Конец века (СИ) - Респов Андрей - Страница 2

— А что я? Я сказал всё как есть. Что ничего особенного в твоём нейротроне во время настроек не заметил. Все параметры соответствовали развитому инициированному анавру в пределах способностей Миротворца…бла-бла-бла. Он, похоже, поверил. Но не особо ручаюсь.

— Спасибо, Паш, — искренне поблагодарил я.

— Не за что. Ты же помнишь: у меня свой интерес. А если бы я вякнул Донскому про перестройку твоего нейротрона, то однозначно не смог бы обойти тему Смотрящих. А мне это, как ты понимаешь, светить не хочется.

— И я это очень ценю, Ремесленник! — я хлопнул Павла по плечу.

— Неужели? А вот скажи мне, Гавр, любимец Закона, если бы Странник и меня с собой на операцию взял, ты бы меня тоже того…а? Транклюкировал на хрен…

Я замялся с ответом. Врать Пашке не хотелось. Не такие у нас с ним сложились отношения.

— Не знаю, Паш. Специально убивать тебя я бы не стал. Я же Странника с Искателем не тронул? А что до Воина и остальных…так тебе скажу: я же знал, что для анавров окончательной смерти в целевой реальности нет. Остальные же добровольные помощники Странника были из местных: фашисты — они и есть фашисты. Туда им и дорога! К тому же, убив меня, они всё равно не получили бы желаемого для Хранителей. Демиург в качестве плода во чреве молодой немки — это не совсем то, что им было нужно.

— Что ж. И на том спасибо, Миротворец. А насчёт беременной... Я бы на твоём месте не был столь уверен. Ты многого ещё не знаешь о возможностях Хранителей. Отправили бы твою немку в реальность, где время относительно генеральной линии течёт гораздо быстрее, и вырастили бы себе идеального исполнителя. Карманного Демиурга.

— Гонишь! — ткнул я пальцем в грудь Ремесленника.

— Вполне может быть. Сам не видел, но о подобных возможностях наших нанимателей я от Донского слыхал не раз.

— «Слышал» и «знаю наверняка» — это две большие разницы, Паш. Учитывая репутацию Странника. Кстати, чтобы совсем тебя успокоить: прикрывал ты меня действительно не зря. Лови дивиденды. Мне велено передать, что твоё сотрудничество с Орденом Смотрящих рассматривается положительно. Более того, они готовы не просто пойти с тобой на контакт, но и предложить защиту и покровительство.

— Хм. Вот так запросто? Всего лишь за мою лояльность в твоём вопросе? — хитро прищурился Ремесленник и задумчиво посмотрел на играющую солнечными бликами речную поверхность, — как-то это всё…слишком просто.

— Ну почему только за лояльность? Ты должен помочь отправить меня в третью миссию. И свободен как ветер!

От моих слов лицо Ремесленника помрачнело.

— Это почти невозможно, Гавр. Технически я почти полностью зависим от оборудования, что собрал благодаря Донскому. К тому же остальные пространственно-временные координаты даже не отрабатывались.

— У Лукреция другая информация. Он уверил меня, что стабильный канал в тело меня самого (как же коряво и дико звучит!) непосредственно в начало девяностых годов, предположительно 1991-1992 годы существует. Я склонен ему верить. До сих пор Смотрящий меня ни разу не подвёл.

— Хм. Ну хорошо. Но наличие стабильного канала — это ещё не всё, Гавр… — задумчиво произнёс Ремесленник, — оборудование в подвале кафе полностью контролирует Донской. Туда нам соваться не с руки…так, так, так, погоди, но ведь основные настройки твоего нейротрона мы ведь уже провели? Да! Перед второй миссией. Нужно лишь внести координатные правки, а для этого мне и институтской техники достаточно будет. Трудновато и есть риск …

— Риск чего? — прервал я лихорадочное бормотание Павла.

— При недостаточно тонких, м-м-м…конгруэнтных настройках твой нейротрон может переместиться не совсем по адресу, что равноценно окончательному разрушению личности. Как аватара, так и твоей.

— Как этого избежать? — я поёжился, внутренне похолодев от ожидавшей меня перспективы в случае подобной ошибки.

