Репликант - Ливадный Андрей - Страница 2

Многое казалось знакомым. Например, при взгляде на затопленные конструкции, что возвышались над кольцевым бетонным валом, он каждый раз испытывал уверенность: это позиция стационарного импульсного орудия, но откуда взялось знание?

«В недрах холма должны быть и другие помещения», – мысли текли своевольно. Воображение тут же нарисовало вероятную структуру подземелий: несколько казематов, предназначенных для хранения боекомплекта, а еще глубже наверняка расположена силовая установка и пункт управления.

Он мог четко это представить, но по-прежнему не понимал, откуда берется информация? Временами его злила собственная инертность, безразличие к окружающему, вялость в движениях и мыслях, словно простирающийся вокруг мир не имел никакого смысла.

Есть, спать, зарываясь в листья в поисках спасения от ночного холода, днем греться на солнышке, подолгу глядя в одну точку, – такого рода действия теперь вызывали подсознательное раздражение, словно бездумное прозябание было ему чуждо.

Хотелось что-то изменить. Радикально. Но скудость воспоминаний, а вернее – полное отсутствие памяти о прошлом, не давало подсказок. Что делать если нет элементарного жизненного опыта, привычек и ясного понимания своего места в мире?

Перелом наступил неожиданно.

К затерянному в топях лесному холму не вело дорог. Несколько посадочных площадок выдавали способ снабжения, который использовался в прошлом, – он отметил этот факт, уже устав ломать голову над вопросом: почему вид военных инфраструктур ему понятен, а все остальное скрыто туманом забвения?

Зато с инстинктами все было в порядке. Они обострились с того момента, как он едва не сгинул в трясине. Вот и сейчас, когда пение птиц внезапно сменила настороженная тишина, он напрягся, весь обратился в слух.

Хрустнула ветка. Всколыхнулся кустарник.

Пальцы машинально сжали огрызок арматуры. Он присел, цепко наблюдая за ближайшими окрестностями, в готовности дать отпор, – ощущение опасности захлестнуло мгновенно и уже не отпускало.

Интуиция не обманула. Вскоре из зарослей на берег искусственного пруда вышли двое существ. Их внешнее сходство с людьми при ближайшем рассмотрении оказалось весьма условным. Сквозь прорехи изодранной одежды виднелся ветхий, проеденный коррозией металл. По сути, это были механические скелеты в лохмотьях.

Тем не менее чувство смертельной опасности стало еще более острым, недвусмысленным, невыносимым.

«Если заметят – убьют», – шарахнулась мысль.

Но поздно. Один из механизмов вдруг резко обернулся, вскинул руку. С его пальцев сорвалась серия разрядов. Удар электрошока мгновенно погасил сознание жертвы.

Когда он пришел в себя, солнце уже клонилось к закату. Первый инстинктивный порыв – вскочить и бежать, пресекли путы. Двое пленивших его существ возились с каким-то устройством, молча собирая его из принесенных с собой деталей.

Напряженно гудел энергоблок. Несколько кабелей змеились по земле среди травы. Приспособление выглядело, мягко говоря, странным, ненадежным и даже пугающим. На высоком штативе крепились две прозрачные емкости мягких очертаний. От них свисали, покачиваемые легким ветерком, гибкие трубки, оканчивающиеся насадками инъекторов.

Человеческое подобие защёлкнуло последний фиксатор и обернулось. В глубине глазниц тускло блеснули линзы.

Он понял: сейчас штатив с электронным блоком и капельной системой подключат к нему.

«Зачем? Чтобы выкачать кровь?!» – панические мысли пронеслись вихрем. Ощущение ужаса обдало холодной испариной.

– Что вам от меня надо?! – он впервые заговорил вслух, вернее выкрикнул хриплую фразу.

Существа никак не отреагировали. Один из человекоподобных механизмов склонился над источником питания, второй направился к нему. За штативом по земле волочился кабель.

Ужас вдруг стал всеобъемлющим, бесконтрольным. Появился острый, неприятный холодок в груди. Мышцы трясло мелкой противной дрожью.

Металл звякнул о камень.

