Владыка (СИ) - Седых Вячеслав - Страница 75

Глава 16. Африка в огне

Когда из Джибути в Аддис–Абебу прибыли паладины со своим имуществом, включая экспроприированное у итальянцев, Алексей приказал задержать все железнодорожные составы в Абиссинии. И сделал это не зря, ибо парагвайская разведка вовремя известила о срочной депеше из Парижа, в которой от губернатора Джибути требовали прекратить всяческое транспортное сообщение с абиссинской империей. Морской порт теперь был закрыт для товаров казаков–разбойников.

Однако железная дорога всё ещё могла использоваться на семисоткилометровом участке, проходящем по территории Абиссинии. На границе с Французским Сомали решено было спешно построить погрузочную станцию, на которой будет осуществляться перевалка грузов из автотранспорта в железнодорожные вагоны. Автокараваны теперь пойдут из портов Британского Сомали. Конечно, военные грузы англичане тоже не пропустят, но ведь запрета на провоз гражданской продукции нет.

Вот только продовольствие теперь из Абиссинии вывозить больше не будут, разве что остатки уже закупленного иностранными купцами. Впрочем, чужаков тоже попросили убраться в течение пары месяцев, ибо в военное время все иностранцы считаются шпионами. Таким образом, союзники–парагвайцы становились единственными скупщиками местной сельхозпродукции, а также и эксклюзивными поставщиками промтоваров. Селяне охотно продавали казакам свой товар в обмен на парагвайские рубли, которые без проблем обменивались на настоящее золото или изделия из Парагвая.

Первым делом Алексей пополнил золотой запас местных филиалов Казацкого банка, собрав с поверхностного слоя почвы новых приисков пятьдесят тонн рассыпного золота. Не зря историки утверждали, что в древности царица Савская отправляла из Эфиопии в Иерусалим и Египет караваны с золотом. Уж от зоркого колдовского ока Сына Ведьмы было не скрыть золотоносные жилы. Не всё золото легко давалось в руки, но за пару лет интенсивных разработок владыка Парагвая рассчитывал добыть из недр Абиссинии уж не менее пятисот тон ценного металла. Парагвайские старатели зря землю ворошить не станут, Алексей точно указал им на карте места залегания золотоносных слоёв. Остальную мелочовку можно не спеша добирать в оставшиеся до истечения срока контракта годы.

С нефтью дело обстояло несколько печальнее: запасы были невелики, да и доставать надо с большой глубины. Сыну Ведьмы пришлось хорошенько поднапрячься, раздвигая гравитационным воздействием глубинные слои земли, а уж только после этого указывать геологам, где бурить скважины. Нефти для экспорта в Абиссинии оказалось маловато, но для обеспечения развития местного транспорта хватало с лихвой.

Пока парагвайский владыка разрабатывал залежи полезных ископаемых, паладины набирали новое трёхсоттысячное войско. Для рекрутирования бойцов привлекались проповедники христианских церквей и агитационные команды спецпропаганды. Паладины привезли с собой в Абиссинию кинопроекторы с фильмами о Первой мировой войне и творимых колонизаторами безобразиях. Местному населению наглядно показывали, что их ожидает, когда орды Сатаны хлынут в страну. Сельские жители впервые видели кино, и ожившие чёрно–белые картинки производили шокирующее впечатление на неискушённую публику. При правильной постановке агитационной работы, грядущая война воспринималась, как священная битва паладинов–светоносцев Абиссинии с чернорубашечниками фашистской Италии. Население готовили к авиационным налётам, убеждали выкапывать в земле щели для укрытия от бомбардировки. В каждом поселении сооружались смотровые вышки, и выставлялся наблюдатель, подающий звуковой сигнал при приближении самолётов Сатаны. Наблюдателей с помощью специальных фильмов и магнитофонных записей учили отличать вражеские самолёты от парагвайских автожиров.

