( Не) верный муж (СИ) - Рымарь Диана - Страница 67

Муж мгновенно расплывается в улыбке, такой широкой, что кажется, я вижу все его зубы.

— Домой хочешь? — тянет он с довольным видом. — Отлично… Но есть предложение получше.

— Это какое? — изгибаю бровь.

— Поехали в отпуск? — предлагает он. — Ты давно хотела, и я буду счастлив отвезти вас к морю.

— Отпуск? — восхищенно смотрю на мужа. — Мы так давно никуда не ездили… А как же твоя работа?

— За это не переживай, — заявляет он авторитетно. — Мы все определенно заслужили отпуск.

Я радостно трясу руками и от моих резких движений пояс халата почти развязывается. Секунда и верхняя часть груди оголена.

Запахиваю черную ткань, но поздно…

Подмечаю, как взгляд мужа тяжелеет. Он манит меня к себе, готовый сделать со мной такое, что приличным девочкам вслух говорить нельзя.

Чувствую, как мое тело трепещет в предвкушении.

— Иди же сюда, — хрипит Айк.

И я иду. Навстречу удовольствию, страсти, счастью.

Айк

— Айк, иди к нам! — кричит Мария.

Они с Давидом и Лианой уже вовсю плавают во внутреннем бассейне съемной морской виллы.

Утро, ясная погода, отчего бы не поплавать?

А я…

А я спать хочу.

Немного сдулся.

Я никогда не думал, что моя жена — такой живчик. Беременность будто зарядила ее дополнительным запасом энергии, причем огромным. Марии надо все — поплавать с маской, прокатиться на яхте, сходить на пляжную вечеринку, устроить танцы с детьми в спальне. У нас были даже ужины на пляже при луне и ночное купание!

Обычно я с ней наравне, но сегодня совсем не выспался. Оно и не мудрено. Проснулся в три утра попить воды, лег обратно в постель и торкнуло…

А ну как случится такое в жизни, что мою Марию присмотрит для себя еще какой-нибудь маньяк? Каковы вообще были шансы, что такое произойдет? О таком уж точно не думаешь, живя с женщиной.

Оно понятно, что Туманян за решеткой, и там его прессуют так, что никто не позавидует. Подтянули за все, что можно — всплыли и махинации в бизнесе, и незаконные делишки, которые он проворачивал в клинике, которую считал чуть ли не своей игровой комнатой. За нападение на Марию ему также предъявлены обвинения.

Туманян официально обезврежен.

Но мне все равно на душе как-то не спокойно. В какие времена живем…

— Айк! — снова зовет Мария.

— Папа, пошли! — кричит мне Лиана.

— Дайте мне хоть кофе выпить, — прошу их.

Демонстративно показываю им большую кружку с капучино и снова откидываюсь на шезлонг.

Семья отворачивается.

Проходит секунда, и им не до меня, затеяли игру в мяч.

Я делаю большой глоток кофе в надежде хоть на какой-то запас бодрости. И вдруг вижу, как загорается сообщением экран мобильного, что лежит на небольшом плетеном столике у шезлонга.

Беру телефон, проверяю сообщения.

Очень удивляюсь, получив от дяди Арнака фото какой-то семьи. Лысая женщина обнимает детей, а ее в свою очередь обнимает какой-то бородатый мужик.

Ничего не понимаю.

Тут же набираю номер дяди.

— Привет, Айк, — отвечает он. — Фото получил?

— Получил, только не понял…

— Это семья Клементьевых, — поясняет дядя.

Отчего-то фамилия кажется мне знакомой. Клементьевы, Клементьевы… Где я ее слышал?

— Анну Клементьеву вернули домой, — сообщает дядя. — Привезли вчера, один из моих сотрудников сделал это фото.

И тут до меня доходит, кто эта женщина — она жертва Туманяна. Он похитил ее три года назад.

— Все-таки нашли! — радуюсь. — Как?

— Сукин сын раскололся, что держал ее в одном из домов в маленьком поселке в глубинке. Его подкупили сделкой с прокурором, и он попался. Но никаких сделок ему, естественно не будет.

— Анну Клементьеву на фото не узнать, — цокаю языком. — Что с ней стало?

— Он ей делал химиотерапию, — хмыкает дядя Арнак. — Самостоятельно, само собой.

— Она болела раком?

