Реальность сердца (СИ) - Оуэн Анна Нэнси - Страница 47

Такова была вся северная Оганда: жаркое гостеприимство, ослепительные улыбки, щедрые пиршества во дворах в тени олив, — и припрятанные в рукавах ножи, стилеты, кинжалы. Семьи, соперничающие, а порой и откровенно враждующие между собой, тайны, планы, интриги, секреты кланов, секреты в каждом доме из белого камня, окруженного густыми высокими деревьями. Герцога Гоэллона, кажется, это совершенно не смущало. Он приветливо поздоровался со спустившимся синьором Павезе, немедленно был обозван «приемным отцом прекрасной синьорины, о котором мы слышали столько, что начали уважать уже заранее, а теперь просим нижайше почтить наш дом присутствием», на что только слегка улыбнулся, продолжая обмениваться любезностями в здешней манере, — то есть, расспрашивая о делах, прибылях, урожаях, числе мастерских, членах семьи и их здоровье. Приветствие гостя затянулось почти на час, и это еще означало, что у Лудовико уйма срочных дел, а традиции дома он продолжит укреплять вечером. От этой непрерывной болтовни, сопровождавшейся бурной жестикуляцией, непривычный человек мог бы сойти с ума, но герцог Гоэллон был терпелив. Он, как и положено дорогому гостю, обошел дом и мастерские, попробовал пять сортов вина и шесть — масла, которым Павезе тоже торговал, кивал, задавал вопросы, выслушивал ответы и, надо понимать, вполне удовлетворил первые ожидания хозяина дома.

— Я извиняюсь, я раскаиваюсь и прошу меня простить, но сейчас у меня нет ни малейшей возможности пообедать с вами вместе. Простите ли вы меня, если мы расстанемся до ужина? — Лудовико махал руками, скорбно улыбался и кланялся, едва только слезу не проронил.

— Разумеется, прощу, синьор Павезе. Признаюсь, мне и самому хотелось бы несколько отдохнуть перед тем, как продолжить знакомство с вами. Я выехал на рассвете…

— Ах, ох, какой стыд, я совсем забыл об этом! — хлопнул в ладоши Павезе. Эмиль усмехнулся — ну да, как же, забыл он. Все это входило в ритуал, который здесь очень чтили: пока гость сам не попросит об отдыхе, его нужно развлекать всеми силами, забыв о любых делах… — Мария! Мария! Проводи гостя и будь с ним любезна! На выложенной белым мрамором садовой дорожке немедленно показалась высокая суровая женщина в алой блузе и широкой черной юбке. Незамужняя племянница Павезе была слегка горбата и прискорбно некрасива, так что вместо жениха ей достались ключи домоправительницы. По мнению Эмиля, Мария была всецело довольна своим положением: детей она не любила, на мужчин угрюмо ворчала, зато готова была подниматься среди ночи, чтобы решить любой мелкий вопрос по домашним делам, и громко, шумно обижалась, если что-то проходило мимо нее.

— Чего пожелаете? — спросила она. — Обед готовится.

— Молока, если это вас не затруднит.

— Молока-а? — изумилась домоправительница; в доме Павезе все старше пяти лет пили вино, сначала разбавленное, а потом и обычное. — Ну, как скажете. Может, вам еще и черешни?

— Великолепная идея, синьора Мария.

— Синьорина, — буркнула, разворачиваясь, женщина. — Идите с синьором Эмилио, вам все подадут наверх. Комнаты уже готовы.

— Какая прелестно немногословная дама, — подмигнул Эмилю герцог. — Пойдемте…

— Да, к здешним обычаям надо привыкнуть, а еще лучше тут родиться, — ответил Далорн.

— Знаю я одного такого, который только и мечтает здесь родиться, — улыбнулся герцог. — Издали Оганда кажется такой милой страной… Сейчас Эмиль смотрел, как герцог Гоэллон опустошает здоровенную расписную миску с отборной иссиня-черной черешней, и мучил свою пружину, которую свернул для него один из подмастерьев красильщика. Кувшин с соблазнительно холодным, с ледника, молоком стоял на столе, уже наполовину пустой.

