Заплатите налоги, госпожа попаданка! - Иконникова Ольга - Страница 5

Теперь уже торжествуем не мы с мэтром, а наши противники. И я впервые вижу, что мой адвокат уже не так уверен в себе.

Судья объявляет перерыв, и публика высыпает на улицу, оставляя нас с месье Доризо и несколькими охранниками в душном зале.

– Кто бы мог подумать, что у его светлости есть собственный муленир? – кусает губы мой защитник. – Это чрезвычайно дорогое устройство – в него должно быть заложено несколько драгоценных камней разного вида. Я был уверен, что он существует только в нескольких экземплярах, и все они находятся в столице.

Я молчу. А что я могу сказать по этому поводу? Я не имею представления не только о каких-то там муленирах, но и о магии вообще.

Один из охранников открывает окно, и в помещение врывается поток свежего воздуха, сметающий бумаги с нашего стола. Мэтр торопливо подбирает их с пола.

– Я думаю, ваше сиятельство, что лучше заранее составить ходатайство о признании муленира неисправным. Это даст нам некоторую отсрочку, хотя и, признаю, еще больше настроит против нас судью.

Похоже, мне не нужно убеждать его, что магия у меня отсутствует. Он понимает это и сам. И весь его блеф был рассчитан только на то, чтобы впечатлить суд подписью короля на каким-то способом полученном документе. А как я потом стала бы выкручиваться из всей этой катавасии с магической школой, его не интересовало. К тому времени, как я стала бы ее владелицей, он уже отбыл бы в столицу с весьма приятным гонораром. А меня бы, возможно, снова отдали под суд.

– Как действует это устройство? – я спрашиваю лишь для того, чтобы заполнить затянувшуюся паузу. Молчание сейчас действует на меня угнетающе.

Похоже, что и на месье Доризо тоже, потому что он охотно принимается объяснять:

– Это небольшая шкатулка, внутри которой в определенной последовательности размещены пять самоцветов, между которыми стоит крохотная золотая пирамида с очень острой верхушкой, которой вы должны будете уколоть свой палец. После этого драгоценные камни должны засиять. Легче всего откликается на магию илектр – он зажигается, даже если у человека очень слабые способности. Потом – диамант, смарагд, синий яхонт. И наконец – яхонт красный.

– Что будет, когда камни не зажгутся? Меня сразу признают виновной и отправят в тюрьму? Ведь как только будет доказано, что у меня нет магии, подписанное королем разрешение на открытие магической школы станет недействительным?

Мне уже мерещится камера в местной тюрьме – темная, сырая, с кучей крыс. Дрожь пробегает по телу.

– Нет-нет, что вы! Мы будем биться до последнего! Признать недействительной документ, подписанный самим его величеством, не так-то просто. Судья настроен решительно, но он – человек осторожный. Заявить, что королю подали на подпись бумагу, содержащую недостоверную информацию, – значит, нажить себе серьезных врагов при дворе. Ведь кто-то же эту бумагу подготовил! Я буду настаивать, что муленир его светлости не исправен.

– Они привезут из столицы другой муленир, – со вздохом откликаюсь я.

– Да, – соглашается он, – но на это потребуется время. А затягивать процесс не в интересах судьи. К тому же, сейчас, когда мы выложили на стол наш главный козырь – школу магии для девочек, – у меня есть к нему деловое предложение.

Перерыв заканчивается, и зрители потихоньку возвращаются в зал. Честное слово, я чувствую себя так, словно нахожусь на сцене театра. Только вот быть актрисой мне совсем не нравится.

– К кому предложение? – переспрашиваю я, когда до меня доходит смысл слов моего адвоката. – К судье? Разве вы имеете право с ним разговаривать тет-а-тет?

Я боюсь, как бы он не вляпал меня еще в какую-нибудь историю – с него станется. Одно дело шантажировать свидетелей и совсем другое – судью.

Но месье Доризо беспечно машет рукой и удаляется.

Я сижу на скамье одна. Мне неуютно от десятков бросаемых на меня взглядом – осуждающих, презрительных, любопытных.

