"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Башибузук Александр - Страница 97

«Бош’Шату, какие бы цели он ни преследовал, пока нужны эти заложники, — думал Олег. — Возможно, в качестве гарантии безопасности в переговорах, как говорил этот злыдень. Но, скорее всего, просто как жертва для полуночного ритуала, который он тоже упомянул. И что это мне дает? Только то, что еще несколько часов никого не убьют… Маловато, конечно… Но это время играет не только против меня, этот злыдень тоже явно будет против, если ритуал окажется под угрозой. А значит, есть все стартовые условия, чтобы попробовать договориться. Вот только и подстраховка тоже бы не помешала».

— Что ж, — заговорил Олег, обращаясь к злыдню. — Поступим так: мы оставляем тебя и твоих прихвостней в живых, ты ведешь нас к своему вожаку, и мы обсудим, что он хочет за моего учителя. Идет?

Настя вздрогнула, когда почтарь как будто бы легко отказался от жизней всех остальных жертв.

«Не верю, — зашептала про себя девочка. — Даже ради учителя… Он не такой. Скорее всего, это просто план… Но если я поняла, то и злыдень понимает. Или эта навья тварь считает, что мы ничего не сможем противопоставить его собратьям в их логове? Что ж, его будет ждать большой сюрприз!»

— Совсем другое дело, почтарь, — ощерился злыдень, как бы подтверждая догадки ведуньи. — Кстати, меня зовут Рум’Сабан. Я провожу тебя к своему вождю в обмен на гарантии моей безопасности.

— Тогда не будем терять времени, — кивнул Олег, обернувшись затем к ведунье и охотнику, который снова на время стал человеком. — Выдвигаемся прямо сейчас. Третьяк, я же правильно понимаю, что ходу туда часа три?

Настя бросила взгляд на охотника и чуть не вздрогнула, вспомнив, как выглядели его глаза — даже на обгоревшего колдуна было проще смотреть… Но неужели Олег хочет взять это существо с собой? Впрочем, а какой у них выбор? Злыдни его тут, когда попытка внедрения провалилась, точно не оставят.

— Так и есть, — кивнул тем временем Третьяк, так и не понявший, почему отношение к нему со стороны девочки неожиданно так сильно поменялось. — Но учти, что вы будете идти медленно из-за этих тварей. Ух, как дал бы!

Он ткнул пальцем в одного из обнаглевших злыдней, нагадившего на пол и демонстративно делающего вид, что он, будто кот, закапывает нечистоты.

— Не «вы», а «мы», — почтарь проигнорировал выходку навьей твари и реакцию охотника. — Ты, Третьяк, идешь с нами.

— Это еще зачем? — возмутился любитель шкурок. — Мне еще дом восстанавливать и порядок наводить после них! Вы меня освободили, спасибо, конечно, еще раз…

Объяснения Третьяка смотрелись сейчас слишком нелепо, учитывая его новую суть, которая, впрочем, пока никак себя не проявляла. Словно в тот раз почтарю и ведунье все показалось…

— А вдруг на тебя снова нападут? Думаешь, дружинникам есть до тебя дело? — Олег недовольно посмотрел на злыдня, как бы спрашивая, к чему это представление, но тот лишь независимо (что весьма странно смотрелось в укутывающем его мешке) пожал плечами. Мол, это ты не хочешь оставлять тут нашего агента, ты и разбирайся.

— Нет, конечно! — легко согласился Третьяк, и Олег, обратив внимание на то, как тот не задал ни одного вопроса, решил проверить одну свою догадку.

— А лучше мы будем не просто прятаться, а пойдем и силой покажем этим гадам, что бывает, когда они так себя ведут в доме уважаемого человека! — Олег замер, ожидая реакции.

— А точно! — Третьяк сразу резко встрепенулся. — Тогда я возьму лук и пару хороших ножей!

«Да у него же совсем пропало критическое мышление и собственные желания! — Настя, наблюдая за охотником, опять вздрогнула. — Что ему ни предложишь, он на все соглашается… Если, конечно, та тварь, что сидит внутри него, не решит сказать свое веское слово. Но неужели нельзя ничего сделать?»

Сама молодая ведунья ничего не слышала о том, можно ли спасти человека от подселившейся темной души какой-то сильной нечисти. Но ведь рядом был лучший почтарь Приграничья — девочка с надеждой посмотрела на Олега, но тот лишь покачал головой. То ли говоря, что спасения нет, то ли не желая обсуждать детали при внимательно следящем за каждым их движением Рум’Сабане.

