Тени не исчезают в полдень (СИ) - Бережная Елизавета - Страница 7

Резкое завершение на секунду повергло Алека в странное состояние оцепенения. Он вроде и понимал слова Киры, но мозг отказывался анализировать информацию. Алек участвовал во многих сложных делах. Но это… Это выходило за все рамки. Одновременно оно было самым обычным и самым невероятным из всех.

— Может, вы замечали что-то странное в поведении Владимира Петровича за последнее время? — чтобы скрыть замешательство, спросил Алек.

— Конечно, замечала, — фыркнула Кира. — Скажи же, Маш, он будто собственной тени боялся.

Больше ничего Алек добиться не смог. Кира говорила много, но её слова не могли приблизить к разгадке. Нагилёв вёл себя странно последние дни, опасался чего-то, почти не выходил, оглядывался, чуждался всех. Кира тоже ничего не слышала, об убийстве узнала только после вызова полиции. Она как раз уходила, поэтому и не застала основных событий.

Здесь же, в зале, Алек дождался Андрея и по одному его виду понял: всё безуспешно. Слова были лишними. Одни и те же мысли не давали покоя им обоим.

Алек больше не озирался по сторонам и не удивлялся роскошной обстановке особняка. Он не мог думать ни о чём, кроме дела. Алек чувствовал, как вокруг стягивается сеть тайн, пока полупрозрачная, но удивительно прочная. Сейчас он был бессилен. Больше всего Алек ненавидел подчиняться обстоятельствам и отступать. Слишком часто ему приходилось сдаваться раньше. Жизнь научила быть сильнее судьбы. Если она и существует.

Садясь в машину, Алек снова обернулся, проводил взглядом особняк, пока тот не скрылся за поворотом. Странное место. Было в нём что-то неправильное, противоречащее самой природе. Этот особняк ещё хранил в себе призраков прошлого, но перешёл в шаг со временем в новую эпоху. Но не это отталкивало Алека. Было в особняке нечто, не поддающееся объяснению. Его словно накрыло куполом, под которым и воздух казался другим, пропитанным кровавыми тайнами.

Странное поведение Маши, уверенные речи Киры о мистике и страхе Нагилёва, тихое, никем не замеченное убийство, мститель-невидимка… Всё это походило на крайне запутанный сюжет фантастического детектива. Алек старался найти малейшую зацепку, но ухватиться было не за что.

Андрей всю дорогу молчал. И по его нахмуренным бровям Алек понял: не просто безуспешно, всё действительно плохо. Он уже и забыл о своём намерении поговорить с Воронцовым насчёт Влада, предсказаний, кошмаров.

Алек следил, как тени ползли по стеклу. И свет, отражаясь, сверкал крошечными кристаллами. В тенях этих тоже было что-то таинственное…

Глава 4

На собрании Андрей вышел первым и коротко рассказал о результатах своих поисков. Во всём огромном особняке жил лишь один Нагилёв, нелюдимый и недоброжелательный, но хотя бы тихий, по словам соседей.

Следующим решился выступить Алек. Он подробно пересказал слова Маши, Киры и управляющего, но свои опасения высказывать побоялся. И скрыл ещё одну небольшую деталь — странную перемену в Маше. Он чувствовал, что не имеет права об этом рассказывать. Снова это слово: чувствовал…

Слова Алека произвели должный эффект. Начались бурные обсуждения, которые затеял Макс со своими безумным теориями. Камилла настойчиво опровергала его слова. И всё это могло бы длится довольно долго, но место у доски занял Олег.

В отчёте о вскрытии не было ничего интересного. Ни алкоголя, ни следов отравления, никаких других повреждений, кроме одного — точного удара ножом в сердце. Убийца физически должен быть достаточно силен и подготовлен. «Мужское убийство». Эти слова особенно долго крутились в голове Алека. Может, они и помогли бы, будь в деле хотя бы один подозреваемый.

После Олега докладывал Макс. И его информация заставила Алека ненадолго забыть о камерах.

