Неприступная красавица - Фарр Диана - Страница 34
- Предыдущая
- 34/63
- Следующая
Подали кареты. Она оказалась рядом с матерью и сидящим напротив нее Дереком. Лорд Малком расположился напротив леди Баллимер. Рывок — и путешествие в Рочдейл началось.
Между матерью и лордом Малкомом завязался довольно беспорядочный разговор. О чем — Синтия при всем желании не могла понять, потому что была не в силах ни говорить, ни следить за ходом беседы. Она сидела молча и почти неподвижно, опасаясь выдать чувства, бушевавшие в ее душе.
Дерек не спускал с нее глаз. Отвернувшись, она смотрела в оконце кареты невидящим взором, но, как всегда, ощущала пристальный и напряженный взгляд Дерека. Она понимала, что он пытается силой воли заставить ее посмотреть в его сторону, но упорно сопротивлялась этому. Ей казалось, что окно может стать барьером, хоть и ненадежным, который поможет ей отгородиться от Дерека.
Время от времени, когда карета подпрыгивала на ухабах, их колени на мгновение соприкасались в темноте, и каждый раз она испытывала потрясение. Ее то пронизывал холод, то бросало в жар. Эти прикосновения заставляли се содрогаться, пальцы ног непроизвольно поджимались в каком-то неописуемом желании сделать… что? Она не знала, что именно, но желание было чувственным и диким.
Она никак не могла избавиться от него. Не могла сделать так, чтобы эти случайные соприкосновения не повторялись. Не могла ни избежать их, ни подавить в себе чувств, которые они у нее вызывали. Хуже, они будили в ней стремление снова и снова переживать шок, который она испытала при первом соприкосновении. Сначала Синтия не могла предотвратить, чтобы их колени время от времени касались друг друга. Но очень скоро поймала себя на том, что намеренно это провоцирует. Она слегка подалась вперед, и теперь каждый ухаб на дороге, на который попадала карста, увеличивал ее шансы войти в тайный контакт с коленями Дерека.
Когда до нее дошло, что она делает, се обдало жаром.
Если это распутство, она должна была бы раскаиваться. Но случилось обратное. Ее желание прикасаться к нему все росло. И она сразу поняла, что Дерек делает то же самое. Он, должно быть, нарочно дотрагивается до ее колена. Это же Дерек! Он, несомненно, все время делал это нарочно! И под самым носом у леди Баллимер и лорда Малкома! Да как он посмел!
Но как это возбуждало!
Противиться у нее не было сил. Интересно, как далеко он зайдет в своей смелости? Все еще безучастно глядя в окно, она на один дюйм подвинула вперед ногу в бальной туфельке. Возможно, движение было совсем крошечным и почти незаметным, но собственное бесстыдство привело ее в трепет. Она и не подозревала, что столько смелости притаилось в ее сердце.
Волнение удвоилось, когда почти сразу она почувствовала ответное движение Дерека. Сидя напротив нее, он немного поменял положение, и на следующем ухабе, когда карета покачнулась, она ощутила, как его колено оказалось между ее коленями, и он внутренней стороной ноги — от колена до щиколотки — слегка прижался к ее ноге.
Она и не подозревала, какой чувствительной была внутренняя сторона ноги. Это интимное прикосновение шокировало. Все, что их разделяло, — это тонкая ткань, через которую она ощущала тепло его тела, его мускулистые икры.
Из полуоткрытых губ у нее непроизвольно вырвался тихий стон, а ее глаза, словно по собственной воле, вышли из повиновения и сдались. Она повернула голову и посмотрела на него.
На секунду их взгляды встретились. У нее перехватило дыхание. Он сидел к ней ближе, чем она думала. Проход между сиденьями был узким, а его ноги — длинными. Его глаза блестели. В полутьме кареты белела лишь манишка. Он был совсем рядом — такой желанный и недосягаемый. В голове проносились какие-то дикие мысли. Что могло бы случиться, если бы они были одни? Ее губы почти чувствовали вкус жгучих поцелуев, которые обещал его взгляд.
Лошади замедлили ход. За окнами кареты появились огни.
Путешествие окончено. Но Синтия не могла оторвать взгляда от глаз Дерека. Только когда карета, качнувшись в последний раз, остановилась, она пришла в себя. Настолько, чтобы выйти из экипажа и перейти улицу к зданию, где должен был состояться бал. Освободившись от чар Дерека, она приложила все усилия, чтобы не смотреть на него. Все же она еще долго ощущала то, что произошло между ними. Словно реальность осталась там, в темноте кареты, с Дереком.