Сам вид грациозно барражирующих в небе Абиссинии огромных дирижаблей и стрекочущего роя автожиров уже впечатлял, ну а уж кинокартинки бомбардировок и газовых атак внушали жуткий ужас. Однако никто из православных христиан, правоверных мусульман и истовых поклонников культов древних богов не желал попадать в рабство к чёрным злым демонам. На время праведной битвы с вселенским злом, все враждующие племена из диких окраин Абиссинии заключили перемирие и отправили лучших воинов в армию паладинов. Императору не пришлось угрозами и силой собирать бойцов, со всех концов страны в Аддис–Абебу шли толпы добровольцев. Командование даже было вынуждено устраивать конкурсный отбор, так как не только патриотический душевный порыв влёк воинов в армию паладинов, но и внушительные денежные и имущественные выплаты для профессиональных воинов. Солдаты в войске паладинов содержались не хуже, чем воины императорской гвардии.

После организации золото и нефтедобычи, Алексей занялся укреплением приграничных районов. Со стороны Эритреи, рядом с дорогами и на речных берегах, создавались горные крепости по типу той, что парагвайцы устроили в верховье Пилькомайо на границе с Боливией. Только в Абиссинии казаки предпочитали располагать огневые точки на вершинах столовых возвышений–останцов, называемых в этих местах амба.

Сначала электрический вертолёт поднимал на вершину необходимое оборудование для сооружения механического подъёмника, а уж потом электромотор стальными тросами затягивал на платформе всё остальное: топливо, воду, продовольствие, боеприпасы, пушки и миномёты, строительную технику и материалы. Также наверху обустраивали ретрансляционный радиоцентр и ветряную электростанцию с аккумуляторным блоком. Парусиновые лопасти роторного ветряка могли складываться гармошкой, как на «Летучих голландцах». В мирное время ветряк использовался для снабжения мельницы энергией. Склады муки устраивали в вырытых пещерах, так что голодная смерть осаждённой крепости не грозила. Для сбора дождевой воды все стоки с вершины амбы отводились в резервуар, выдолбленный в скале. Другого способа подняться в крепость, кроме как с помощью подъёмника, не было (помимо электрической тяги ещё предусматривалась резервная механическая лебёдка).

Обустройство горных крепостей шло уже около года и не требовало особого вмешательства Алексея, а вот на участках дорог, в равнинной местности и вдоль русла рек, обойтись без чародейских фокусов было трудно. Если с рытьём противотанковых рвов и пехотных окопов дело шло споро, то вот с возведением укреплённых дотов местные кадры не справлялись. Тяжёлой строительной техники катастрофически не хватало, да и квалифицированных фортификаторов тоже. Генерал–майор Беляев перебрасывал инженерные команды с одного недоделанного участка на другой, стремясь создать к намеченному сроку хоть частично оборудованные укреплённые артиллерийские и пулемётные позиции.

Однако с появлением в Абиссинии секретной группы спецстроя мощные каменные сооружения на рубежах обороны стали расти, как грибы после дождя. Приграничные районы усиленно охраняли парагвайские индейцы–снайперы, поэтому никому не было известно, кто и как возводит монументальные постройки из многотонных каменных валунов. Подвоз к месту стройки цемента и мелкого камня ещё удавалось отследить по интенсивному движению автотранспорта и речных катеров, а вот, откуда появлялись огромные валуны, оставалось загадкой. Разве что каменные глыбы сыпались с неба? По ночам над местом работы групп спецстроя люди замечали тень дирижабля, на мгновения заслоняющего тёмным корпусом звёзды. Конечно, дирижабль в состоянии был перебросить тяжёлый груз из горных районов на равнину, но уж больно сложной казалась такая замороченная транспортная операция.

Очевидно, чтобы скрыть элементы фортификации от глаз шпионов, военные специалисты возводили дзоты под покровом ночи и тщательно маскировали, присыпая грунтом. По завершению строительства, прибывали команды артиллеристов и насыщали дзоты оружием и боеприпасами, а сапёры густо минировали подходы. Местному населению запрещали даже близко подходить к заколдованным участкам, а любопытствующих чужаков ждала снайперская пуля.