Реальность сердца (СИ) - Оуэн Анна Нэнси - Страница 87

— И чего же от вас при этом хотели?

— Ничего, — тряхнул головой Саура. — Господин Эйк говорил, что скоро меня препроводят в графство, а до тех пор мне угрожают подосланные королем убийцы.

Поэтому его долг защитить меня. Ванрон говорил то же, только чаще напоминал, что я должен быть благодарен герцогу Скорингу.

— Вам остается только позавидовать, — прищурился Реми. — А разговоров о богах и вере они с вами не вели?

— Вели.

— И что же?

— Да я как-то не особо слушал. Эйк как сказанул… — конопатая физиономия расплылась в широчайшей ухмылке, и Саннио наконец-то поверил, что вернулся именно Бориан, а не его брат-близнец, воспитанный где-нибудь в Лите. — «Лучше быть рабом истинного творца, чем сыном узурпаторов». И мне его слушать сразу расхотелось. Все рабы — в Тамере! Реми Алларэ, подавившегося от смеха вином, стучали по спине в четыре руки.

— Ох, любезнейший граф мой, это лучшая шутка, которую я слышал в жизни!

— А дальше? — спросил Гоэллон, когда сам перестал хихикать. За подобную стойкость в вере Бориана стоило при жизни произвести в святые, только выделить для него отдельный чин «непробиваемого». — Как вы освободились-то и где пересеклись с герцогом?

— Это случилось одновременно, — Бориан с опаской смотрел на кусавшего губы господина Алларэ, и на лице было написано «А он опять со смеху не подавится? Может, я лучше помолчу?». — В четвертую девятину в замок явились какие-то огандцы. Вообще-то я все интересное проспал. Влетает какой-то синьор в черной косынке на все лицо, одевайтесь, говорит, пошли. Я и пошел.

— Неизвестно с кем?

— Ну слышно же по говору, что не скорийцы и не бруленцы, — удивился Бориан. — Значит, хуже не будет. Герцог Гоэллон тоже среди них был, и еще эллонцев с полсотни. Таким образом прояснилась и судьба отряда, отправленного вослед герцогу Гоэллону; увы, Бориан не знал — и не поинтересовался, разумеется — каким образом пересеклись дядя и гвардейцы, зато на вопрос «откуда взялись огандцы», он ответить смог. Саннио взглянул на большую карту, висевшую на стене его кабинета. На шелке были отмечены не только границы Собраны, но и разными цветами обозначены все герцогства, графства и баронства. За девятину с небольшим дядя побывал в Брулене, Оганде и Скоре, нашел пропавшую Керо, выручил Бориана… и опять пропал!

— Куда же делся герцог Гоэллон после вашего освобождения? — спросил Реми. — Где вы расстались?

— В Семисте, это на берегу Сойи, на границе с Бруленом и Сеорией, — обстоятельно объяснил Бориан, словно никто, кроме него не знал о речном порте Семист. — Мы с солдатами отправились на корабле вниз по реке, а он отпустил огандцев и сам уехал. Пять дней назад это было. Письмо вам передал… Господин Гоэллон, вы за ним записываете? — граф Саура с восхищением уставился на Реми. — Я половину оборотов еще не слышал… боюсь, не все разобрал!

— Как полезен вам оказался замок Шпроде! — хмыкнул Саннио. — Я вам потом повторю обороты. Боюсь, что не один раз. Мы рассчитывали на возвращение герцога. Вы представляете, что тут произошло в ваше отсутствие?

— Откуда? Знаю, что король умер… — глаза графа Саура злорадно блеснули. — Траур носить не буду, простите уж!

— Траур носить не обязательно, — Саннио махнул рукой. — Радоваться, впрочем, тоже нечему. Нанесите визит капитану Кадолю, он вам все расскажет. Встретимся за обедом.

— Открывайте письмо, Сандре! — приказал Реми, когда за графом Саура закрылась дверь. — Это просто невыносимо…

— Да уж… Алессандр с опаской смотрел на простой деревянный футляр без отделки, запечатанный дешевым воском из придорожного трактира. Отпечаток кольца над узлом шнурка — знакомый; кольцо герцога Гоэллона. Письмо — лучше, чем ничего, но наследник предпочел бы увидеть дядю, а не письмо, не сотню, не три сотни писем…

— Дражайший мой племянник! Несомненно, вы сейчас крайне негодуете на то, что держите в руках письмо, а не какие-нибудь более весомые следы моего присутствия в этом, несомненно, лучшем из миров…

— Шею его, например… — проворчал Реми. — Читайте дальше!