Завещание Нагилёв оставлял, это может доказать нотариус. И тот же нотариус уверен, что завещания больше не существует. Что было в нём, никто не знает или не хочет говорить. Теперь по закону деньги и собственность перейдут детям, наследников первой очереди больше нет. Виталик не узнает о смерти отца. С ним давно уже не поддерживают связь. Артём занят бизнесом и семьёй, тоже может и упустить наследство. А кто точно получит богатство, так это Диана. Именно так всё должно было быть, если бы не одно но… Эти «но» Алек недолюбливал. Особенно, когда произносил их нарочно медленно с глупой театральной паузой Макс. Но сейчас в этом «но» была надежда, что дело хоть немного прояснится.

Круг плотнее сомкнулся вокруг доски, на которую Макс прикрепил документ. Алек не успел даже рассмотреть мелкие буквы, а Вихров уже с видом победителя объявил:

— То самое исчезнувшее завещание, оформленное по всем правилам!

Листок стал переходить из рук в руки. Дольше всех документ рассматривал Андрей. И даже он не смог засомневаться в подлинности его подлинности.

— Нагилёв забрал документ, но, судя по всему, ещё не уничтожил. Думал, кому оставить наследство. В любом случае, убийца выбрал подходящий момент. — Макс окончательно увлёкся. Его теории быстро стали походить на обвинения.

А обвинения были вполне существенными. Потому что оставался только один человек, который находился в особняке на момент убийства и мог не попасть под камеры. И имя этого же человека было вписано в завещание. Мария Олейник.

Алек не стал даже слушать доклады остальных. Он пытался понять только одно — как. Как могло появится это завещание? Почему Нагилёв готов был оставить всё своё состояние девочке-служанке, которая работала у него полгода? И это можно было выяснить только у двух людей.

Ехать обратно в особняк, искать Машу Алек не хотел. Он не представлял, как сказать ей о подозрениях, о завещании. После того, что было.

«Хоть ничего и не было», — одёрнул себя Алек. А перед глазами стояло лицо Маши.

Он просто боялся, что всё это окажется правдой. И, вспоминая допрос, всё больше убеждался: Маша что-то скрывает. И скрывает не просто так.

— Мне надо поговорить с Дианой, — неожиданно для самого себя выпалил Алек.

Никто не стал спорить. Алек совершенно беспрепятственно покинул отдел и последним, что он услышал, было новое словесное противостояние Макса и Камиллы.

Найти Диану не составило труда. Девушка так и не ушла из соседствующего с участком сквера. После всего, что было, она осталась, чтобы помочь. И помощь её понадобилась.

Алек заметил Диану на дальней скамейке среди фонтанов зелени. За деревьями журчала вода, ветер играл на ветвях вечную мелодию жизни, опавшие листья, шурша, перекатывались по асфальту, стук шагов прохожих, будто ударные в оркестре, дополнял музыку.

— Здравствуй, — тихо, чтобы не нарушить гармонию, произнёс Алек и опустился на скамейку.

Диана подняла голову, ничуть не удивлённая тем, что её уединение вдруг нарушили. Напротив, Нагилёва словно ждала кого-то. «Диана», — мысленно поправил себя Алек. Называть эту девушку фамилией её отца не поворачивался язык. В глазах Дианы ещё стояли слёзы, но волосы были собраны в аккуратный пучок, и грустная улыбка озарила по-детски круглое личико.

— Я не могу вернуться. — Её шепот слился с музыкой ветра. Дрожащими пальцами она перебирала пуговицы на блузке, но, подставив мокрое от слёз лицо заходящему солнцу, улыбалась. Уже совсем не Алеку. И на секунду он забыл, зачем пришёл.

— Извините, я только задам несколько вопросов.

Официально-деловой тон не подходил здесь. Алек говорил мягко, поддавшись общему настроению, неуловимо для себя преклоняясь перед тихим горем Дианы.

— Конечно. — Она послушно кивнула.

Алек проследил за её взглядом. По небу лениво плыло единственное кудрявое облако. Тонкий серп луны силуэтом вырисовывался на ещё светлом полотне, готовясь прийти на смену солнцу. Огненный диск выпускал языки пламени, поджигая кроны. Но он уже сдавался. И по облаку пробегали алые всполохи заката.

— Что вы знаете о завещании вашего отца?

— Он не писал завещание, — спокойно ответила Диана. Она явно ожидала подобных вопросов. — Да, я буду богатой. Но к чёрту эти деньги. Никогда за ними не гонялась.