Проводник Хаоса. Книга 8 (СИ) - Понарошку Евгений - Страница 9

Негласный «мужской» кодекс чести в таких делах был удивительно интернационален для представителей самых разных стран. В любой неформальной группе лидеру иногда приходится доказывать свое право быть первым. И кажется, сейчас настал именно такой момент.

Долго затягиваться пауза не могла.

— Ну, я Хоук, — раздался злой голос из толпы. — Ты, засранец, думаешь, тут самый умный? Я тебе обещаю, что ты пожалеешь о своих словах.

Поляк вздохнул с облегчением. Главарь латиносов всегда любил выпендриться. Благодаря этому сейчас можно было посмотреть, что затеял этот русский.

— Что ж ты не выйдешь, раз такой смелый? — усмехнулся выступающий. — Может, ты намочил штаны подойти ко мне и показаться?

Прямое оскорбление стало точкой невозврата. Теперь Хоук не мог уйти без потери репутации, если не пустит кровь или не заставит представителя Терры пресмыкаться.

— Ну, парень, за язык я тебя не тянул, — послышался его резкий голос. — Сейчас ты узнаешь, что с болтунами делают в кортелях.

От любопытства Поляк привстал на цыпочки. С учетом его рослой фигуры этого хватило, чтобы смотреть поверх всех голов. Латиносы и те, кто к ним примыкал, находились чуть в стороне от остальных. Они расступились, пропуская жилистого невысокого мужчину. Несмотря на неброский вид, он буквально излучал опасность.

Хоук шел спокойно. Демонстрируя пренебрежение, он держал руки в карманах и смотрел куда-то в сторону, будто на прогулке.

Поляк перевел взгляд на трибуну. Русский, которого невозможно было не узнать по акценту, спокойно ждал, когда оппонент подойдет. И тем не менее, ощущалось, что атмосфера сгущается.

— Чего добивается этот идиот? — спросил Кабан. — Солдатики не защитят, если Хоук захочет пустить кровь. А он хочет.

Поляк мысленно согласился со сказанным. Он лишь пару раз общался с Хоуком лично и каждый раз испытывал серьезное напряжение. По слухам, руки у того были по локоть в крови, и про картели он говорил не просто так.

Хоук продолжал нарочито спокойно идти через толпу. Однако никто не обманывался. С каждым шагом напряжение росло. Все ощущали, что сейчас что-то произойдет.

— Ну все, готовьте гроб, — Кабан сплюнул.

Поляк пристально наблюдал за Хоуком, но все равно потерял того из виду, когда он начал двигаться. Латинос ускорился, рванув к трибуне. А дальше события понеслись вскачь.

У трибуны полыхнула яркая вспышка. Тут же послышались крики ослепленных людей. Самые боязливые рванули в разные стороны, лишь усугубляя сумятицу.

Поляк одним ударом успокоил какого-то беспокойного идиота. Это отвлекло его от наблюдения — всего лишь на пару мгновений. Но когда он, наконец, сконцентрировался на трибуне, все уже было кончено.

Дикий крик разлетелся по округе, заставив всех замолчать. Крик был ожидаем. Боль и страх, что были в нем заключены — тоже. Но один момент был неожиданным: кричал Хоук.

— Ну ка! — локтями распихав мешавших, Поляк посмотрел на трибуну. Увиденное заставило его обомлеть.

Хоук стоял на трибуне на коленях перед русским. Было непонятно, что с ним произошло, но лицо и вся голова его была обожжена. Сам он безутешно кричал — как тот, кто понимает неизбежность смерти.

Над ним, словно палач, стоял амбассадор Терры. Он выглядел абсолютно спокойным. Казалось, на его черный костюм не упало ни пылинки. Он даже с места не сдвинулся.

— Хоук, — произнес русский. — Ты посягнул на жизнь старшего по званию. По законам военного времени для тебя один приговор.

Поляк так и не понял, какой навык тот применил. Что он понял, так это то, что на его глазах Хоук, что еще минуту назад был одним из самых грозных главарей, расстался с жизнью. С глухим шлепком на трибуну упал уже не он, а лишь мертвая оболочка.

Поляк перевел взгляд на русского. Тот был абсолютно спокоен. Он смотрел куда-то на запястье с таким видом, будто проверяет часы и беспокоится, не опоздал ли на чай. Подняв лицо, он осмотрел всех и как ни в чем не бывало продолжил.