— Увы, не могу вам обещать, что в ближайшее время мы встретимся. Обстоятельства, поведать о которых я вам не могу, ибо половину вы попросту не поймете, а о другой половине вам знать не следует, заставляют меня по-прежнему пребывать в отдалении от вас. Один из наших воспитанников должен был привезти вам это письмо, о судьбе девицы Къела, впрочем, ныне ее называют госпожой Далорн ди Къела, вы узнаете из его рассказа. С третьим же, как я знаю, и поныне все в порядке. С прискорбием сообщаю вам о том, что владетель Франсуа Файе погиб, выполняя ваше поручение. Впрочем, об этом мы еще с вами побеседуем лично, по крайней мере, надеюсь на это. С владетелем Готье все в порядке, он назначен мной в сопровождение госпожи Далорн ди Къела. Саннио вздохнул и покачал головой. Благое намерение — и вот результат… Был ли другой выход? Нет, не было; и все же жаль господина Файе, которого Гоэллон видел лишь раз.

— Впредь прошу вас не отправлять в Брулен и Скору отрядов, а особенно — отрядов, посланных дабы разыскать меня. Увы, о судьбе отправленной в баронство Брулен полусотни ничего вам сообщить не могу, остальные же прибудут вместе с графом Саура. Подтверждаю ранее предоставленные полномочия и надеюсь на то, что в вашем лице род Гоэллонов обретет достойного продолжателя нашего дела. Искренне любящий вас дядя.

— И это все? — недоверчиво спросил Реми.

— Все. Я отдам письмо Бернару, может быть, какой-то шифр или потайные чернила, но… Боюсь, что ничего, кроме этого, мы не прочтем. Писано так, что и попади в чужие руки — ничего полезного…

— Я еще побеседую с графом, если вы не против.

— Не против, но я хотел бы присутствовать.

— Ну, разумеется! Значит, Эмиль женился на вашей северянке. Неожиданно, следовательно, вполне в его духе. Что ж, дайте им Сотворившие счастья… — Алларэ поднялся, подошел к окну и замер, глядя на серую морось за стеклом. Саннио сам не понял, что за сила вытряхнула его из уютного кресла, заставила забыть и про письмо, и про глубокое разочарование тем, как все обернулось. Он встал рядом с алларцем, положил ему руку на плечо, ожидая суровой отповеди за дерзость…

— Реми… — а вот за это точно сейчас что-то воспоследует.

— Ох, Сандре, если вы будете меня утешать, это уж совсем никуда не годится! — грустная усмешка, виноградно-зеленый взгляд все туда же, за пелену дождя, накрывшую столицу. Потом Реми приобнял его, притянул к себе… неловкое движение предплечья оказалось дороже всякой награды. Саннио сглотнул. За что Сотворившие наказали своих потомков такой девичьей сентиментальностью?.. — Я слишком сильно ждал возвращения Руи, или хотя бы какой-то определенности. Увы. Мне не стоило этого делать…

— Мне жаль, что я не могу вам его заменить.

— Сокровище, вам не нужно никого заменять. Вы прекрасны сам по себе. Что ж, пойдемте портить аппетит графу Саура? Обед несколько задержался. Саннио этому не удивился, он помнил, как рассказывал бывшему главе королевской тайной службы о двух часах пребывания дяди в доме, и сколько времени это заняло, а тут — целых шесть дней дороги от замка Шпроде до порта Семист. Оба узнали все про обстоятельства отбытия из замка после ночного налета — про обманутую погоню, две стычки и прочее, но догадаться, куда после этого направился герцог Гоэллон, Реми не смог. Обоих допросчиков это нисколько не удивило, а единственная приятность состояла в том, что Алларэ похвалил умение Саннио задавать вопросы; впрочем — и похвала эта тоже адресовалась дяде. Бориан старался, как мог — обдумывал каждый ответ, припоминал детали разговоров, слова, позы, жесты, — но толку не было. С привычкой думать на ходу граф Саура так и не расстался, а потому по кабинету носилась туда-сюда темно-алая молния. Юноша так резво размахивал левой рукой, что Саннио едва успевал уворачиваться — иначе получил бы по уху.

— Мне показалось… только показалось, — рыжий смахнул с камина статуэтку, но не заметил этого. — Что господин герцог собрался вернуться назад, в Скору.