Шанс на счастье - Черно Адалин - Страница 9

– То есть, ты ему не сказала? – уточняет сестра, удивленно на меня уставившись. – Подписала контракт и не рассказала о дочери?

– Не было подходящего момента, – пожимаю плечами.

Я, конечно же, вру. Момент был, и еще какой, но я благополучно скрываю это от сестры, хотя раньше между нами секретов не было.

– Мне твоя помощь нужна. Мне аванс начислили и сказали, что нужно выглядеть максимально хорошо. Я не знаю, что покупать, ты поможешь?

– Помогу, – кивает спустя несколько минут Соня. – Но ты, конечно, даешь.

– Я завтра созвонюсь с няней, контакты которой мне дали. Договорюсь об оплате.

– О какой няне? – удивляется Соня. – Ты разве не со мной Ксюшу оставляешь?

– Ты на работе, – объясняю сестре. – Ксюшу нужно забирать из садика, собирать утром и… – я начинаю сбивчиво перечислять все причины, по которым собираюсь нанять няню, но сестра ловко отметает все и в завершение говорит:

– Ксюша остается с нами и точка! Не нужны нам никакие няни. Завтрак сыновьям у меня Людочка готовит, сделает порцию и на Ксюшу, а в садик и из садика я ее заберу!

– А вдруг заболеет?

– Вот оставишь мне номер своей няни, я позвоню и договорюсь, если в этом будет необходимость. Ну Ань, брось, я что не справлюсь еще с одним ребенком, тем более Ксюша к новой тете вряд ли привыкнет за четыре дня.

В этом я склонна согласится с Соней. Ксюша трудно привыкает к чужим людям, а тут ей придется еще и провести с няней немало времени. Она попросту закроется в себе и обидится на меня за то, что я ее оставила.

– Тебе точно будет не сложно?

– Так всё! – сестра поднимается со стула и хлопает в ладоши. – Давай, собирайся, у меня два свободных дня, по магазинам походим, а потом Ксюшины вещи перенесем ко мне и всё. Можешь спокойно ехать и работать, за дочку не переживать. Ань, это ведь не навсегда, ну месяц тебя не будет, зато ты уже скоро будешь иметь свое собственное жилье. Я вообще все еще в шоке, что ты согласилась!

Сестра перескакивает с темы на тему и вынуждает меня задуматься о том, что я сделала. Подписала контракт на сотрудничество с компанией, в которой работает Руслан. Мы будем видеться едва ли не каждый день, работать вместе, он станет указывать мне, как правильно позировать. От этой мысли внутри меня что-то сжимается, я начинаю паниковать, но приказываю взять себя в руки и постепенно дрожь проходит.

– Иди одевайся, пойдем покупать тебе шмотки!

***

На протяжении трех дней я настолько загружена, что успеваю забыть о том, с кем и в каких обстоятельствах мне предстоит работать. Мы с Соней ходим по магазинам, я покупаю два новых дорожных чемодана со сдержанным принтом и собираю туда все вещи. Ксюша мой отъезд воспринимает болезненно: обижается, но отходит к концу третьего дня, когда я сообщаю, что вот-вот уеду. Осознав, что я не шучу, дочка крутится вокруг меня, помогает собирать чемоданы и берет с меня обещание, что я буду звонить каждый день.

– Конечно, малышка, я буду, – соглашаюсь, крепко ее обнимая. – Я ведь тоже за несколько дней успею по тебе соскучится.

– И плакать тоже будешь?

– Нет! – вру, прекрасно зная, что разревусь прямо в самолете. – И ты не плачь, поняла? Мама быстро вернется, с тетей Соней тебе будет весело, ты даже не успеешь заметить моего отсутствия.

Какая-то часть меня вопит о том, что я поступаю неправильно, что мне стоит взять дочь с собой, но я не хочу отрывать ее от привычного ритма жизни, нагружать адаптацией к часовому поясу. Это все может сказаться на ее организме, а я хочу, чтобы мой ребенок был здоров. Я действительно уезжаю ненадолго. Знаю женщин, которые покидают страну, чтобы уехать на полгода, а то и год, оставляют детей на родителей, потому что выхода нет. Соня права, мне повезло куда больше.

– А что ты будешь там делать? – спрашивает Ксюша чуть позже.

