Тайна Лоринг-Чейза - Фарнол Джеффери - Страница 4

• Предыдущая
• 4/72
• Следующая

повествующая о том, как мистер Шриг раздобыл улику

Между тем Шриг, выйдя на улицу, обозревал стоявшую у подъезда великолепную дорожную карету. Маленький фонарь, подвешенный внутри ее, освещал бархатные подушки. Перед царским экипажем стоял кэб, нанятый Шригом. Кучер на козлах, не обращая внимания на дождь, клевал носом. Шриг подошел к кэбу и, встав на подножку, просунул голову в открытое окно.

– Ты здесь, Дэниэл? – вглядываясь в темноту, окликнул он кого-то хриплым шепотом.

– Знамо дело, Джаспер, где ж мне еще быть?

– Тогда слушай сюда. – Едва различимая тень подалась вперед, и Шриг что-то зашептал ей на ухо.

– Значит, где остановился? Угу, угу. И давно ли в Лондоне?.. Все понял, Шриг!

– Тише. С утречка зайдешь в «Пушкарь», доложишь.

– Заметано, Джаспер. А сейчас-то куда?

– В притон, что в Джайлсовских доходных домах.

Сказав это, Шриг поднял свою дубинку и легонько ткнул в плечо сонного кучера. Тот вяло понукнул свою понурую кобылу, и кэб, загромыхав по мостовой, скрылся во мгле. Сыщик, проводив его взглядом, остался стоять под дождем. Губы его сами собой вытянулись в трубочку, ибо Шриг имел обыкновение насвистывать всякий раз, когда погружался в раздумья об очередном запутанном случае.

Однако же видения, туманившие взор, не помешали ему тотчас заметить приближение Гиллеспи и сэра Невила. Баронет, несмотря на свою колченогость, передвигался с немалым проворством. Лакей в ливрее тоже их заметил, мигом спрыгнул с запяток роскошной кареты и распахнул дверцу перед господином.

– А вы, мистер полицейский? – спросил сэр Невил, пропуская адвоката вперед.

– Нет, сэр, я составлю компанию этим двум молодым людям, чтобы давать необходимые…

– Помилуйте! Напротив, вы поедете с нами, иначе как же мы сможем продолжить беседу? – И Лоринг одновременно приглашающе и властно указал внутрь.

– Отлично, будь по-вашему, сэр! – легко согласился Шриг и, назвав кучеру адрес, влез вслед за сэром Невилом в карету и хлопнул дверцей.

– Господин полицейский, – обратился к нему сэр Невил, когда экипаж, мягко покачиваясь на рессорах, покатил по булыжной мостовой, – насколько я понимаю, вы занимаетесь главным образом убийствами?

– Не стану этого отрицать, сэр.

– Мне говорили, будто вы необычайно проницательны.

– Хм… проницателен… – протянул Шриг, словно пробуя это слово на язык.

– А многих ли убийц вам удалось поймать?

– И не сосчитать, сэр.

– Ну вот! Ведь это благодаря вашей проницательности!

– Хм… проницательность… – с сомнением повторил Шриг. – Может, оно и так, сэр, а может, и благодаря тому, что мои, так сказать, клиенты, как мне думается, не обладали означенным свойством.

– Ха! То есть вы утверждаете, будто все убийцы – дураки?

– Никоим образом, сэр! Как правило, наоборот, все они тертые калачи, и знают что почем. Отлич-но знают, сэр, скажу я вам. Попадаются и весьма-а образованные люди… Но убийца всегда остается убийцей, и мне этого достаточно.

– Почему достаточно? Объясните!

– Не сумею, сэр, – покачав головой, ответил Шриг. – Это одна из тех вещей, которые невозможно объяснить. Опять же вы спросите – почему? Я отвечу вам, сэр! Потому что никто не знает, что такое природный дар или этот – как его? – инстинкт. Таким уж Господь наделил меня даром или, если угодно, инстинктом – распознавать убийц… И чем они хитрее, тем легче мне это удается.

Сэр Невил, негромко рассмеявшись, привалился к мягкой спинке дивана. Руки его, уже без перчаток, покоились на набалдашнике трости. Бегающие глазки Шрига, наткнувшись на них, внезапно остановились. Фонарь конечно же раскачивался и светил довольно тускло, однако сыщику было достаточно и этого. Разглядывая сложенные одна на другую маленькие кисти рук, он заметил в них некую трудноуловимую странность… нечто нечеловеческое, что ли. И впрямь пальцы баронета вцепились в набалдашник, словно белые когти хищной птицы, схватившей добычу. Нет, не то. Заключалась ли эта странность в форме ладоней? Нет! Может, одного какого-то пальца? Ага! Все дело в мизинцах – тонких и непропорционально длинных мизинцах. Вот оно!

