( Не) верный муж (СИ) - Рымарь Диана - Страница 57

— Я не теряю сознание! — заявляю почти твердым голосом. — Ваш аппарат сломан, я хорошо себя чувствую, с ребенком все в порядке, это какой-то бред… Дайте мне салфетки.

Вытираю измазанный гелем живот.

Едва успеваю натянуть на себя платье, как в комнату входит мой лечащий врач.

— Мария, осторожнее, — беспокоится он, когда я пытаюсь встать.

— Этот врач неквалифицированный! — киваю на узистку. — Она говорит какую-то ерунду, у меня никакая не замершая беременность, слышите? Я хочу в свою палату, мне нужно позвонить мужу…

— Мария, к чему истерики? Позвольте, я привезу кресло-каталку, и мы…

— Я сама дойду! — говорю твердо, хотя чувствую, как сознание снова туманится.

Все же умудряюсь встать, даже делаю пару шагов.

— Позвольте, я вас отведу, — тут же вызывается Матвей Сергеевич.

Благо идти совсем недалеко — всего-то подняться на один этаж. Однако даже это небольшое расстояние почему-то кажется мне неимоверно огромным.

Кое-как добредаю до своей палаты.

— Не заходите, — прошу врача.

Вхожу в палату и закрываю дверь.

Все снова плывет. Тихонько прислоняюсь к двери, чтобы прийти в себя.

Слышу приглушенные голоса из коридора:

— Она сейчас вырубится, тогда уж…

Что тогда? Ну вот что?

— Подготовьте каталку, сразу отправим ее в операционную, сделаем чистку.

Какую операционную? Какую чистку? Мне ничего этого не надо!

«Телефон!» — всплывает в затуманенном мозгу.

Бреду к кровати, обшариваю все, но не могу найти.

По щекам струятся слезы бессилия, падаю на кровать, чувствую, как уходят силы. Того гляди и правда вырублюсь. Неосознанно шарю рукой по краю матраца… И вдруг нащупываю телефон — он завалился между матрацем и стенкой!

Кое-как достаю аппарат, отчего-то он кажется мне очень тяжелым. Активирую экран, нажимаю на значок мессенджера, где мы обычно переписываемся с Айком, а перед глазами все плывет.

Каким-то чудом умудряюсь набрать ему пару слов.

Сознание снова играет со мной шутки, не понимаю, отправила ли сообщение. Но собраться с силами и проверить не могу. Нет больше во мне никаких сил. Я снова ухаю в черную яму, где ничего нет.

Айк

Я внимательнейшим образом изучаю меню в ресторане, что находится рядом с клиникой. Да, да, я не придумал ничего лучше, кроме как заявиться к Марии спозаранку, все равно спать сегодня не в состоянии.

Хочу побаловать жену вкусным завтраком, да чтобы все было горячее. Повезло, что ресторан круглосуточный.

Диктую официанту:

— Пожалуйста, блинчики с семгой, еще с ветчиной и сыром, грибами, также вафли с шоколадом.

Заказываю разное, в надежде, что что-то да понравится моей беременной королевне.

Прошу все это упаковать с собой, расплачиваюсь.

— Будет готово в течение двадцати минут, — уверяет меня официант и исчезает.

Искренне надеюсь, что Марию порадует еда. В самом деле, не являться же к жене в больницу с пустыми руками, так? Может, это добавит мне хоть пару плюсов. А то после вчерашнего даже не знаю, как буду перед ней заглаживать вину, ведь начудил по самые огурцы. Как обычно.

Пока жду, кручу в руках телефон, соображаю, что бы еще ей такого написать. Но за ночь я, кажется, исчерпал весь свой запас красноречия.

Неожиданно экран светится сообщением от Марии: «Спаси ребенка!»

Ни хрена себе доброе утро. Что там происходит, вашу мать?

Звоню жене, но она не берет трубку.

Мгновенно забываю про заказ, кидаюсь к выходу и спешу в клинику.

Айк

— Ты идешь со мной, — командую своему человеку.

— Конечно, Айк Барсегович, — кивает Арам, телохранитель, которого я нанял для Марии.

Ночью меня не по-детски штормило. Что только не успел передумать, обмозговать. Решил на всякий случай подстраховаться. Я, конечно, приставил человека к Вере, чтобы не натворила глупостей. По идее, она нейтрализована, но она ведь может с кем-то связаться по телефону, так? Еще недавно нанимала детектива для слежки за моей женой.