— Нет, не болела, — отвечает дядя. — Предполагаю, что через Анну Туманян пытался вылечить свою умершую жену. Таким образом спроецировал на нее личность умершей. Ведь если здоровый человек пройдет через химио терапию, он же в любом случае выживет, так? Представляешь, какая шиза?

Меня передергивает.

Ненадолго отвожу телефон от уха, еще раз смотрю на фото Анны Клементьевой. Помню, какой я видел ее на изображении раньше — цветущая женщина с шикарными волосами, очень похожая на мою жену. На последнем фото от нее почти ничего не осталось. Живая тень с голым черепом и впалыми глазами… Восстановится ли? Мне безумно ее жаль.

— Ей очень повезло, — тем временем отвечает дядя.

— Что?! — тяну обалдевшим голосом. — Это с какой стороны ей повезло?

— С такой, — хмыкает дядя Арнак. — Не реши Туманян ее заменить, не заинтересуйся твоей женой… Она век бы куковала в том подвале у черта на куличках. Он угробил бы ее по итогу. А так, гиену прижали за хвост, вот и выдал.

— Но почему же его не арестовали раньше? — начинаю возмущаться. — Его же подозревали. Почему досконально не проверили, не надавили на него…

— Сам не понимаешь? — невесело усмехается дядя. — Все потому, что слова уважаемого бизнесмена Туманяна были в разы весомее нападок мужа Анны, водителя грузовика. Кто он и кто Туманян? Уродец легко вышел сухим из воды. Я тебе больше скажу. Не будь ты уважаемым человеком, не подними ты такую шумиху, не постучись к нужным людям… Скорей всего также, как муж этой несчастной, ходил бы, обивал пороги, требовал справедливости. А он бы травил твою жену химией. В общем, береги Марию, Айк.

— Ага, буду, — еле шевелю плохо слушающимся языком.

Дядя желает мне приятного отдыха и отключается.

А я еще некоторое время сижу на шезлонге, вглядываясь куда-то в даль. Перевариваю услышанное. Как же хорошо, что я чего-то в этой жизни добился, как говорится, имею вес. Кто бы знал, что мое старание выбиться в люди по итогу убережет жену!

Смотрю на Марию. Меня всего пробирает от безграничной любви, которую к ней испытываю, и одновременно страха за нее. Эту красивейшую энергичную женщину в подвал и травить? Туманяна убить за такое мало. Он получит свое в тюрьме, как и Вера, которую он привлек к махинациям.

Ну а я…

А мне надо быть очень внимательным и осторожным, следить в оба глаза, чтобы с моей семьей ничего не случилось. Этим и буду заниматься следующие лет пятьдесят-шестьдесят.

Желание оказаться рядом с родными становится нестерпимым. Забыв про кофе, скидываю с плеч футболку и иду к бассейну.

— Прыгай ласточкой! — кричит мне Давид.

Ну раз сын просит…

Подхожу к бортику, отталкиваюсь от поверхности и ныряю.

Прошло девять лет

Айк и Мария стояли в актовом зале школы среди прочих гостей.

Они держались за руки и смотрели на сцену, куда выходили парами выпускники.

Гордые родители не могли насмотреться на своего первенца. У обоих щемило в груди от переизбытка чувств. Уже вырос, уже такой большой, статный, важный в сером костюме, даже усы над верхней губой пробивались.

Они следили за каждым шагом, каждым жестом сына.

— Давид Айкович Амарян окончил школу с золотой медалью, — вещал со сцены директор. — Я поздравляю вас с окончанием.

Сын стоял на сцене счастливый донельзя.

— Он идет, — шепнула Мария на ухо мужу.

И вправду Давид сошел со сцены, но к родителям не спешил. Отчего-то остался там, явно кого-то ждал.

Меж тем директор поздравлял следующего выпускника, точнее выпускницу:

— Гордость нашей школы, умница, спортсменка, Эсминэ Артуровна Арутюнян!

Мария с Айком переглянулись, услышав имя Эсминэ. Ведь именно так назвали третью дочку. Имя выбрал Давид, предложил его родителям для сестрички. Сам мальчик долго переживал из-за подружки с таким редким именем, которая вскоре после знакомства уехала из города, и он больше ее не видел. Но имя понравилось и прижилось.

И вот на тебе, у Давида одноклассница Эсминэ.