1924 год. Наследница (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 29

   - Вы меня хотите ограбить?

   - Очень хотелось бы, но пока плохо получается, - усмехнулся антиквар. - Покажите, что у вас еще есть?

  Я выложил на прилавок матерчатый сверток, потом развернул его. Фейсману стоило только бросить взгляд на драгоценности, как он сразу, как-то резко, вскинул голову и посмотрел на меня. В его взгляде появилась настороженность, а может, даже и страх, судя по тому, как он невольно бросил взгляд по сторонам.

   - В чем дело, Моисей Львович?

   - Откуда у вас это колье?

   "Похоже, он уже имел с ним дело. Только до или после?".

   - Как бы вам правильно сказать. М-м-м.... Скажем так: мне это, и кое-что другое, оставил в наследство один человек. Кстати, ваш соплеменник. Если вам интересно, как к нему попала эта вещь, то об этом ничего сказать не могу. Добавлю только одно: этого товарища уже давно нет в живых.

   - Похоже, это тот товарищ, с которым меня пять лет тому назад свела судьба. Скажите, а среди этого наследства не было диадемы с.... Впрочем, это сейчас неважно. Так вот, как я уже сказал, лет пять тому назад меня привезли... в одно место и попросили кое-что оценить. Это колье там тоже было, среди прочих ювелирных изделий.

   - Это место, случайно, не Кремль? - усмехнулся я.

   - Случайно, да. А вы, молодой человек, полны сюрпризов, - хозяин магазина с минуту задумчиво разглядывал меня, словно видел впервые, потом взял, лежащую на прилавке, лупу. - Ладно, займемся делом. С вашего разрешения, мне надо убедиться, что это то, о чем я думаю.

   - Ради бога! Смотрите, сколько хотите.

   - Чай хотите? Сразу говорю, кофе нет. Врачи считают, что этот напиток слишком вреден для моего изношенного сердца, поэтому, извините, не держу.

   - Хорошо. Пусть будет чай.

   - Оленька! Подойди сюда, милая!

  Бархатные занавеси раздвинулись, и я увидел красивую молодую женщину. Что она подслушивала за шторами, я даже не сомневался, слишком уж быстро она появилась.

   - День добрый, - поздоровалась она со мной. Голос у нее был низкий, певучий.

   - Здравствуйте, очень красивая девушка.

  Она никак не отреагировала на мой комплимент, только скользнула по мне равнодушным взглядом и снова повернула голову антиквару.

   - Вы что-то хотели, Моисей Львович?

   - Олечка, сделай, пожалуйста, чай этому молодому человеку и мне не хотелось бы, чтобы он не скучал.

   - Хорошо.

  Чай был хорош, в меру крепок и сладок, а вот разговор не задался. Девушка мне нравилась, все было при ней, вот только ко мне она особого интереса не проявила. Так мы и сидели, перебрасываясь пустыми фразами, пока меня не позвал Фейсман:

   - Молодой человек, подойдите.

   Я вскочил, девушка тоже сразу поднялась.

   - Благодарю за компанию, мадемуазель.

   - Не за что. Надеемся вас снова увидеть, - вот только слова ее были сухи и официальны, чтобы быть правдой.

  Я подошел к прилавку.

   - Вас можно поздравить, камни настоящие. Если хотите, я могу все это у вас купить, - сказав, он вопросительно посмотрел на меня.

   - Я не против. Покупайте.

  Минут десять мы торговались, потом антиквар отсчитал мне нужную сумму. По деньгам выходило совсем неплохо, но особой радости я не испытывал, что было несколько странно, так как в той жизни я более серьезно относился к деньгам, хотя бы потому что зарабатывал их потом и кровью.

   "Может быть потому, что они мне сами в руки идут. Да и тратить их здесь не на что, - подвел я итог коротких раздумий и закрыл для себя этот вопрос.

   - Когда мне вас снова ждать? - вкрадчиво поинтересовался антиквар.

   - Думаю, скоро. Всего хорошего.

   - Всего хорошего, молодой человек.

  Выйдя из магазина, я сначала поискал глазами извозчика, а не найдя, пошел по улице, ища глазами свободную пролетку.

   "Порадую Власова выгодной сделкой".