Поэтому телохранитель. Причем не абы какой, а бывший спецназовец, детина внушительного вида и недюжинной силы.

Сейчас я как никогда рад, что он со мной.

Мы выскакиваем из машины, спешим к клинике.

Буквально влетаем в здание.

Едва оказываемся на нужном этаже, сразу поворачиваем в крыло, где располагается палата Марии.

Уже на подходе к палате я вижу в коридоре ее лечащего врача, Матвея Сергеевича, он распекает медсестру:

— Вы что, не могли забрать ее телефон?

— Я искала, но его не было… — слабо оправдывается медсестра.

— Вы должны были искать лучше!

Он осекается, когда видит меня в компании Арама. Тут же растягивает губы в улыбке, заговаривает:

— Здравствуйте, Айк Барсегович, что-то вы рано, часы посещений еще не начались.

Он сейчас серьезно про часы посещения?

Не трачу время на приветствия, сразу спрашиваю:

— Что с моей женой?

В этот самый момент дверь палаты открывается, и рослый медбрат выкатывает каталку, на которой лежит Мария.

— Маша! — кидаюсь к ней.

Хватаю ее за руку, а она не реагирует. Лежит бледная, с закрытыми глазами.

— Айк Барсегович, послушайте меня, — начинает врач. — Мария без сознания. Дело срочное, нужно оперировать…

Мой пульс убыстряется до критических показателей.

Поворачиваюсь к Матвею Сергеевичу и рычу не своим голосом:

— Она беременна, какие операции? Что с ней?

Врач выставляет вперед ладони:

— Успокойтесь.

Дальше он обрушивает на меня такое, что я и в страшном сне не видел, не слышал:

— Вчерашнее несчастье не прошло бесследно. У вашей жены замершая беременность, мы подтвердили это с помощью УЗИ. Плод внутри нее уже не живой, он разлагается, нам необходимо его изъять, чтобы не допустить воспаления…

Слушаю его, а в ушах барабанит так, что кажется, еще чуть-чуть — и голова взорвется.

Мертвый плод.

Мой ребенок — мертвый плод…

Я никому в жизни не пожелаю услышать эти страшные слова. Они душат, они убивают.

А все же в памяти всплывает сообщение Марии: «Спаси ребенка!» Хватаюсь за это как за спасительную соломинку.

— Я не даю согласия, — качаю головой. — Необходимо все перепроверить.

— Мы перепроверили, — заявляет Матвей Сергеевич. — Вашей жене еще ночью стало плохо, утром сделали контрольное УЗИ, все подтвердилось. К сожалению, мы не всесильны, в ее случае ничего нельзя было сделать.

— Я хочу услышать стороннее мнение! — требую жестким тоном.

— Вы не доверяете моей компетенции? Мы, конечно, можем собрать консилиум, но вам любой врач скажет то же самое, что и я. Мы тратим впустую драгоценное время! Пациентку нужно срочно оперировать…

— Вы меня не слышали? Я не даю согласия, — стою на своем.

— Мы получили согласие от вашей жены, она подписала необходимые документы. Если хотите, пройдемте в мой кабинет, я вам их покажу.

Ага, подписать подписала, а потом написала мне такое сообщение? Не вяжется. К тому же мне здесь уже сделали обалденные ДНК-тесты, так что доверие к клинике подорвано дальше некуда.

— Мне плевать на ваши бумажки! — заявляю ему. — Я запрещаю.

— Вам не жаль жену? — голос Матвея Сергеевича вдруг становится осуждающим. — Вы же видите, в каком она состоянии, ей срочно нужна помощь.

Я оглядываюсь на Марию, в который раз за последние минуты ужасаюсь тому, какая она бледная, из нее будто выкачали жизнь.

Сквозь шум в ушах слышу голос врача:

— Я вынужден настоять на операции, Айк Барсегович. Это совершенно необходимо, причем срочно. Речь идет о спасении пациентки. — И тут он кивает медбрату: — Везите быстрее.

Медбрат снова берется за каталку, вправду собирается увезти мою жену.

В эту секунду я понимаю — оглянуться не успею, как из нее изымут плод. Никто даже не хочет ничего перепроверять! Я это допущу?