Юг в объятьях севера (СИ) - Адари Ана - Страница 29

- Еще не понял, - сир Гор сплюнул красную слюну на такой же красный камень. Знаменитый песчаник, из которого строили величественный Калифас.

- Они вернутся, - сказал Ранмир. – Надо разбить лагерь. И найти наших людей. Если, конечно, кто-то остался в живых.

Живые нашлись. Вскоре от камней отделилась группа мужчин. Это были наемники, которые служили на каменоломнях надсмотрщиками.

- Это все, кто остался? – хмуро спросил Ранмир, когда наемники подошли. Вид у них был помятый, почти все ранены.

- Они напали внезапно, мой сьор, - сказал старший, становясь перед Ранмиром на одно колено и приложив правую руку к груди. – Почти всех надсмотрщиков перебили, рабов забрали в горы, а наши храмы… В общем, покромсали. Связи с Калифасом нет.

- Это я знаю. Встань. Я не виню вас в том, что случилось. Скоро придут основные силы и тателариусы. Мы все восстановим. А вот что касается рабов… Придется их вернуть. Иначе шахты встанут.

- Воевать с горцами? – удивленно спросил надсмотрщик, поднимаясь. – Вы же не полезете на скалы, мой сьор!

- Полезу. – Он обернулся: - Война затянется, Гор. Ты как, доволен?

- А мне все равно. Здесь хотя бы нет крыс с их острыми ножиками. Предпочитаю встретить смерть в открытом бою.

- Воины, - обратился Ранмир к своим солдатам. – Горцы обнаглели вконец. Мы должны их наказать. И вернуть наших рабов. Каждый из вас вправе взять себе женщину, свободная она или рабыня. Ту, которая приглянется. А в Калифасе вас ждет золото. Я всегда был щедр, так будет и в этот раз. Пищу найдем в городе. Кто смелый и пойдет в красные камни, подстрелит дичь. Лагерь разобьем в пустыне, приближаться к скалам опасно. Они спускаются на веревках из расщелин, треклятые горцы и знают эти места гораздо лучше нас. Всем разойтись и заняться делом.

Наемники стали разбредаться, прикидывая, где ставить походные шатры. Вскоре начало темнеть. Ранмир аль Хали сидел на остывающем песке в гордом одиночестве, любуясь закатом. За его спиной оживал разбитый наемниками и оставшимися в живых надсмотрщиками лагерь. Запылали костры, аппетитно запахло жареным мясом. Кто-то все же рискнул пойти в камни и успешно.

Ранмир никогда не отказывал себе в удовольствии посмотреть, как в пустыне садится солнце. В эти минуты что-то оживало в его душе. Какие-то смутные воспоминания. Небо постепенно краснело, будто наливалось кровью, а песок становился багряным, пока не наступала темнота. Солнце, похожее на огненный шар, казалось, стремилось все вокруг сжечь. Вот-вот раздастся взрыв, и…

Ранмир вздрогнул. Рядом на песок плюхнулся сир Гор.

- Пошел вон, - сквозь зубы сказал Ранмир.

- Сьор мечтает, сидя в одиночестве и сочиняя стихи? – оскалился оборванец. – Неужели есть женщина, которая способна заставить безжалостного убийцу любоваться закатом?

Ранмир лениво пропустил песок сквозь пальцы и посмотрел на солнце, почти уже коснувшееся кромки горизонта.

- Уж точно не беременная жена, - не унимался сир Гор.

- Когда горцы тебя убьют, я сначала посмеюсь, а потом осчастливлю этой новостью своего брата. Я думаю не о женщине.

- А-а…

- Что-то здесь, - Ранмир положил руку на грудь. – А, в общем, я думаю о том, как разделаться с сектой Адептов Истиной Веры. В горах нам придется нелегко. Не боишься отощать? – насмешливо спросил он.

Сир Гор пожал плечами:

- Я редко ел досыта во время своих скитаний. Мне все равно куда идти и все равно зачем. Раз ты теперь рядом. Когда мы разделаемся с горцами и вернемся в Калифас, я снова вызову тебя на бой, засранец. Или как мне тебя теперь называть? Мой сьор? – насмешливо спросил он.

- Мне все равно, - Ранмир встал. – Идем есть мясо, нюхом чую: оно готово.

Солнце село, стало прохладно. А скоро будет холодно. Но рассвет здесь рано. Еще одна ночь - и придет основной отряд. Тогда можно будет штурмовать горы. Калифас еще не скоро выйдет на связь. Разве что послать туда гондолу?