А я даже не знаю, как выгляжу в этом мире. Я смотрю на свои руки и понимаю, что это – руки графини де Ламарк. У меня самой никогда не было таких красивых ухоженных ногтей. И волосы – тоже ее. В реальности мои – совсем другого цвета.

Разумеется, в зале суда нет зеркал, и я жалею, что не попросила мэтра Доризо принести хотя бы маленькое зеркальце. То-то бы его удивила моя просьба. Хотя, возможно, и не удивила бы – наверняка, настоящая графиня – та еще модница и кокетка.

Адвокат возвращается, довольно мурлыча что-то себе под нос.

– Вам что, удалось поговорить с судьей? – изумляюсь я.

Он невозмутимо отвечает:

– Конечно! Думаю, скоро вы заметите в нём перемены.

И я в самом деле это замечаю. Когда судья снова устраивается на своем рабочем месте, я осознаю, что он смотрит на меня без прежней враждебности. Нет, он не посылает мне улыбки, но уже и не поджимает гневно губы, когда обращается в мою сторону.

– Ваша светлость, ваш муленир уже доставлен в зал суда? – довольно резко спрашивает он у герцога.

– Еще нет, ваша честь, – отвечает тот. – Но уверен, это случится уже в ближайшие несколько минут.

Судья качает головой, отчего кудряшки на его парике забавно колышутся.

– Мы не можем ждать слишком долго, ваша светлость! Если через четверть часа устройство не появится, я вынужден буду отказаться от данного опыта и объявить решение по этому делу, полагаясь исключительно на те доказательства, что уже были представлены суду.

И снова благожелательный взгляд в мою сторону. Мне это снится?

– Чем вы его запугали, месье? – шепчу я на ухо мэтру Доризо.

Он так же тихо отвечает:

– Как вы могли такое подумать, ваше сиятельство? Он – должностное лицо при исполнении! – и еще больше понижает голос. – Я его не запугал, а подкупил. Пообещал, что его дочь будет учиться в вашей школе бесплатно. А вы не представляете, как аттестат выпускницы магической школы увеличивает шансы девицы успешно выйти замуж или занять место при королевском дворе.

Судя по всему, это действительно так. Потому что судья смотрит на меня уже едва ли не с обожанием.

– А у его дочери есть магические способности? – интересуюсь я.

– Ни малейших! – хмыкает Доризо. – Но тем ценнее наше предложение. Ни в какую другую магическую школу ее бы просто не взяли.

Меня шокирует та легкость, с которой он готов нарушить закон. Но, что ни говори, сейчас это идет мне на пользу.

Идут последние минуты отведенной судьей четверти часа, и мы с адвокатом уже отсчитываем секунды.

Если судья решится признать меня невиновной и освободить прямо здесь, в зале суда, боюсь, герцог де Шарлен будет крайне недоволен.

– Судья никогда не решится на это, – предполагаю я.

Но Доризо уже обрел прежнюю уверенность.

– Решится, ваше сиятельство. Герцог почти всё время проводит в столице и здесь бывает крайне редко. А вот дочь у господина судьи – прямо под боком. И через пару лет она будет уже на выданье.

Нашей беседе мешает вошедший в зал мужчина. Он идет по проходу между креслами, и шпоры его мерно звякают. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – это тот самый посыльный с мулениром.

Так оно и оказывается.

Пока устройство водружают на массивном столе судьи, в зале стоит ужасающая тишина. Сам судья во время этих действий чувствует себя не слишком комфортно. Герцог не позволил ему принять то решение, которое отвечает его семейным интересам.

– Прошу вас, ваше сиятельство, – его светлость по-прежнему сидит в ложе, но ловко руководит оттуда этим экспериментом, – подойдите к столу.

Я испуганно смотрю на месье Доризо, но тот только молча кивает. Похоже, что отвертеться от этого эксперимента всё-таки не получится.

Зал окончательно замирает, когда я подхожу к столу. Всё, как и говорил мэтр – в шкатулке находится что-то вроде бархатной подушечки с пятью драгоценными камнями. Секретарь суда услужливо подсказывает мне, что я должна уколоть палец золотой пирамидкой.