри и как до этого я принес сюда Джинни, я нашёл её… на первом этаже, без сознания. Как она, кстати?— я уже понял, зачем о некоторых вещах стоит молчать. Об этом меня особо предупредили в последнем послании.

— Не знаю, к ней никого не пускают,— она опять как-то с подозрением на меня посмотрела,— А откуда у тебя появилась эта рана?— ткнула она пальчиком в мою забинтованную руку.

— Там рядом с Джинни была змея, здоровая такая, футов десять, наверное. Я её Инсендио прогнал, но перед этим она меня, вот — цапнула,— вдохновенно и на голубом глазу выдал я, потрясая в доказательство рукой.

— Десять футов, говоришь? Мы с тобой об этом ещё поговорим, Гарри. — прищурившись, прошипела, Гермиона. — Ты даже не представляешь, что ты тут натворил и что потом было. После того, как ты…

Хлопнула дверь Больничного крыла и в палату стремительной походкой вошла мадам Помфри. Моментально вычислив нашу мирно болтающую парочку, она схватилась за маленькое зеркальце на цепочке, болтающееся на шее. Провела по ободу пальцем и произнесла в него: