( Не) верный муж (СИ) - Рымарь Диана - Страница 62

— Обалдеть история, — тяну на выдохе. — Волосы дыбом.

— А то, — дядя Арнак щурит глаза. — Я дотошно расспросил следователя о том деле. Так вот, коллеги Анны утверждают, что она ухаживания Туманяна не поощряла. Даже после развода не захотела с ним встречаться. Подозреваю, что такой расклад его не устроил, и вот результат — женщина пропала. Так что не думаю, что этот тип нацелен на вашу фирму, Айк. Его интересует исключительно Мария.

Я уже и сам это понял. Неужели он видит в ней свою умершую жену? Как в той девушке, Анне…

— Это всего лишь догадка, — тянет дядя задумчиво. — Но я не удивлюсь, если именно Туманян нанял твою секретаршу, чтобы тебя соблазнить, опорочить перед женой, дать ей повод тебя бросить. Потом появился он, попытался ухаживать, получил от ворот поворот. Тебе надо рассказывать, какой пункт в его плане следующий?

— И от ребенка он поэтому пытался ее избавить! — стучу кулаком по столу. — Потому что ему нужна моя жена, и только, без моего плода внутри. Он забрать ее хочет! Его надо искать…

— Уже, — кивает дядя. — Он объявлен в розыск. По всем возможным адресам, где он мог находиться, отправлены мои люди. Ищут.

— Отец говорил, он ездил в Армению, может быть, до сих пор там? — спешу предположить.

— Туманян не покидал страну, — качает головой дядя. — Береги жену, Айк. Пока мы его не найдем, будь крайне осторожен.

— Я нанял Марии телохранителей, — тут же поясняю. — Она сейчас в больнице, под их надзором.

— Пусть там и остается, — говорит дядя со значением.

Когда он уходит, мне только и остается, что скрежетать зубами от злости.

Похоже, Туманян давно приметил мою Марию…

Кружил вокруг нее, как коршун! Может, и вправду спонсировал Веру, чтобы она легла ко мне в постель… Отличный способ развести меня с женой. Каков подонок!

Ладно, с Верой я разберусь позже, сейчас для меня главное — Мария.

Мария

Я просыпаюсь, уже по привычке проверяю телефон. Мессенджер меня не разочаровывает, там значатся целых три сообщения от Айка, отправленные ночью.

«Надеюсь, ты сейчас сладко спишь».

«Очень тебя люблю, моя хорошая».

«Ты у меня самая прекрасная!»

Улыбаюсь, приятно.

Отвечаю ему, несмотря на ранний час: «Спасибо тебе за нежность, доброе утро».

И вот вроде бы все хорошо, а не покидает чувство, что нет, совсем не хорошо.

К тому же Айк вчера вечером был какой-то странный, когда меня навещал. Задумчивый, угрюмый, а каким цепким взглядом осмотрел мою палату… Будто тут скрывается пара скорпионов, с десяток смертельно опасных пауков, ну или как минимум дюжина злоумышленников. И все, видимо, прячутся за шторой, ибо в моей крошечной палате больше нет укромных мест.

Я спросила вчера у Айка, чем вызвана его угрюмость, но вытянуть информацию не удалось. Закрылся от меня, как это с ним часто бывает. Отделался фразой: «Все нормально, тебе не о чем волноваться», и на этом все. Подозреваю, что у него что-то стряслось на работе, ведь приехал в таком состоянии прямиком из офиса. Искренне надеюсь, что ничего серьезного.

Иду умываться, а когда возвращаюсь в палату, звонит мой телефон.

Вижу на экране имя врача, у которого наблюдаюсь в этом центре.

— Здравствуйте, Арина Львовна, — сразу отвечаю.

— Мария, вы не могли бы прийти на осмотр прямо сейчас?

Я бросаю взгляд на наручные часы: семь тридцать. А вчера врач назначила мне осмотр на одиннадцать утра. С чего бы ей менять время?

— Мне сегодня нужно будет уйти пораньше, поэтому прошу вас… — поясняет она.

— Конечно, — сразу соглашаюсь.

Мне-то какая разница.

У меня с врачом моментально сложились отличные отношения. Это грамотный и отзывчивый гинеколог, благодаря которой родилось множество детей, и мой ребенок родится. Меньшее, что я могу, — это пойти ей навстречу.