Третьяк тем временем подошел к стене, на которой было развешено оружие, замерев на пару секунд, снял оттуда кривой кинжал с зазубренным лезвием, тонкий, судя по всему, метательный нож и хороший крепкий лук с красиво отделанным колчаном. Затем нервно потопал ногой, рванулся в подвал, где совсем недавно сидел, скрылся в нем и какое-то время гремел какими-то железяками. И когда Олег уже было открыл рот, чтобы явно высказать все, что он думает о таких людях, которые задерживают всех остальных, Третьяк показался в проеме. На поясе его красовались снятые до этого со стены ножи, к спине косым ремнем через плечо был пристегнут колчан со стрелами, в правой руке охотник сжимал лук, а на голове его сиял неплохо отделанный кожаный шлем. Судя по всему, за ним Третьяк и спускался в подвал.

— Можем идти? — поинтересовался почтарь у охотника, и в голосе его чувствовался легкий сарказм.

— Да, — сосредоточенно кивнул Третьяк, потоптавшись на месте, чтобы утрясти весь свой арсенал. Однако стоило признать, что выглядел он несмотря на свою обычную неряшливость и сидящую внутри нечисть довольно внушительно.

«Может, он сейчас и под контролем двоедушника, — задумалась Настя, — но при этом все равно собрался как будто по-настоящему. Разума нет, но одних инстинктов хватает, чтобы все сделать как надо. Вон на поясе у него висит связка чертополоха и мешочки с царь-травой. Могли бы помочь от случайного сглаза, если бы не было уже поздно. Кстати, чертополох еще и отпугивает злых духов… Тоже довольно иронично».

Девочка как будто специально пыталась подшучивать над ситуацией — так все происходящее начинало казаться ей не таким безнадежным и мрачным.

— Может, развяжешь меня? — злыдень, все еще висящий на крюке для одежды, вкрадчиво обратился к Олегу. — Мне так будет гораздо проще идти и показывать дорогу.

— Ноги тебе развяжу, чтобы топал, а вот на руках веревку оставлю, — хмыкнул почтарь. — И капюшон твой щегольский, пожалуй, снимать не будем.

С этими словами Олег одним взмахом кинжала разрезал бечевку на нижних конечностях злыдня, и тот с наслаждением их вытянул, довольно урча. Потом почтарь снял своего пленника с крюка, обернулся по сторонам и направился к выходу, подав знак остальным.

Третьяк удивительно ловко для своей комплекции просочился вперед и теперь деловито встречал пленных злыдней в охотничьей стойке с оперенной стрелой наготове и натянутой тетивой. Рум’Сабан, ковыляющий с мешком из полыни на голове, закашлялся и пробурчал что-то неразборчивое. Настя, поначалу наблюдавшая за этой картиной, обернулась, заметив, что Олег почему-то замешкался. Глядя на нее, почтарь приложил палец к губам и неслышно наклонился, подняв с пола тот самый громовой камень Даждьбога. Затем, все так же не производя лишнего шума и не привлекая внимания, он подошел к открытой печи, в которой гудели открытым пламенем поленья, и кинул туда заискривший желтым светом кругляш.

Огонь в печке словно бы усилился — во всяком случае полыхнуло здорово, Настю даже жаром обдало, хоть она и стояла уже у самой двери. Олег постоял, глядя на весело высовывающиеся наружу языки пламени, словно бы проверяя что-то, затем кивнул и тоже двинулся к выходу.

Снаружи их терпеливо ждали Третьяк и пятеро плененных злыдней с Рум’Сабаном во главе. Но где-то в стороне как будто бы мелькнула чья-то тень — Настя судорожно метнула взгляд к низкому плетню, но там уже никого не было. Зато у крыльца охотничьего дома уселся черный кот-переросток, обернув себя тяжелым пушистым хвостом. Он пристально посмотрел на злыдней, которые зашипели будто помойные бродяги перед породистым красавцем, и лишь главный выстоял под взглядом коргоруши, который вскоре потерял к нему и остальным всякий интерес.

— Это же Миклуша! — вырвалось у Насти, и огромный кот усмехнулся почти по-человечески.

Местные пьяницы нашли интересный способ уклоняться от ответственности за устроенные непотребства. Говорят, что их какая-нибудь нечисть взяла под контроль, виновато разводят руки и усиленно кланяются, прося прощения. У нас таких хитрецов быстро бы на шахты отправили, а тут ничего. Некоторым даже верят.