Уже в фойе, ожидая, когда лакей возьмет у нее шаль, она услышала возбужденный шепот матери, теребившей ее за локоть:
— Боже! Какое великолепие! Мне и в голову не приходило, что здесь мы встретим столько элегантно одетых людей.
Синтия, все еще до конца не оправившаяся от потрясения, довольно невнятно и скорее машинально выразила свое согласие с матерью. Однако, оглядевшись, она обнаружила, что леди Баллимер права.
Бальные залы и залы для приемов и собраний были расположены на первом этаже здания, выглядевшего вполне современно. Оно, должно быть, было построено специально для таких случаев, как сегодняшний бал. Анфилада хорошо освещенных больших комнат была явно предназначена для балов. По одну сторону от фойе располагался ряд небольших комнат — гардеробные, буфеты, комнаты для игры в карты, а по другую — огромный бальный зал. Широкая мраморная лестница вела наверх в мезонин, откуда, по всей вероятности, был выход на балкон или галерею.
Леди Баллимер постучала по руке Синтии веером.
— Вон там наша компания, — показала она туда, где над всеми возвышалась фигура лорда Графтона. — Пошли к ним.
Расталкивая толпу, постепенно наполнявшую фойе, леди Баллимер поспешила к чете Графтонов. Синтия послушно шла сзади. Они не стали дожидаться, когда в здании появятся лорд Малком и Дерек, но это, как посчитала Синтия, было к лучшему.
Пока они шли, мать повернула голову и тихим голосом дала дочери последние наставления:
— Помни, любовь моя, что это не Лондон. Мы понятия не имеем, кто все эти люди, но осмелюсь заметить, что со многими из них в обычной обстановке мы бы не стали общаться. Ты должна танцевать только с джентльменами Оулдем-Парка или с теми, кого тебе представят Чейзы.
— Да, мама.
— И не забудь — не больше двух танцев с одним и тем же джентльменом. Даже с женатым.
— Я знаю, мама.
— Если только не случится так, что тебя пригласит в третий раз мистер Эллсуорт, но я и представить себе не могу, что он может позволить себе что-нибудь столь неприличное.
— Конечно, мама.
Для дальнейшего разговора уже не было времени. Они подошли к месту, где лорд и леди Графтон раскланивались с гостями. Присутствие на балу членов семьи Чейзов вызвало в толпе некоторый ажиотаж, что было неизбежно — они были самой богатой и знаменитой семьей в этом краю. Когда леди Баллимер и Синтия подошли к ним, лорд и леди Графтон уже были окружены местными дворянами, которые деловито здоровались с именитыми гостями. Мать Синтии, не теряя попусту времени, присоединилась к сэру Питеру, леди Эллсуорт и Джону, стоявшим несколько в стороне от толпы, и сразу же заговорила с ними.
— Боже, здесь столько народу, — заверещала леди Баллимер с сияющим видом. — Я рада, что в этой толпе у меня есть несколько друзей. Я не могу доверить свою дочь неизвестно кому, вы меня понимаете? Я настаиваю на том, чтобы она танцевала только с джентльменами, с которыми она познакомилась в Оулдсм-Парке. — Она многозначительно посмотрела на Джона Эллсуорта и улыбнулась ему. — Вы все такие галантные джентльмены, что я уверена, что моя Синтия не окажется среди молодых леди, оставшихся на балу без кавалеров.
Мистер Эллсуорт, видимо, правильно понял подсказку.
Он энергично закивал головой и высказал мнение, что леди Синтию совершенно невозможно не заметить даже в такой огромной толпе. После неловкой паузы, во время которой леди Баллимер выжидающе смотрела на Джона, он попросил Синтию разрешения пригласить ее на кадриль. Синтия, естественно, согласилась.
Очевидно довольная результатами своих усилий, леди Баллимер, взяв под руку леди Эллсуорт, отошла в сторону, оставив Синтию и мистера Эллсуорта дожидаться, когда заиграет музыка. Синтия чувствовала себя неловко. У нее так давно выработалась привычка не обращать внимания на мужчин, что ей было трудно расслабиться и начать естественную беседу. А добродушный мистер Эллсуорт был таким же застенчивым, как и она. Так они и стояли — мистер Эллсуорт, покачиваясь на каблуках и напевая себе что-то под нос, и Синтия, не знавшая, о чем с ним говорить.
- Предыдущая
- 34/63
- Следующая