Человеческое подобие присело на корточки, окатило его равнодушным, неживым взглядом, явно примеряясь, как бы поточнее вонзить насадки капельниц в вены.

Это стало последней каплей осознанного страха. Мир на доли секунд отдалился, затем восприятие вернулось обостренным до предела. Как и тогда, на болотах, за миг до неизбежной гибели, что-то случилось, словно в истощенном организме щелкнул незримый переключатель.

Дрожь схлынула, а резко прояснившееся сознание вдруг затопила ярость.

Острота и скоротечность ощущений не поддавались контролю. Он не чувствовал боли в запястьях и лодыжках, – куски провода, которыми его зафиксировали в беспомощном положении, лопнули, оставив глубокие кровоточащие ссадины на коже.

В эти мгновенья тело жило отдельно от рассудка, работая исключительно на рефлексах, – подсечкой он повалил тварь на землю, а руки уже перехватили штатив, с невероятной силой вонзив его в грудной кожух ветхого человеческого подобия.

Раздался хруст, сыпанули искры. Механизм пригвоздило к земле, а он, выхватив из его экипировки подмеченный взглядом пистолет, машинально сбросил предохранитель и выжал спуск.

Выстрел ударил оглушительно, дальше затвор клацнул вхолостую. Он целился в источник питания, над которым склонилась вторая механическая тварь, и не промахнулся. Взрыв обдал порывом обжигающего воздуха, ярчайшая вспышка ослепила, но противнику досталось куда больше – его отшвырнуло на добрый десяток метров, ударило о ствол дерева и оставило лежать переломанной, дымящейся грудой металла.

В ушах звенело.

Кровь сочилась по запястью, тягучими каплями пятнала мох.

Из зарослей кустарника вспорхнула испуганная пичуга. Порыв ветра взъерошил листву деревьев.

Внезапно и остро нахлынули ощущения жизни. Прохладный вечерний воздух, несущий запахи леса, казался пьянящим, – так наступил окончательный перелом в сознании.

После неожиданной схватки, вырвавшей рассудок из состояния бездумной созерцательности, он оказался на некоем новом уровне бытия.

Прилив сил к этому моменту иссяк. В горле першило. Немного отдышавшись, он пошел к роднику, бьющему из скалы. От ледяной воды ломило мышцы, но смыв кровь и грязь он почувствовал себя намного лучше. Кстати, ссадины затягивались на удивление быстро. Они уже не кровоточили.

Вернувшись к месту схватки, он осмотрелся, заметил в траве два измазанных болотной тиной пластиковых кофра, приспособленных для ношения за спиной. Один был открыт и пустовал, – в нем явно принесли то самое непонятное устройство, которое ветхие механизмы зачем-то хотели подключить к его кровеносной системе.

Присев, он вскрыл замки второго контейнера. Внутри оказалось много вещей: разномастная одежда и обувь, какие-то запасные части, тусклая россыпь патронов разного калибра, съёмные аккумуляторы, да несколько незнакомых устройств.

Зачем механизмам одежда и обувь – непонятно. «А вот мне пригодится», – после купания в ледяной воде его знобило. Присев на выступающий из земли валун, он выбрал из вороха вещей армейские ботинки, затем штаны и куртку, изготовленные из порядком выцветшей камуфлированной ткани.

Одеться стоило немалых усилий, – пришлось довериться мышечной памяти. Она не подвела, и вскоре вечерняя прохлада перестала донимать ознобом.

Теперь оружие…

Он пристально осмотрел пистолет, затем вынул пустой магазин, нашел несколько подходящих патронов и начал снаряжать его. С новой остротой вернулась двойственность восприятия. Оружие выглядело незнакомым, но мелкая моторика пальцев говорила, что в прошлом он мог разобрать и собрать такое устройство с закрытыми глазами.

«Как сервы попали на остров?»

Мысли постоянно перескакивали с одного на другое, казались рваными, непоследовательными, но именно они пробуждали осознанный интерес к окружающему, исподволь формируя ощущение бытия.

Патронов нужного калибра нашлось всего пять. Солнце ушло за горизонт, быстро стемнело, но крупная луна проглянула из-за облаков, залив окрестности холодным сиянием.