Крот (СИ) - Ларин Павел - Страница 15

А вот третья сторона, которую я пока не могу привязать ни к чему, всегда помнила. Просто Александра Сергеевна, скорее всего, права. Определенный человек, наделённый властью, решил, да ну его на хрен, так рисковать, и занялся устранением проблемы. Ибо эта проблема в лице Ершова может от благополучной жизни оставить одно пепелище. Кстати…

— Слушайте… по поводу Вашей версии…которую я все больше считаю исключительно верной…

Комарова слегка напряглась. Еле заметно. Видимо, не сразу поняла, о чем речь.

— Имею в виду, потенциального заказчика Вашего деда…Вы ведь знаете все имена. Настоящие, фальшивые, позывные, предположительное место нахождения и так далее. Правильно понимаю?

Александра Сергеевна поморщилась. Почесала кончик носа. Вздохнула. Посмотрела в окно, потом снова на меня.

— Правильно понимаете. — Ответила она, наконец. — Если суть вопроса в том, могу ли я предположить, кто именно возможный враг, мой, личный, то –да. Могу. Таких людей двое. Оба — мужчины. У одного была поставлена задача пробиться в Центральное Разведывательное Управление. На момент отправки группы он был достаточно молод, чтоб иметь возможность сделать нужную карьеру. У второго — политическое поприще. Там исключительно подходящая для этого легенда и биография.

— Прекрасно… — Протянул я, а затем тоже уставился в окно.

Смотреть на Александру Сергеевну, конечно, интересно, и где-то даже приятно, но сосредоточиться сложно. Слишком противоречивые эмоции она во мне вызывает. Хочется либо придушить ее, либо предаться разврату. Оба варианта сейчас крайне неуместны. У нас Фидель Кастро на подъезде. Буквально послезавтра утром прибудет.

— Думаете? — Комарова хмыкнула, — Не вижу ничего прекрасного. И…простите, но имена называть не буду. Ни настоящие, ни фальшивые.

— Даже не надеялся. Я еще поограмму-минимум не выполнил. Не спас Ваше драгоценное тело от врагов. Просто размышляю. А с Вадимом у Вас случайно не было разговора об этом? О третьей стороне. Ну, мало ли…вдруг он в очередной раз Вам помог. Например, сумку из гастронома донести. Гвоздь прибить. Вы расчувствовались и рубанули ему правду-матку. Так, мол, и так. Сидят в верхушке американского общества некоторые граждане. Они в погоне за настоящей американской же мечтой переобулись и решили убрать все следы, которые могут привести особо любопытных совсем не туда.

— Переобулись? — Комарова вопросительно подняла одну бровь. — Опять у Вас какие-то нелепые выражения. Можно подумать, не культурный, воспитанный человек, а голытьба уличная.

— Ну, насчет культурного, это Вы зря. Я в подобном замечен никогда не был. А у Вас, между прочим, интересная манера делать акценты на том, что важным не является. Так, что? С Вадимом еще были контакты в плане доверительных бесед?

— Нет. — Ответила Александра Сергеевна и так возмущенно вытаращила глаза, что я наверняка понял — были. И контакты, и разговоры. Что, блин, за женщина. Опять крутит хвостом. Ну, ладно… Сделаю вид, будто поверил.

— Хорошо. — Я тщательно пытался собрать мысли в кучу. — Значит, по большому счету, Вадим нам не враг…

— Мне не враг. — Уточнила Комарова и достаточно ехидно улыбнулась. — С Вашим решением прекратить карьеру нелегала он, мягко говоря, не согласен. Иначе вряд ли стал бы размахивать оружием.

— Знаете, у меня была прекрасная возможность обсудить с ним это лично, но кое-кто уничтожил ее к чертовой матери.

— Я же объяснила! Нельзя сейчас устраивать открытое противостояние с Марковым. Это — первое. Второе — он помог мне, я помогла ему. Тем самым, дала понять, что можно рассчитывать на взаимодействие. В том числе, кстати, и для Ваших же интересов.

— Не хочу даже представлять, как выглядят мои интересы. В том виде, в каком их воображаете Вы, Александра Сергеевна. — Я поднялся из-за стола и подошёл к окну.

Присутствовало странное ощущение. Будто где-то близко, совсем рядом кружит мысль, способная дать ответ на вопрос, как выбраться из всей ситуации. Но поймать ее почему-то не могу. Эту мысль.