Ранмир подумал, что надо бы написать брату. Поход затянется. Возможно, когда Ранмир вернется в Калифас, его жена уже родит.

Сир Шаи был рад, что господин Ранмир не взял его с собой в каменоломни. Хоть Махсуд и был по происхождению наемником, но вырос он в трущобах, и выживал не силой, а хитростью, пока его не подобрал Намир аль Хали. Сводничество, воровство, крупное и мелкое, мошенничество… Но убить? Сир Шаи предпочитал делать это чужими руками.

С тех пока как хозяин уехал, дворец младшего из братьев аль Хали заметно оживился. Грата Сатара вышла из своих покоев, и на галереях и в дворцовом саду послышался женский смех.

Муж внушал Сатаре ужас. Она искренне пыталась его полюбить, но Ранмир не дал ей, ни малейшего шанса. Каждый раз, когда он смотрел на грату Сатару, в его глазах читался немой вопрос: «Как? Вы еще не беременны?!».

По дворцу в Калифасе и в разбитом вокруг него парке бегал добрый десяток мейсиров аль Хали, признанных бастардов супруга граты Сатары. Все – копия отца. Крепкие, черноглазые, заносчивые и воинственные. Сатара знала, что Ранмир грозился построить город для своих незаконнорожденных детей. Она боялась смотреть на своих придворных дам, вряд ли была среди них хоть одна, кого Ранмир не осчастливил своим особым вниманием.

В спальню жены он тоже заходил, причем с завидной регулярностью, пока Сатара, наконец, не забеременела. Последние два солнца она ходила по краю пропасти, поскольку развод с гратой из Императорского Дома был невозможен, Ранмир мог в любой момент ее убить. Ему нужны были наследники, сыновья, и Сатара недоумевала, почему от столь щедро наделенного природой Ранмира аль Хали с легкостью беременеют все, от прачки до леди, кроме его собственной жены. Неужели дядя прав, и все дело в вырождении чистокровных?

Но глядя на Ранмира, этого не скажешь. Сатара трепетала перед его несокрушимой силой. Ей казалось, что рядом, в постели, лежит гранитная скала. Или одну из статуй, украшающих Храм Пяти, сняли с постамента и приволокли в королевскую спальню, причем для этого понадобился отряд из десяти слуг.

Сатаре и в голову не приходило приласкать мужа или приласкаться самой. Хотя бы провести рукой по жестким черным волосам, прижаться щекой к этой каменной груди, состоящей из одних только мышц. Сатаре казалось, что Ранмир ее ненавидит. И не только за то, что до сих пор не родила ему сына. Трудно представить себе, что каменное сердце может быть разбито, но судя по любвеобильности Ранмира, он просто пытался забыться. И Сатара это чувствовала.

Может быть, долгожданный наследник его смягчит? С какой завистью Ранмир смотрит на своих племянников, Шамира и Чанмира. Сатара до смерти боялась рожать. А вдруг девочка? Конечно, глядя на могучего Ранмира аль Хали такой мысли и допустить невозможно, но пути Огня неисповедимы. Вот и грустила грата Сатара, сидя у фонтана и глядя на цветущую финиковую пальму. Муж уехал в каменоломни, где произошло нападение на добытчиков красного песчаника, и, как говорят, поднялся высоко в горы.

Весточки Ранмир передавал через леди Иньес. Странная женщина. Сначала Сатара подумала, что Ранмир решил завести постоянную любовницу, официальную фаворитку, и удивилась тому, что у мужа резко изменился вкус. Леди Иньес была уже не молода, да еще и мать троих детей, вдова. Ранмир же любил молоденьких девочек, едва созревших. Да и они в его спальне надолго не задерживались.

Как доложили Сатаре, леди Иньес туда тоже заходила и иногда оставалась до утра. На все вопросы леди отвечала, что сьор Ранмир непревзойденный любовник. Но сир Шаи при этом как-то странно улыбался. А уж сир Шаи знал все.

Однажды и он таинственно исчез. Леди Иньес по этому поводу сказала, что воспользовавшись долгим отсутствием хозяина, сир Шаи попросился в отпуск.

- И куда же он отправился? – с интересом спросила Сатара.

- В Чихуан, куда же еще?

Так думали все. На самом же деле сир Шаи имел долгий разговор с тем, кому был обязан своим возвышением. С Намиром аль Хали.