Одиночество инспектора Уэста. Сатанинский микроб. Покушение на леди - Хантер Эван (Ивэн) - Страница 44

— Именно так.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Передать вас специальному бюро расследований вместе с записью нашего разговора. В порядке обычной предосторожности я включил магнитофон, когда вы вошли. Конечно, это не совершенное доказательство, но адрес, фляжка и ваши отпечатки пальцев на пятидесяти банкнотах составят то самое, что их заинтересует.

— Кажется, я в вас ошибся, — признался он. — Мы можем договориться...

— Я не продаюсь, по крайней мере, за эти двести пятьдесят фунтов.

Наступила пауза, затем он сказал тихо:

— Может, пятьсот?..

— Нет.

— Тысяча? Тысяча фунтов, Кэвел, в течение часа.

— Благодарю. — Я потянулся к телефону, положил телефонную трубку на стол и стал набирать номер левым указательным пальцем. На третьей цифре раздался резкий стук в дверь моего кабинета.

Я положил трубку на рычаг, бесшумно встал. Когда Мартин входил в мою комнату, дверь в коридоре была закрыта. Никто не мог открыть ее так, чтобы не прозвучал колокольчик, но я не слышал никаких звуков, никаких звонков.

И все же кто-то был уже прямо у двери кабинета. Мартин едва заметно улыбнулся. Мне это не понравилось.

— Повернитесь лицом в угол, Мартин, руки положите на затылок, — тихо сказал я и поднял пистолет.

— Вряд ли это необходимо, — спокойно ответил он. — За дверью наш общий друг.

— Делайте, что велят. — Он повиновался, а я подобрался к двери вдоль стены и спросил:

— Кто там?

— Полиция, Кэвел. Откройте.

— Полиция? — Голос показался знакомым, хотя многие умеют подделываться под чужие интонации. Я бросил взгляд на Мартина. Он не шевельнулся.

— Суньте документы под дверь! — крикнул я. Послышалась возня, и длинная визитная карточка показалась на полу. Ни значка, ни документов, одна визитная карточка с надписью «Д. Р. Харденджер» и — телефон Уайтхолла. Число знавших привычку старшего инспектора Харденджера пользоваться визитной карточкой было невелико. Голос и визитка — значит, все в порядке. Я повернул ключ и открыл дверь. Передо мной вырос действительно старший инспектор Харденджер, большой, грузный, краснолицый, с бульдожьими щеками, одетый в выцветший серый реглан, черную шляпу, которую носил он все годы нашей совместной работы. Сзади инспектора маячил маленький человечек в хаки.

— Все в порядке, Кэвел. — В его удивительно голубых больших глазах мелькнула улыбка. — Уберите пистолет! Вы в полной безопасности, раз здесь полиция.

— Извините, Харденджер, — покачал я головой, — но я у вас больше не служу. У меня есть разрешение на ношение оружия, а вы в моей конторе незаконно, без приглашения, — я кивнул в угол. — Сначала обыщите этого типа, а уж потом я спрячу пистолет, не раньше.

Генри Мартин полуобернулся, держа руки над головой, и улыбнулся Харденджеру, ответившему тоже улыбкой.

— Должен тебя обыскать, Джон?

— Не стоит, сэр, — живо отозвался Мартин, — знаете ведь, что я боюсь щекотки.

Я в недоумении уставился на них, переводя взгляд с Мартина на Харденджера, затем опустил пистолет и устало спросил:

— Что все это значит?

— Выражаем искреннее сожаление, Кэвел, — грубовато произнес Харденджер, — но это было необходимо. Сейчас объясню. Настоящее имя этого человека Мартин, Джон Мартин из спецотдела. Инспектор. Недавно вернулся из Торонто. Можете посмотреть его документы или поверьте мне на слово.

Я молча направился к столу, спрятал пистолет, вынул фляжку, деньги, клочок бумаги с адресом.

— Заберите свой реквизит, Мартин, и убирайтесь отсюда, — с суровым выражением, но спокойно сказал я. — Вы тоже, Харденджер. Знать не хочу, для чего придумана эта глупая игра, бутафория меня не интересует, мне на нее плевать. Вон! Не люблю веселящихся парней, ставящих меня в дурацкое положение. И не собираюсь играть в кошки-мышки, даже если здесь замешан спецотдел.

— Ну-ну, Кэвел, успокойтесь, — начал Харденджер, — ведь я объяснил, что это вызвано необходимостью и...

— Позвольте мне объяснить, — перебил инспектора человечек в хаки, вынырнув из-за Харденджера. Теперь я мог его получше разглядеть: армейский офицер, даже не капитан, чистенький, аккуратный, представительный. Из тех типов, к которым я отношусь особенно неприязненно. — Меня зовут Кливден, генерал-майор Кливден. Я должен...