Герцог просит о помощи? Но какого рода помощь ему нужна? Спрашивать отчего-то не хотелось: Эмиль не сомневался, что не сможет отказаться — а сейчас он совершенно, решительно не желал никаких новых авантюр, даже самых заманчивых и даже в обществе Гоэллона. Он покончил с любыми планами и предприятиями, он хотел лишь одного — вернуться в герцогство Алларэ, в родную Лорну. Вместе с Керо. Осесть там, жить с молодой женой, охотиться по утрам, читать вечерами, выходить в море лишь для собственного удовольствия, учить толпу племянников, троюродных братьев и прочих дальних родственников Реми фехтовать, а потом — растить уже собственных детей.

— Герцог, я должен вам сообщить. Я сделал предложение вашей воспитаннице, и она его приняла.

— Эк-кххм… — кажется, Гоэллон подавился очередной ягодой; он отложил миску в сторону и откашлялся, прижимая руку к груди. — Простите?..

— Я собираюсь жениться на Керо, — без церемоний объяснил Эмиль.

— Так-так-так… Это подвиг, достойный большей награды, чем прежние два. Что ж, мои поздравления! Не буду вас ни о чем просить, вы уже сделали для меня куда больше, чем это в силах человеческих.

— А о чем собирались?

— Забудьте. Женитесь и возвращайтесь домой через Кертору и Агайрэ. Готье вас проводит.

— Нет, все-таки — о чем?

— Далорн, простите за интимный вопрос — вы по любви женитесь?

— Само собой! — возмутился Эмиль.

— Тогда ваше желание удрать от молодой красивой невесты не только неприлично, но и необъяснимо.

— Куда это он собирается удирать? — прозвучал от двери подозрительно спокойный голос.

— Керо, вы уж определитесь, входите или уходите, а прятаться за занавесью — не самое изящное решение, — повернул голову Гоэллон. Эмиль улыбнулся: в тоне герцога насмешка тесно сплеталась с искренней заботой. Северянка прошла в комнату и села в кресло, подобрав пышную юбку. Лицо застыло фарфоровой маской, слишком бесстрастной, чтобы кого-то обмануть. Алларец прекрасно знал, что подобное выражение предвещает бурю, и чем спокойнее держится Керо, тем более интересные вещи предстоит выслушать тому, перед кем она посчитала необходимым надеть эту маску.

— Он никуда не собирается. В любом случае, я его с собой не беру. Не беспокойтесь, прекрасная невеста. Кстати, примите мои поздравления, я искренне рад.

— Благодарю, — вежливый кивок, хрустально звенящий голос. — Я была уверена, что вы обрадуетесь. Эмиль вздрогнул. Нужно ли понимать это так, что Керо решила выйти за него замуж назло герцогу Гоэллону? Но почему?.. Пружина звякнула и развернулась, острым концом вонзившись в стол.

— Сейчас вас, Керо, весьма превратно поймут, — ответил Гоэллон. — Похоже, уже. Далорн, вы допускаете серьезную ошибку. Керо, вам стоит объясниться самой.

— Эмиль?! — Девушка вскочила, мгновенно сообразив, о чем ей говорят. Судя по всему, между Керо и герцогом давно установилось отменнейшее взаимопонимание. — Это не то, что ты подумал…

— Откуда вы оба так хорошо знаете, что я подумал?

— Догадаться несложно, — пожал плечами Гоэллон. — Керо, извольте же…

— У нас старый спор. Выйду ли я вообще замуж. И… я проиграла. Вот и все.

— Добавлю, что эта юная дама категорически отвергла три весьма достойных предложения. Далорн, вам бы гордиться, а не выдумывать несуществующие поводы для ревности. Кстати, Керо, откройте уж секрет, который вы так долго и тщательно хранили от всех, и от меня тоже.

— Какой еще секрет? — нахмурился Эмиль.

— Что, у меня не может быть секретов? — возмущенно фыркнула девушка. — Ничего себе! Не буду…

— Почему же? — спросил с улыбкой Гоэллон.

— Потому что это глупость… — Керо спрятала в ладони заалевшее лицо.

— Милая моя, а кого из нас двоих вы боитесь удивить очередной своей глупостью? Боюсь, что после ваших похождений в замке Бру это уже решительно невозможно. Эмиль подумал, что должен вступиться за честь невесты, но желание это было мимолетным; с герцогом он был полностью согласен. Алларец ни минуты не заблуждался насчет того, что за подарок ему достался: дерзкая, упрямая, бесконечно самоуверенная и совершенно безрассудная девица, лишь по насмешке Сотворивших принадлежащая к женскому роду-племени. Такая, которую он искал всю жизнь… Но еще одно напоминание о недавнем подвиге глупости ей никак не повредит.