Тем временем сэр Невил вновь заговорил:

– Однако, к вашему несчастью, мой одаренный проницательностью друг, при осуждении преступника одним вашим инстинктом не обойдешься. Необходимы веские и убедительные доказательства!

– Ох уж эти доказательства! – скорбно вздохнул Шриг. – Вы, безусловно, правы, сэр, доказательства – это проклятие моей профессии. Можно застать злодея на месте преступления, можно схватить его, арестовать – отлично! Но если я не сумею доказать двенадцати случайным людям, что преступление совершено именно этим негодяем, он выйдет на свободу и, показав мне кукиш, отбудет восвояси.

– И это справедливо. Так и должно быть! – удовлетворенно заметил сэр Невил. – Никто не может быть назван преступником, пока вина не доказана.

– Золотые слова, сэр! Но через то немало негодяев, по которым веревка плачет, в эту самую минуту хлещут джин по разным кабакам и радуются жизни – вот вам и недостаток доказательств. Взять, к примеру, убийство вашего несчастного племянника…

– Погодите, погодите! – воскликнул сэр Невил. – Да разве это доподлинно известно? И у вас нет никаких сомнений в том, что он действительно убит?

– Точно так, сэр, никаких.

– Но откуда такая определенность, дружище?

– На шее мертвеца остались синяки от пальцев, сэр. Несомненное убийство. Так что где-то здесь, по Лондону или его округе, разгуливает мерзавец, который его убил или подбил на это другого мерзавца. А сам не иначе сидит где-нибудь в тепле и безопасности и прохлаждается за приятственной беседой. Вот вам задачка: как его найти и как, когда он будет найден, добыть доказательства, что преступление совершил именно он, и никто другой?

– Ну, и с какого боку вы собираетесь подступиться к сей проблеме, проницательнейший мистер Шриг?

– Опять вы за свое, – качая головой, вздохнул сыщик. – Проницательный, еще проницательнее, наипроницательнейший – боюсь, это здесь не самое главное. В таком деле нужны весьма-а убедительные улики… Но я, пожалуй, справлюсь.

– Вы уже знаете, что предпринять? Не слишком ли скоро?

– Не совсем так, сэр, не совсем так. Видите ли, начало несколько неудачное, ибо если труп, обнаруженный на месте преступления, часто может рассказать о многом из того, что там произошло, то тело, отнесенное течением и извлеченное из реки, ни о чем таком поведать не может.

– Звучит довольно безнадежно.

– Истинно так, сэр! Но, с другой стороны, попадаются и трупы, говорящие сами по себе, независимо от того, где их находят. Они сообщают массу весьма полезных сведений. И труп вашего бедного племянника, сэр, как раз из разряда таких разговорчивых.

Тут последовала немая сцена, после чего Гиллеспи воскликнул пронзительно:

– Боже милосердный! Что вы такое болтаете, Шриг?

– Не волнуйтесь, сэр, я объясню, как может разговаривать труп, хотя от лица у него почти ничего не осталось – вероятно, расплющило сваями. Но челюсти целы, и с зубами все в порядке – отличные белые зубы! И вот между этими зубами… кусок ткани!

– Ткани? – переспросил Гиллеспи тем же напряженным голосом. – Ткани… Какой ткани?

– Вельвета, сэр, – ответил Шриг, вглядываясь в окно. – Так что покажите мне субъекта в дырявой вельветовой куртке – человека недюжинной силы да с огромными ручищами, – и я представлю вам убийцу!

– Э-э, друг мой, – со вздохом возразил сэр Невил, – в Лондоне – в таком огромном городе – десятки тысяч вельветовых курток, и многие из них наверняка с прорехами!

– Верно, верно… – ответствовал Шриг, продолжавший выглядывать что-то в окне. – А здесь я вынужден просить вас остановить карету и, так сказать, покинуть ее кров, господа.

– Уже приехали? – осведомился сэр Невил.

– Нет, сэр, но отсюда недалеко.

– Тогда зачем останавливаться?

• Предыдущая
• 4/72
• Следующая