Заберу твоего мужа (СИ) - Ладыгина Наталия - Страница 13

— Я полюбил Полину, — убивает меня этим ответом. — Я даже сейчас ее люблю… Но ненавижу еще больше. Она заплатит. Заплатит за то, что я истратил на нее шанс помочь матери моей дочери. Ведь все было зря. Она ушла, — как сумасшедший начинает бегать глазами. — Эта тварь просто взяла и ушла. Разбила мне сердце. Она…

— Слышать не хочу. Даже не продолжай… — качаю головой, будучи в шоке. — Уходи, папа. Лучше уходи сейчас же. Говорить нам больше не о чем.

Отец не уходит. Продолжает сидеть и смотреть на меня так, будто возмущен тем, что я его не понимаю.

Я не желаю понимать!

— Ты уже взрослая, Эля. Должна понимать, что…

— Я не собираюсь выслушивать о твоей любви к этой проститутке. Уходи, — смотрю на отца в упор. — Я вообще не понимаю зачем ты пришел…

— Я пришел сказать, что покончил со своим образом жизни. Больше пить я не буду. Ни капли. Ты же помнишь, что раньше я никогда не пил. Ты хоть раз видела своего отца пьяным до всего этого?

Это правда. Он не пил.

— Супер. Мне об этом сообщать не обязательно.

— Тебе настолько наплевать на меня?

— С самого того момента, как ты сделал это с нами.

— Эля… — вздыхает отец, складывая руки на стол. — Мне нужна твоя поддержка.

— Кажется, не только она. Говори, что тебе нужно. Прямо.

Отец видит, что я все поняла и начинает кивать.

Он не дела мои пришел проверить.

— Я хочу возобновить свое дело. Для этого мне нужно… Смотри, у меня есть квартира-студия. На тебя записана эта трехкомнатная.

— И что?

— Перебирайся в мою.

— С чего бы это?

— Эту я продам и куплю однокомнатную. Оставшиеся средства пущу на восстановление.

— И речи быть не может, — отвечаю сию секунду.

Как он смеет мне такое предлагать?

— Эля, послушай… Я для нас же это сделаю. Ты только послушай…

— Нет! — повышаю тон. — Ты хочешь отнять у меня квартиру, в которой жила моя мама?! Может, еще начнешь сейчас о том, что ты ее когда-то купил?

— Нет, я не буду…

— Я ничего продавать не буду. Точка! — поднимаюсь со стула.

— Эля…

— Сначала ты спустил все сбережения на эту шлюху, а теперь хочешь отнять у меня эту квартиру, поселив у черта на рогах. Что, надеешься встать на ноги и вновь покорить эту сучку? Так я тебя разочарую прямо сейчас. Ты ей не нужен при любом раскладе. Она скоро выходит замуж.

— Что?.. Как это… выходит замуж? — на лице отца безмерное удивление.

Мой отец далекий от соц. сетей и интернета человек. Нигде не сидит. Откуда бы ему знать, что его бывшая потаскуха выходит замуж за известного бизнесмена.

— А вот так. Выходит. Случайно узнала. Так что выкинь ее из головы.

— Сколько раз я просил ее выйти за меня… — тянет отец.

— Ты правда сейчас собрался при мне мусолить это? Ты не на приеме у психолога. Проводи свой глубокий самоанализ в другом месте.

— Наверное, нашла себе какого-нибудь сопляка, — цедит сквозь зубы отец.

— Да прекрати ты. Противно, — закатываю глаза.

— А я ведь знал, что так будет… что однажды она уйдет.

— Если знал, то ты еще отвратительней.

— Я любил.

— И до сих пор, похоже, сохнешь по ней. Советую тебе жить реальным, пока совсем не поехал головой.

— Мы с тобой семья, Эля. Должны помогать друг другу.

— Семья? У нас с тобой ничего общего. Я плачу по маме, а ты по сучке, которая бросила тебя. Наша семья в прошлом.

— Мне жаль Катю! — вспыхивает отец. — Сильно жаль! Но пойми… Не всем парам дано любить друг друга до конца жизни. Я держался долго. Был примерным мужем и отцом!

— Ключевое слово «был». Встреться тебе такая фифа, когда мне было пять лет, то ты и тогда бы нас бросил.

— Не надо так, дочь.

— Не буду. Скажу по делу только: квартиру эту никто продавать не будет. Крутись сам как хочешь со своими замыслами. Меня ты не используешь. Разговор окончен. Уходи.

Отец уходит, не получив желаемого, а я бреду обратно и снова падаю на диван.