— Хоук решил, что он не желает сотрудничать, — с пробирающей до глубины души холодной улыбкой произнес русский. — Ничего страшного. Остались еще Блекджек, Жало и Поляк. Я все еще жду вас, выйдите сюда.

В этот момент Поляк понял, что игры кончились. То безразличие и спокойствие, с которыми русский делал свое дело, вызвали у него иррациональный страх.

— Да он больной! — возмутился Кабан. — Раскачанный русский псих!

Толпа, наконец, отошла от шока. Послышались разговоры. Их громкость быстро выросла до уровня криков.

— Этот урод убил нашего! — закричал кто-то.

— Да они нас по одному хотят завалить, суки! Вы видели, да? По одному, как свиней на убой!

— Сволочи!

— Он один! Завалим урода!

— Сдохни, сука!

«Раскачивают толпу, чтобы завалить его мясом», — понял Поляк.

— Что будем делать? — обратился к нему Кабан.

— Скажи нашим, чтоб никто не лез, — после секундного раздумья ответил Поляк. — Медленно отходим назад, но не бежим.

Кабан посмотрел на него, но спорить не стал. Потом, если выяснится, что Поляк и его группа не участвовали в бою, а отступили, отношение к ним ухудшится. Однако он достаточно доверял боссу, чтобы не задавать лишних вопросов. Поляк не был таким же крутым сверхом, как Хоук, но как командира его уважали.

Тем временем ситуация быстро накалялась. Толпа распаляла себя, и хотя психологические барьеры еще сдерживали людей, но навыки уже готовились. Каким бы сильным ни был этот русский, этот бой ему явно не пережить.

— Я предупреждаю последний раз, — человек на сцене, как ни странно, выглядел спокойным. — Если вы продолжите, я приму соответствующие меры.

Разумеется, против толпы его призыв не имел смысла. Русский ждал еще несколько секунд, прежде чем толпа дойдет до точки кипения, а потом ударил. Новая вспышка ослепила присутствующих. На этот раз вместе с ней пришел и жар. Жар такой силы, что превращал плоть в пепел мгновенно.

Послышались крики сгорающих заживо людей. От яркого света было не различить, но тут и там активировались навыки, применяемые другими сверхами. Вот только все это было бесполезно. Стоящий на трибуне был как скала, и навыки не наносили ему никакого вреда.

— Этот безумец убивает людей! — произнес шокированный Кабан.

Поляк и сам это видел, но не мог поверить, что отправленный Террой человек будет просто уничтожать неугодных рекрутов. Это звучало безумно и совсем не соответствовало привычной тактике организации.

— Отходим! — закричал Поляк. — Отводи людей. Не вступаем в бой. Я говорю, не вступаем!

Впрочем, безумие вокруг быстро сошло на нет. Первая же атака русского уничтожила несколько десятков самых агрессивных. Остальные, видя такую мощь, сразу охладили пыл. Ну, а ударившее по ним необычное давление поставило точку в конфликте.

Отойдя назад на несколько десятков метров, Поляк огляделся. Впереди можно было разглядеть выгоревшую полосу, на которой валялись головешки — все, что осталось от погибших сверхов. Чуть дальше вповалку лежали обожженые люди. Слышались крики раненых. Там уже бегали военные санитары и медработники. Видимо, их предупредили заранее.

Вокруг Поляка находилась большая часть толпы — все, кому хватило ума не лезть на рожон. Сейчас они наблюдали за происходящим, пребывая в глубоком шоке. Да, среди них хватало ублюдков, место которым — на кладбище, но такой расправы не ожидал никто.

— Ты куда? — обратился Кабан, увидев, что Поляк сдвинулся с места.

— Договариваться, — бросил тот, не сводя взгляда с невозмутимого русского. — Времена изменились, и лучше успеть первым показать, что понял это.

В кабинете коменданта находилось четверо. Хозяин сидел за своим столом и просто потягивал янтарного цвета напиток, уставившись в потолок. По лицу полковника трудно было что-то понять, но, кажется, он был умиротворен.

Игнат сидел на кожаном диване и также не выражал каких-то эмоций. Стоящий у его подлокотника Старик и вовсе походил на статую.