– Работать, солнышко. Зато когда я вернусь, эта квартира будет нашей, – улыбаюсь, представляя, как мы сделаем здесь ремонт. – В твою комнату можно будет купить новую мебель, разрисовать стены, как ты захочешь.

– Правда? – дочка хлопает в ладоши. – Тогда я буду сильной. И постараюсь не плакать.

Я улыбаюсь, на самом деле, сквозь слезы. Смотрю на свою маленькую малышку и понимаю, что мне ее жутко будет не хватать.

Следующие несколько часов мы играем. Время близится ко сну, и я зову ее купаться, набираю ванную, бросаю туда резиновые игрушки и помогаю Ксюше забраться в воду.

– Не горячо?

– Неа.

Около двадцати минут дочка резвится в ванной, играет, вопит, расплескивает воду за бортики, а я лишь сижу рядом и смотрю на нее. Пытаюсь насмотреться наперед, хотя прекрасно понимаю, что мне ее будет не хватать, как только мы доберемся до аэропорта. После рождения Ксюши я никуда не уезжала больше, чем на полдня. Вечера мы всегда проводили вместе, играли, утром я собирала дочку в садик. Когда она была маленькой – была рядом с ней практически сутками. Наверное поэтому теперь мне сложно просто взять и уехать.

– Мам, я всё, – сообщает дочка, вылезая из воды.

Я быстро вытаскиваю ее, обтираю полотенцем, надеваю ей на голову и плечи махровый халатик и, подхватив на руки, несу в комнату. Одевшись в пижаму, дочка удобно устраивается на кровати и неожиданно спрашивает:

– Там, куда ты едешь, будет папа?

Я понимаю, что Ксюша неосознанно делает мне больно, но это не отменяет того факта, что я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног. Я быстро сажусь на стоящее у ее кровати кресло и вцепляюсь пальцами в подлокотники.

– Возможно, он там будет, – прочистив горло, произношу я.

– И ты расскажешь ему обо мне? – с предвкушением произносит дочка.

– Если увижу его, расскажу.

Понимаю, что этим не даю себе путей для отступления. Я сказала дочке, что поведаю ее отцу о ней, теперь у меня просто нет права поступить иначе. Я должна рассказать все Руслану, сообщить, что у него растет уже взрослая малышка и она очень хочет его увидеть. Почему-то уверенности в том, что он согласится, у меня нет. Скорее, он напрочь откажется от того, чтобы увидеться с Ксюшей, разозлится и возненавидит меня еще больше.

– Вот бы это скорее произошло, – мечтательно тянет малышка. – Он ведь узнает обо мне и придет? С мишкой и конфетами!

– Обязательно, малыш, – сиплю я и выключаю свет, заметив, что дочка уснула.

Утром следующего дня я проверяю, все ли собрала в чемоданы, положила ли паспорт и другие документы. Мы заранее договорились с Соней, что она придет и заберет дочку, чтобы погулять на детской площадке, а я подготовлюсь к перелету.

Сестра приходит через час, уводит малышку, а я быстро забираюсь в ванную. До вылета осталось каких-то шесть часов, а ведь так много всего нужно успеть. Я начинаю заметно волноваться, но горячая вода ванной помогает мне расслабится. Тело окутывает теплом, мозги отключаются от насущных проблем, а дыхание выравнивается. И от всего этого меня отвлекает настойчивый звонок в дверь. Я даже решаю не выходить, но когда он не прекращается, подпрыгиваю в воде и тут же быстро вылезаю, обмакиваю тело полотенцем, надеваю халат на голое тело, тапочки и выхожу в прихожую.

Останавливаюсь у двери, быстро открываю замки и застываю от шока прямо на пороге, потому что там стоит Руслан. Злой и раздраженный, в его глазах плещется ярость, и я быстро перевожу взгляд на руки, которые он сжимает в кулаки и тотчас же прячет в карманы.

– Я зайду! – не спрашивает, а утверждает он.

Я не успеваю возразить, как он проходит внутрь, захлопывает за собой дверь и быстро снимает туфли, небрежно бросая их прямо на проходе.

– У тебя что-то срочное? – прочистив горло, наконец, выхожу из состояния анабиоза и отмираю. Чувства возвращаются ко мне, способность говорить и двигаться, кажется, тоже.

– Нам нужно поговорить, – бросает он, без разрешения вторгаясь в мое личное пространство и безошибочно находя дорогу на кухню.