Просто лежу. Не сплю. Мне нужен абсолютный покой, чтобы переварить все это.

Немного погодя беру в руки смартфон и захожу в соц. сеть. Листаю ленту, как вдруг мои пальцы замирают, а затем быстро перематывают несколько постов назад. Мне не показалось. Здесь Андреева красуется. Я на нее сроду не подписана, но так как часто до этого заходила на ее страницу, видимо, мне пихают ее контент.

Фотка на пляже. Она в бирюзовом купальнике, на песке, в сексуальной позе.

«Четырнадцать дней… Всего четырнадцать дней».

Так, значит, она не здесь. Ковалев отправил ее куда-то пинать песок и распивать коктейли. Наверное, сразу после того вечера в честь открытия отеля. Вот откуда у него свободный вечер взялся. Вот же… хитрый лис.

Поднимаю тяжелую голову с подушки дивана и, уперев локти в колени, накрываю лицо ладонями.

И почему меня это до сих пор волнует… Я уже раскрыла карты. Ковалев знает, что я знаю о его свадьбе. Больше он меня преследовать не станет. И это то, чего я хотела, но…

Чтобы отвлечься, я иду пылесосить. Делаю это долго и старательно. Потом готовлю ужин, который почти не ем, и в постель, в которой мучительно ворочаюсь, засыпая только к двум.

Просыпаюсь раньше обычного, но не с теми мыслями, что обычно. Обычно каждое утро я думала о маме, а теперь думаю о человеке, который хотел использовать меня. Теперь я понимаю, почему они вместе. Они похожи. Может, Андреева даже знает о его похождениях.

Встаю с кровати и иду в душ. Время позволяет принимать его долго, не спеша.

Выхожу из кабины, до суха вытираюсь и, взяв фен, сажусь у своего столика.

Пока сушу волосы, думаю, что надеть. Кажется, на улице тепло. Можно надеть юбку.

Думаю о чем угодно, лишь бы не о наболевшем.

Собравшись, я решаю выйти немного пораньше. Чтобы попасть в магазин, мне нужно лишь перейти одну улицу, потом пройти мимо нескольких домов, и я на месте.

Всегда перехожу дорогу в положенном месте. Здесь нет светофора, а лишь зебра. Машин обычно немного. Не спеша я шагаю, привыкшая, что машины притормаживают перед зеброй. Но не в этот раз. Какая-то машина летит как ненормальная, и я ускоряюсь, но не успеваю. Авто ударяет меня в бедро, сбивая с ног. Упав на бок и ударившись головой, я чувствую сильное головокружение и понимаю то, что эта машина, объехав меня, просто уезжает с места преступления.

— Господи! — слышу крик какой-то женщины. — Сбил и просто уехал! Урод! — перед глазами очень мутно, но я пытаюсь встать. — Нет! Лежи! — женщина не дает мне встать. — Тебе нельзя двигаться! У тебя могут быть переломы и сотрясение. Я сейчас вызову скорую! Все будет хорошо, — и кладет мне что-то мягкое под голову. Кажется, кофту.

Дальше я слышу, как подходят еще какие-то люди, спрашивают, что случилось, а я будто все дальше и дальше от них, пока окончательно не отключаюсь.

Медленно разлепляю веки.

Даже это тяжело.

Я в больнице. Наверное, в местной, к которой прикреплена. Хорошие люди не бросили меня, дождались, чтобы передать меня скорой. Я всегда знала, что хорошие люди есть в нашем мире.

Оглядываю белую палату, в которой почему-то только я одна. Что за роскошь? Даже одной соседки нет. Хотя, это даже хорошо. Помню в детстве я лежала в больнице с тремя девочками. Одна без конца болтала, другая храпела, а третья меня пугала своим враждебным взглядом. Те еще деньги с ангиной были.

Слегка приподнимаюсь и не знаю, что делать. Кто-то придет, наверное, позже. Давно я в больницах не лежала, но зато часто в них бывала под конец маминой жизни. Она до последнего хотела оставаться в домашней атмосфере, пока однажды, принимая душ, просто не выключилась, ударившись головой о край ванны. И я поняла, что так не может продолжаться, что за ней нужен присмотр врачей, которые лишь разводили руками, говоря, что помочь ей может лишь особая операция, которая стоит немалых денег, которые отец уже успел превратить в цацки для своей дряни. Он даже в больницу не приходил к маме, аргументируя это тем, что его Полина против общения с бывшей. Вертела им, как только хотела.