— Меня выгнали из армии за то, что я замахнулся на генерал-майора, перебил его я. — Стоит ли мне напоминать это, особенно когда я штатский?

Вы тоже — вон! Сейчас же.

— Предупреждал, каков субъект! — пробормотал Харденджер, ни к кому не обращаясь, пожал плечами, запустил руку в карман своего реглана и вытащил наручные часы. — Мы уйдем. Но сперва... думаю, вам они понравятся. Это вам подарок. Их сдали ремонтировать в Лондоне, а вчера получили в конторе Шефа.

— Значит, разбогатели? — грубо сказал я.

— Речь идет о Нейле Кландоне, о вашем преемнике на посту руководителя охраны в Мортоне. Кажется, он был одним из ваших лучших друзей... Я не шевельнулся, часы из протянутой руки не взял.

— Был?.. Кландон был?..

— Кландон мертв. Убит, если хотите. Кто-то проник в секретные лаборатории Мортона прошлой ночью или рано утром сегодня.

Я оглядел всех троих, повернулся к окну, всматриваясь в серый сплошной туман, тянущийся вдоль Глочестера. И спустя немного пробормотал:

— Лучше бы вам отсюда появиться... Нейл Кландон был найден дежурным патрулем вскоре после двух часов пополуночи в коридоре блока "Е" рядом со стальной дверью лаборатории № 1. От чего наступила смерть, еще не известно. Хотя персонал центра состоял в основном из врачей, никому не позволили приблизиться к трупу. Никто не смел нарушать инструкцию. Когда раздался сигнал тревоги, в дело включился спецотдел. Вызвали старшего охраны. Он приблизился к трупу шагов на шесть. По его предположениям, Кландон умер не сразу, умер в конвульсиях и агонии. Признаки отравления синильной кислотой. Если бы охранник мог уловить горький миндальный запах, это позволило бы поставить диагноз точнее. Однако все охранники внутреннего патрулирования обязаны совершать обход в специальных герметических костюмах и противогазах. Старший охраны заметил и еще кое-что. Завод времени часов, установленных на стальных дверях, был переставлен. Обычно они заводились с шести до восьми вечера. В этот раз они были заведены с полуночи. Следовательно, в лабораторию № 1 невозможен вход раньше двух часов дня. За исключением тех, кто знал комбинацию завода механизма часов.

Все это рассказал мне не Харденджер, а генерал. Выслушав его, я спросил:

— Почему рассказываете вы? Откуда вам все это известно?

— Генерал-майор Кливден — заместитель командующего Королевского военного медицинского корпуса, — объяснил Харденджер, — следовательно, он одновременно оказывается директором Мортонского микробиологического исследовательского центра.

— В мое время его не было.

— Предшественник ушел в отставку, — сухо сказал Кливден, хотя можно было заметить его скрытое волнение. — Слабое здоровье. Нервы... Первые известия, само собой, поступили ко мне. Я находился в Лондоне и незамедлительно дал знать о случившемся старшему инспектору. А сам приказал вызвать в Мортон из Олдершота кислородно-ацетиленовую группу: они откроют дверь под наблюдением спецотдела.

— Кислородно-ацетиленовую группу?! — уставился я на него. — Вы что, ненормальный?

— Не понимаю.

— Сейчас же отмените этот приказ. Что вас... что вас надоумило его отдать? Разве вы ничего не знаете об этой двери?.. К тому ж ни одно кислородно-ацетиленовое оборудование не вскроет эту стальную дверь. Но известно ли вам, что сама эта дверь смертельна? Что она начинена смертельным газом? Что в ней находится специальная пластина с двумя тысячами вольт напряжения?!

— Я не знал этого, Кэвел, — шепотом произнес он. — Я ведь недавно здесь работаю.

— Ну, даже если они и проникнут внутрь? Подумайте о том, что их там ожидает. Вы напуганы сейчас, не так ли, генерал-майор Кливден? Вы напуганы тем, что кто-то пробрался внутрь. А если этот кто-то проявил неосторожность? Если он столкнул, уронил или разбил колбу с микробами? Или даже пробирку? Например, содержащую токсин ботулинуса? Это уже готовый и хранящийся в лаборатории номер один вирус. Потребуется не менее двенадцати часов, чтобы он сделался безвредным на воздухе. Если кто поймает этот вирус до полудня, такого можно уже считать сейчас трупом. Вы, Кливден, подумали об этом? Разве вам известно, что Кландон не прикасался к ботулинусу? Симптомы отравления в точности совпадают с действием синильной кислоты. Откуда вам известно, что не получили вирусы те двое из охраны, что обнаружили труп? Или старший охраны, который разговаривал с вами? Если он подвергся воздействию ботулинуса после того, как снял маску, то должен умереть в агонии минутой позже. Вы уверены, что он жив?