  Только я о нем подумал, как мысли потекли в направлении его душевных излияний. Самое интересное, что даже будучи пьяный, он ничего конкретного о себе не сказал. У меня и до этого сложилась картинка, которую он подтвердил своими косвенными намеками. Профессиональный военный, который прошел всю германскую войну, потом воевал с большевиками в Гражданскую. Ушел за кордон, а спустя через какое-то время вернулся в Россию с боевой группой, но что-то у них не сложилось. Похоже, их предали. Оказавшись не у дел, попытался приспособиться к мирной жизни, вот только и тут не сложилось.

   "Хладнокровен, не теряет головы в опасных ситуациях, отлично владеет оружием, а мне как раз нужен человек, который прикрыл бы мне спину в опасную минуту. К тому же Владимир сам изъявил желание мне помогать.

  Мне еще с девочкой разбираться, так что не откажусь от его помощи".

   Когда я приехал на свою прежнюю квартиру уже совсем стемнело. Девочка еще спала, а Лука уже встал. Передал ему еду, которую купил по дороге, после чего сразу уехал обратно, к Власову. Тот спал. Несмотря на приоткрытое окно, в квартире стоял стойкий запах перегара.

   Утром, когда я проснулся, Владимир уже был на ногах, и что удивительно, бодрый и довольный жизнью. Он сидел за столом, а перед ним на разосланной газете лежал разобранный револьвер, бутылочка с оружейным маслом, маленький шомпол, тряпки. Он чистил оружие и что-то тихо напевал под нос.

   - С добрым утром! Когда вернулись?

   - Доброе утро, - откликнулся я, потягиваясь. - Поздно. Был у антиквара, а потом заехал проведать девочку. Как рука? Не беспокоит?

   - Забудьте. Царапина. Как они?

   - Им надо как можно быстрее найти квартиру.

   - Думаю, этот вопрос мы решим быстро. Здешний председатель домкома большой прохвост. Пятидесяти рублей ему за глаза вполне хватит.

   - Так это здорово, - обрадовался я тому, что не надо никуда ездить. - А насчет денег, вот, смотрите.

  Я достал из кармана пиджака пачку банкнот, после чего сел за стол напротив него и положил деньги перед ним.

   - Думаю, если все будет продаваться, как вчера, то на долю каждого из нас тысяч по сто будет.

   - Ого! Не ожидал. У меня к вам, Александр, есть серьезное предложение. Готовы меня выслушать?

   - Говорите.

   - Хочу, чтобы вы знали, что можете на меня полностью положиться. Я даже не прошу, а настаиваю на своей помощи.

   - Звучит вызывающе, - сказал я, а сам про себя усмехнулся. - Вам так не кажется?

   - М-м-м.... Неправильно я начал. Давайте я вам с самого начала объясню. Дело в том, когда я попытался осесть, как Петр, почувствовать себя русским, но в какой-то момент почувствовал, что из моей души ушло что-то важное, без которого гражданская жизнь не имеет смысла. Вот тогда я и ударился в черную хандру. Не могу я без дела. Вроде и возраст зрелый, самое время, когда надо остановиться, подумать, все взвесить и решить, как жить дальше. Вот только нет у меня желания взвешивать и рассуждать, не хочу топтаться на месте, я до сих пор все еще там, в бою, в жаркой схватке. Да и моя ненависть к большевикам никуда не делась, просто теперь она тлеет глубоко внутри меня, присыпанная слоем пепла, всего того, что осталось от моей прошлой жизни. Вы наверно думаете, раз он такой боевой и неуемный, то почему не участвует в каком-нибудь движении? Это там, в Константинополе и Париже, видится все по-другому, а оказавшись здесь, понимаешь, что это были только ложные мечты и слюнявые прожекты бывших штабных крыс. Русский народ за эти годы чего только не пережил, да и вспоминает прошлую жизнь при царе добрым словом, а все одно идет за большевиками. Эти комиссары крученные оказались, на сказочку о счастливой коммунистической жизни людей поймали, да агитацией народу мозги промыли. Сами ничего не умеют. Вон до чего такую страну довели, голод, холод, заводы стоят. Казалось бы, все закончилось, ан нет, извернулись большевички, новый экономический порядок устроили. Там, за границей до сих пор думают, что все, большевистская Россия вот-вот развалится, планы строят и ждут. Черта с два, господа! Так что, не по пути мне с ними, Александр, а гадить по мелкому, комиссара застрелить или склад взорвать, извините, не приучен. Не мое это. И тут появились вы. Насколько могу судить, вы человек авантюрного характера, вот и я подумал, что в ваших интересных делах вам потребуется верный товарищ. Так как теперь вы смотрите на мое предложение?