Доверь мне свое имя (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 19

И пошел прочь. Я подскочила следом. Догнать? Остановить? Что мне делать? После того, как сказала, что не люблю и любить не буду. Так и стояла, пока Сокол шел прочь. И ведь даже не видеться мы не сможем… Точнее, если он не захочет меня видеть, то мы все равно неминуемо будем сталкиваться раз за разом. До конца своих дней…

Вдруг между деревьев что-то сверкнуло.

– Сокол! – крикнула я.

Принц обернулся. Затем прислонил пальцы к щеке, и пусть я не видела, но понимала – на них кровь! Если бы он не обернулся, кто-то попал бы ему в голову. И не магией – магию Сокол ощутил бы. Оружие! Я бросилась к нему, а сам принц кинулся в сторону от аллеи, ломая ветки. Чуть дальше от места, где он только что стоял, я заметила лежавший на земле метательный ножичек. Его пытались убить! Но кто? Кому это могло понадобиться?

– Сокол! – позвала снова, уже не видя его. Тоже бросилась в темноту, цепляясь подолом за ветки кустарников, пока не врезалась в спину принца.

– Эден? – позвала тихо-тихо.

Он обернулся. По его щеке из глубокого пореза сочились капли крови, а глаза… Глаза были страшными. Я отступила.

– Все в порядке, Лучик, – проговорил вдруг принц буднично. – Чья-то очередная злая шутка. Всего лишь царапина.

– Царапина? Тебя чуть не убили! – воскликнула я.

– Не выдумывай, ты видела этот ножичек? Игрушка. Хотели напугать, да и только. Уже поздно, давай я провожу тебя до общежития.

И Сокол увлек меня обратно на аллею. Было так страшно! Ноги не слушались. Казалось, один неверный шаг – и упаду. Но я упрямо шла за ним, а когда мы добрались до академии, попросила:

– Пойдем в лазарет? Твоя щека…

– Царапина, – резко ответил Сокол. – Доброй ночи, Лучик.

И, обогнав меня, стремительно поднялся по лестнице. Я тяжело вздохнула. Почему все так запуталось? Как могла проглядеть, что нравлюсь ему? В любовь принца не верилось – он действительно не тот человек. Точнее, его любовь, наверняка, будет так же разрушительна, как все, что он делает на эмоциях, а сейчас Сокол просто ушел. Уверена, он станет делать вид, будто ничего не произошло. Это просто симпатия, а не то глубокое чувство, которое оставляет незаживающие раны.

Я пыталась убедить себя в этом – и не могла. Меня трясло от страха, а голова разрывалась от мысли: «Что делать? Как мне теперь быть?» Эдена пытались убить! Это несомненно. А может, и правда хотели напугать? Но если бы он не обернулся, ножичек попал бы прямо в голову или чуть ниже, в глаз. Ужасно…

– Лучик? – раздался знакомый голос, и ко мне подошел Мрак. – А Эден…

– Пошел к себе, – ответила я тихо. – Не отходи от него, пожалуйста. Даже если просит!

– Что-то случилось? – тут же нахмурился телохранитель.

– Почти. В него кто-то кинул метательный ножичек. Сокол считает, хотели напугать, а мне так не показалось. И мне страшно!

Я всхлипнула. Эти дни превратили меня в истеричку какую-то! Мрак, который явно собирался помчаться за Соколом, видимо, решил, что не стоит оставлять посреди коридора рыдающую девушку.

– Давай провожу, – решительно сказал он и увлек меня вверх по лестнице.

Только стоило представить, как останусь одна в четырех стенах, – и накатывала паника. Не хочу! Не хочу быть одна сейчас!

Мрак проводил меня до двери, кратко попрощался и пошел на поиски принца, а я постояла немного и снова пошла вниз. В парке по-прежнему было пусто, начинал накрапывать дождь. Я отошла чуть в сторону от академии. Какая-то мысль не давала покоя. Будто что-то забылось… А потом вспомнила! Лед. Его странное поведение… Нет, я никак не связывала покушение на Сокола с его кузеном, но Лед должен что-то знать, определенно. Я ворвалась обратно в академию, почти взлетела на третий этаж и постучала в двери кузена его высочества. Никто не ответил. И где это он бродит? Уж не в парке ли?