Скидываю больничный халат, надеваю трикотажное синее платье, сую ноги в черные сланцы. Быстренько заплетаю волосы в хвост на затылке и выхожу из палаты.

На входе меня встречают телохранители.

— Доброе утро, я на осмотр, — сообщаю им.

— Я с вами, Мария Ивановна, — кивает тот, что выше ростом, Дмитрий, кажется.

Мы идем на этаж ниже.

Телохранитель сканирует взглядом коридор, пока мы добираемся до нужного кабинета. Норовит зайти со мной!

— Ну нет, — останавливаю его. — Подождите меня здесь, пожалуйста.

Еще он со мной к гинекологу не ходил. Может, и раздеваться я должна при нем?

Дмитрий кивает, занимает пост у двери.

Захожу в просторный кабинет с белыми стенами. Я уже была тут раньше, поэтому сразу замечаю, что произошла перестановка. Белая ширма, что отделяла пространство с гинекологическим креслом от остальной части кабинета, чуть сдвинута и… Стала выше, что ли? Натурально выше человеческого роста. Или я что-то не так запомнила с прошлого раза, что скорее всего.

Но главное — не обстановка кабинета. С удивлением вижу, что на месте моего врача, Арины Львовны, почему-то сидит коротко стриженная брюнетка в белом халате, а медсестры нет вообще.

— Проходите, Мария Ивановна, — незнакомка радужно мне улыбается.

— Прошу прощения, а где Арина Львовна? — сразу настораживаюсь.

— Она вынуждена была уйти. Понимаете, у нее заболел ребенок, что-то серьезное.

— Вы новый врач? Но Арина Львовна звонила мне, я так поняла, что дождется… — говорю это и подмечаю, как она встает из-за стола, идет ко мне.

— Присаживайтесь, — тянет незнакомка со странной улыбкой.

В этот момент я отчетливо слышу какое-то мычание из-за ширмы.

— Что там? — указываю в направлении звука.

— Не обращайте внимания, — говорит врач.

Она подходит совсем близко. Я замечаю, как ее рука ныряет в карман. Оп — и она достает какой-то шприц. Зачем он ей? Мне никаких уколов не назначали…

Что-то тут совсем не то.

Меня изнутри ошпаривает адреналином.

Хочу позвать телохранителя, но мой маневр моментально угадывают. Я и пикнуть не успеваю, как псевдоврач подносит шприц к моему плечу, тихо шипит:

— Только пикни, и я всажу тебе это в руку. Скинешь своего щенка через пятнадцать минут…

Я бледнею, не знаю, что делать. Лоб моментально покрывается потом от дикого, почти неконтролируемого страха.

В этот момент ширма отодвигается и оттуда показывается… Туманян!

И я сразу все понимаю.

Попалась! Что они задумали?

Бездумно пячусь назад, но подельница Туманяна впивается в мою руку стальной хваткой.

Злобно шепчет мне на ухо:

— Если заорешь и твой телохранитель сюда ворвется, считай, твоему ребенку каюк. Лекарство очень быстро действует. Но если будешь вести себя тихо, не пострадаешь.

Чувствую, как иголка больно царапает кожу и замираю, почти не дыша. Я согласна на что угодно, лишь бы мне ничего не вкалывали.

С гулко бьющимся сердцем наблюдаю за тем, как Туманян приближается.

Выражение лица у него зверское, даже боюсь, что сейчас ударит наотмашь. Но он не делает мне больно, лишь крепко хватает за плечо, забирает шприц у подельницы. Плотно зажимает мне рот рукой, одновременно угрожает острой иголкой.

Командует помощнице:

— Действуй.

Незнакомка быстро подходит к столу, ставит на него какой-то здоровый кожаный ящик, открывает.

Даже примерно не представляю, что они задумали.

Женщина тем временем достает парик, какие-то мази, кисточки. На кой черт? Она макияж собралась делать, что ли?

И снова я слышу чье-то мычание за ширмой. Чье? Уж не Арины Львовны? От осознания этого мне становится еще гаже.

Подельница Туманяна тем временем натягивает парик.

Чувствую, как Туманян крепче прижимает меня к себе одной рукой, почти нестерпимо давит на рот и резким движением сдергивает с волос резинку. Потом швыряет ее подельнице. Та ловит, потом натягивает на голову парик и стягивает пряди моей резинкой!

Тут-то до меня и доходит, что они делают.