— Так…ладно. Давайте еще раз суммируем все, что у нас есть. — Я стоял спиной к Комаровой, но чувствовал шкурой, она пялится на меня, не отрываясь. — Вадим — это ЦРУ. Он находится рядом с Вами почти год. До этого, в другом городе, слежка была. Но от третьей стороны. То есть, от того, кто хотел бы Вас ликвидировать. Эта же третья сторона прислала двоих громил уже здесь, но ни черта не вышло. Все. После этого наступило затишье. Пока что никаких попыток подобного рода больше не было. Вряд ли они передумали. Значит, находятся рядом, но мы их не видим. Слишком осторожничают. Думаю, именно из-за Маркова. В этом его несомненная польза. Хорошо. Тут понятно. Далее. Про меня, тоже все ясно…

— Ну, почему…– Комарова вдруг встала с дивана и неслышно подошла сзади.

Я понял это по тому, как колыхнулся воздух. Шею обдало лёгким, практически незаметным дыханием. Значит, находится совсем близко.

— Мне вот про Вас, Максим Сергеевич, не все ясно.

— Никогда так не делайте. — Я не стал оборачиваться. — Не выношу, когда за спиной посторонние. Сядьте обратно. Нервирует. Я Вас и так прекрасно слышу.

Выждал несколько секунд, а потом все-таки оторвался от окна и повернулся к диванчику, на котором, как ни в чем не бывало, опять сидела Комарова. Черт…Все же двигается она удивительно тихо. Реально. Просто Крадущийся тигр, Притаившийся дракон. Как в дурацких фильмах про ниндзя.

— И? Что именно Вам непонятно, Александра Сергеевна?

— Знаете, если посмотреть, то вроде все логично. Есть Вы, агент вражеской разведки. Есть я. Есть ситуация, в которой нам очевидно надо действовать сообща. Но вот Ваше поведение… Странное оно…

Комарова опять пялилась на меня с пристальным, очень пристальным вниманием. Словно боялась упустить малейшее движение. Или реакцию.

— Я ведь знаю, как готовят нелегалов. Наслышана. И по всем правилам Ваши действия не укладываются в рамки. Вы больше напоминаете слона в посудной лавке. Который совершенно случайно туда попал, а теперь топчется на месте, цепляя окружающие предметы и разбивая их о пол. Вы никак не должны были мне признаваться. Даже если бы я поймала Вас за руку. Причём в тот момент, когда эта рука лежала бы на конституции Соединенных Штатов и звучала клятва верности. В этом и смысл нелегальной работы. А что сделали Вы, Максим Сергеевич? Как само собой разумеющееся, признали факт внедрения. Тем более, такого. У меня вообще иногда складывается ощущение, будто Вы к своей жизни относитесь, как к чему-то инородному. Будто и не Ваша жизнь это вовсе. Будто смотрите со стороны, точно зная, происходит все с кем-то другим…

— Глупости. — Я усмехнулся.

Хотя внутри возникло нехорошее ощущение. Когда вот-вот поймают за руку. И ведь Комарова удивительным образом права. Жизнь не моя. Я в ней оказался вообще непонятно как. Наверное, потому действительно воспринимаю все, будет ролевую игру. Квест. Правда, цена за провал слишком большая. Но… Черт… Я даже то́лком сам не знаю, чего именно хочу. Теоретически, если рассуждать здраво, мне было бы гораздо выгоднее найти способ, чтоб свалить из этой страны на Родину Максимилиана. Там и жизнь спокойнее, и возможностей больше. Но отчего-то, не могу. Вот прямо не могу и все тут.

Что светит мне в Союзе? Работа в Комитете до конца жизни? Так это лишь в том случае, если я полностью разорву связь с прошлым и сделаю это безболезненно. Что пока не кажется возможным.

Либо так и останусь агентом ЦРУ. Но тогда — постоянный напряг и стресс. Поймают — не поймают. Ну… Такое себе игра. Да и потом, морально, как выяснилось, не готов. Могу еще допустить окончательный переход на противоположную сторону, но изображать из себя слугу двух господ — увольте. Тем более, в моем случае, если один из господ зажопит своего неверного слугу, то меня не просто уволят. Итог будет гораздо более печальный.

— Просто Вы, Александра Сергеевна, вечно ищете в моих поступках подвох. А его на данный момент нет. Я покаялся Вам, как на духу. Да, было внедрение. Но имею сильное желание изменить свою жизнь. Остаться здесь. Трудиться на благо государственной безопасности Советского Союза.