— Я же сказал, единственный выход — правильно использовать другое оборудование. Многое у меня есть в лаборатории на кафедре, лекарственные препараты тоже не проблема. Импортозамещению не удалось окончательно испоганить мою аптечку. Вопрос простой безопасной и безболезненной калибровки упирается в несколько уникальных блоков, что надёжно скрыты в подвале кафе. Теоретически, конечно, можно обойтись и без них, то есть увеличить точность настроек, если делать это «на живую», — Ремесленник задумчиво посмотрел на меня.

— Паш, не тяни кота за подробности. Говори прямо, что от меня требуется?

— Стойкости, терпения и…в общем, много терпения. Гавр, для увеличения точности во время настройки ты должен будешь находиться в полном сознании. Даже с двойной дозой морфия это…пытка.

— Согласен! Что-нибудь ещё? — развёл я руками. Пытка так пытка, у меня всё равно нет другого выхода.

— Такая варварская настройка может привести к запуску процесса, который со временем полностью разрушит кору головного мозга, — Ремесленник виновато развёл руками, словно отзеркаливая мою позу.

— Какова вероятность подобного исхода?

— Девяносто процентов.

— И сколько мне останется? До кресла в Домодедове сам добраться сумею?

— Безусловно. Первые признаки деградации станут заметны лишь через несколько месяцев.

— Значит, после возвращения у меня будет ещё немного времени… — невольно пробормотал я. Странно, но новость меня почему-то не слишком огорчила. Видимо, устал бояться. Главное, что у меня будет достаточно времени, чтобы использовать Демиурга для спасения семьи. Безусловно, я здорово устал от всех этих приключений, раз так спокойно планирую остаток своей жизни.

— Гавр, ты что, не понял? Это самоубийство! — воскликнул Пашка, сдирая с головы капюшон и подставляя разгорячённое лицо налетевшему с реки порыву ветра. И словно в унисон моим эмоциям, над Коломенским зазвучали, разливаясь под низким голубым небом, колокола звонницы. Что ж, надеюсь, они звонят не по мне.

— Да всё я понял, Паша! Но если и правда без вариантов? Я уже решил. Позволь мне залезть в это дело, а как выбираться решим потом. Лады?

— Лады… — почти беззвучно произнёс Ремесленник, — но…

— Хватит, Паш! Сантиментами займёмся в мирное время. Давай лучше постоим, помолчим перед дорогой. Гляди какая благодать. Сказка!

Игривый бродяга-ветер сорвал слова с моих губ и тут же разметал их над зеленью церковных крыш, рябью речных волн, уносясь всё выше и выше, в погоне за тающими облаками.

Глава первая.

Гни свою линию,

Гни свою линию,

Горят огни,

Сверкают звёзды,

Всё так сложно,

Всё так просто.

Александр Васильев.

— А-а-а! Бга-э…тьфу! Ик! Ё-ё-ё-ё-ё-ть! Ма-аа…ик!

Я, конечно, предполагал, что будет непросто, но, чтобы так паршиво? Блин, хреново-то как.

Нет, пока Пашка колдовал в своей кафедральной лаборатории на Волоколамке над кучей электронного барахла, что напоминала скорее свёрстанную на живой провод гору отходов с заводской свалки, чем серьёзное медицинское оборудование, всё выглядело довольно пасторально. Я сидел, наблюдая за его манипуляциями и тихо отходил от бешеной гонки на харлее по улицам и переулкам Москвы сквозь расплавленный воздух проспектов, пахнущий разогретым асфальтом. Ремесленник же тихо посвистывал, изредка матерясь, когда очередной прибор не хотел входить в нужный ему режим или когда Пашку шарахало электрическим разрядом.

И даже когда ремесленник со словами: «Терпи, Гавр, немного пощиплет током…» — оплёл мою голову подозрительного вида разноцветными проводами, я всё ещё пытался сохранять оптимизм и настраивался стойко перенести тяготы и лишения тонкой настройки нейротрона с помощью зубила и плоскогубцев.

— Смотри вот на этот круглый экран осциллографа, — Павел установил большой гетинаксовый ящик, оббитый алюминиевыми уголками, настоящий раритет из середины прошлого века, прямо на стол перед моим креслом, — как скомандую, начинаешь следить за двумя параллельными линиями в координатной сетке. Будь внимателен — как только линии пересекутся, мысленно заставляй их снова стать параллельными! Чего бы это тебе ни стоило. Понял?