Постояла немного, чувствуя себя глупо донельзя, и поплелась обратно, чтобы у самых ступенек столкнуться с Льдом. Он явно пришел из парка – на его куртке блестели капельки дождя. В волосах запутался желтый листок. Смутное подозрение вдруг превратилось в уверенность…

– Зачем ты это сделал? – спросила тихо.

– О чем ты? – Лед замер передо мной. – Кажется, во время потасовки у ворот тебе мозги отшибло, Лучик.

– Ты кинул ножик в Сокола. Зачем? – решительно повторила я.

И тут же почувствовала себя глупо. Стою посреди коридора, обвиняю человека в преступлении из-за листочка в волосах. Если бы сейчас Лед сказал, что ни в чем не виноват, я бы поверила ему, но вместо ответа он распахнул двери своей комнаты и попытался меня туда втолкнуть. Я вскрикнула, забилась, стараясь спастись, но Лед зашептал формулу, и вместо голоса из моего рта вырывался лишь воздух. А кузен Сокола втолкнул меня в комнату, влетел следом и запер двери. Схватил меня за волосы, отшвырнул к стене.

– Тебе не говорили, что не стоит совать свой нос в чужие дела, Лучик? – зашипел он. – Иногда это может спасти жизнь, глупая ты девчонка! Сначала трешься рядом с Соколом, теперь обвиняешь меня в чем-то.

Я мысленно призвала магию, сплела формулу, как учил профессор Нокс, и направила на разрушение чужого заклинания.

– Роешь, роешь носом… – Лед продолжал надвигаться на меня, грозно, неотвратимо. – Соколу ты кажешься забавной, но не мне. Прости, ничего личного. Аэ…

– А-эс-а-те! – выплюнула я ему в лицо, и Лед отлетел на несколько шагов. Он не ожидал атаки и не успел отреагировать, когда она случилась. А моя магия прижимала его к стене. Я рванулась к двери. Уже почти распахнула ее, когда меня снова перехватили и швырнули в комнату.

– Помогите! – крикнула что есть силы.

– Заткнись!

Грубый удар обрушился на щеку. Моя голова мотнулась, как у болванчика, и во рту поселился привкус крови. Лед будто сошел с ума! Он смотрел на меня совершенно безумными глазами.

– Мне надо, – проговорил вдруг. – Надо его убить, понимаешь? А я не могу! Я слаб… Так ничтожен!

– Помогите!

Дверь в комнату распахнулась. Помещение быстро наполнялось людьми. Сокол, Мрак, Клен, Медведь… Еще какие-то ребята. Я же сползла по стеночке, закрыла лицо руками и заплакала.

– Ты что натворил? – кричал Сокол, тряся брата. – Я тебя спрашиваю!

– Хотел унять твою потаскуху, – зло выпалил Лед. – От нее слишком много шума.

– Это он был в парке! – крикнула я.

Принц понял. Его губы сжались в жесткую линию. Он перехватил Льда, заломил ему руку за спину и потащил прочь, а надо мной склонился Клен.

– Лучик, давай я помогу, – однокурсник осторожно поставил меня на ноги. – Мы были у Медведя и услышали крик… Что случилось?

Я не отвечала. Не могла. Клен подхватил меня на руки и понес в лазарет. Вилла только вздохнула, узнав свою пациентку. Она приказала другу положить меня на кушетку, запела формулы имен, и боль ушла. На ее место пришло тепло. Я еще какое-то время сопротивлялась, пыталась понять, что произошло, а после погрузилась в сон.

Принц Сокол

Соколу казалось, этот вечер уже не может стать хуже. Куда еще? Он признался Лучику в любви и получил отказ. И теперь на губах цвела незнакомая горечь. Она же змеей свернулась в сердце. На фоне случившегося чья-то злая выходка с ножичком отошла на второй план. Эден заперся в своей комнате, устроился на подоконнике с гитарой и терзал ни в чем не повинные струны.

Почему? Почему все так? Пока он лежал в лазарете, Лучик приходила к нему. Они смеялись, обсуждали какие-то глупости, и временами ему чудилось, что он ей тоже не безразличен. И потом, ему нужен был ответ. Пусть отрицательный, но прямой. Тогда почему теперь так больно? В груди кто-то раз за разом проворачивал сверло. Щека болела, но Сокол даже не взглянул в зеркало, только взял носовой платок и прижал ненадолго, чтобы остановить кровь.

В двери постучали.

– Проваливайте! – крикнул Сокол.