На небесах тебе нет места. Уроки жизни - Корнелюк Алексей - Страница 1

Не читайте эту книгу в самолёте.

Не читайте её, если у вас слабая психика.

Тебе знакомо ощущение неминуемой смерти?

Нет? Тогда позволь рассказать свою историю.

Перед тем, как жизнь оборвётся, проходит всего две стадии.

Стадия 1: Паника

Тело сковывает ужас, и ты остервенело хватаешься за подлокотники сиденья самолёта, стремительно теряющего высоту.

Легкие сдавливает к позвоночнику, а плотно прижатая маска с кислородом, как брелок, который ты когда-то прикрепил к связке ключей на удачу, даёт ложное чувство надежды.

Ты не дышишь, а, скорее, протяжно вбираешь в себя кислород звуком «А-А-А».

Стюардесса дрожащим голосом просит в микрофон сохранять спокойствие.

Не выходит. Крики женщин и детей, сливаясь с низким воем мужчин, как единая композиция, играют песню под названием смерть.

Зубы плотно сжаты, ремень впивается в бёдра, а глаза иногда открываются и видят тот кошмар, который творится в кабине самолёта.

Стадия 2: Принятие

Нет, жизнь не проносится перед тобой.

Подписанную тёмным фломастером кассету «Костя, 27 лет» так никто и не вставил в видеомагнитофон. Это, скорее, похоже на просмотр фильма в кинотеатре. Ты моргаешь и надеешься, что фильм закончится, но реальность продолжает стремительно двигаться к логическому завершению.

Три безжизненных тела летают по салону, ударяясь то об обшивку потолка, то об кресла других пассажиров.

Ты сжимаешь со всей силы веки и хочешь… Нет, молишься о том, чтобы потерять сознание, но, как назло, не выходит, и ты вынужден наблюдать, что творится вокруг.

Может это и есть ад – с широко открытыми глазами смотреть и ждать, когда самолёт, наконец, рухнет?

Словно кто-то шепчет тебе в самое ухо, заглушая крик пассажиров: «Смотри, смотри, смотри…»

И ты смотришь, потому что уже не в силах закрыть глаза.

Смерть приходит очень быстро. Самолёт, упав на землю, моментально вспыхивает, и от носа к хвосту по салону, как лавина, проносятся густые языки пламени, сметающие всё на своём пути.

Я сижу в самом конце салона и ощущаю невыносимый жар, приближающийся в мою сторону. Запах человеческой плоти и пластика выедает ноздри и, добравшись до меня, как последний влажный поцелуй, прекращает мучения.

И вместо того, чтобы оказаться на небесах, я снова и снова оказываюсь в этом проклятом самолёте, обречённый на неминуемую смерть.

Но что-то я забегаю вперёд. Давай начнём вот с чего…

Я понюхал открытый 5 дней назад пакет молока и, убедившись, что оно не скисло, не глядя залил тарелку с мюсли.

Пепельница на кухонном столе была нашпигована окурками, как прыщами подросток во время пубертата.

Едкий дым от тлеющей сигареты, зажатой между пальцами, поднимался вверх, выедая глаза.

Впрочем, меня всё устраивало. Из раза в раз каждый следующий день повторял предыдущий.

Каждое утро я с ненавистью смотрел на мюсли и изредка очищал пепельницу, но только наполовину, так мне было спокойнее.

Хотя, пожалуй, иногда вместо мюсли я закидывал в себя колечки. Да, те самые долбаные колечки из рекламных роликов, которые обещают заряд бодрости и энергии на целый день.

Сажусь, надо бы подложить что-нибудь под ножку стола.

Опустив ложку в сладковатую жижу, я набрал со дна мюсли и стал жевать с отсутствующим видом, глядя на тюль, обдуваемый сквозняком.

Пр-р-р… Пр-р-р…

По кухонному гарнитуру, словно в конвульсиях, запрыгал телефон.

Пр-р-р… Пр-р-р…

Нехотя вставая и на ходу дожёвывая свой завтрак, я взял телефон.

На фото в кружочке Санёк. Кажется, единственный в мире человек, который умел так высоко поднимать правую бровь.

– Алё.

– Костян, ты едешь?

Я бросил взгляд на часы. 10-10!

– Конечно. – ответил я, с досадой обнаружив, что, пока вставал, качнул стол, и из тарелки вылилось немного молока.

– Вылет через полтора часа, и твоё «конечно» не внушает уверенности. Ты где едешь? – я убрал телефон от уха и включил воду, чтобы намочить тряпку.

– Речной мост проезжаю. – вытирая молочное пятно, я начал понимать…

– Ну всё, тогда у выхода на посадку встретимся. Ты кофе мне только захвати, лады?

– Лады. – ответил я и сбросил вызов.

Аппетит пропал моментально. Перед глазами всплыло воспоминание, где мой руководитель, тыча в меня пальцем, высоким голосом говорит: «Завалишь сделку – ты уволен, понял?»

И я киваю головой. А что еще ему ответить? «Нет, не понял, поясни»?!

Закидываю тарелку в мойку и, залив водой, как ужаленный мчусь в спальню.

Открываю шкаф… Дорожу ли я работой?

Хватаю в меру мятую белую рубашку… Нет, конечно, ненавижу эту конторку, но ипотека себя не оплатит.

Запрыгиваю в брюки и отправляюсь на поиски носков, с ними всегда проблема… Ненавижу не только работу, но и ездить туда, сидеть на совещаниях, есть в корпоративной столовой и улыбаться коллегам, которым по большому счёту на меня плевать.

Носки оказались под кроватью, хватаю с тумбочки дезодорант… Зато платят прилично. В планах было создать финансовую подушку, но пока не подушка, а, скорее, финансовая наволочка.

Выбегаю в коридор, на ходу заказывая такси… И туфли эти на дух не переношу, но у нас, видите ли, дресс код, и так принято.... Махмуд с оценкой 4.3 взял заказ.

Смотрю в зеркало, укладывая по пробору волосы так, чтобы скрыть залысину… Хлопаю дверью. Соседский пёс, как обычно, лает, как в последний раз.

Из-за него вся отсечка псиной провоняла, но соседей это не смущает.

Спустившись с 8 этажа, я прыгаю в такси и прошу Махмуда ехать так, словно он хочет попасть на пробы в новую часть «Форсажа». Махмуд вызов принял и погнал, а я погрузился в телефон.

От Санька 3 сообщения:

«Ты где?»

«Ау!»

«Мне капучино с корицей»

Печатаю…

«Корицы нет, но капучино будет»

Хорошо, что в это время уже пробки рассасываются, и тут… Проехав 20 минут, я понимаю, что я забыл свой рабочий кейс… С*ка!

Меня прошибает холодный пот, дезодорант не помогает. А в рекламе обещают защиту на целый день… П**дёж, как и колечки ваши с энергией и бодростью!

Ладно… Начинаю лихорадочно прикидывать, как можно выкрутиться.

Сымпровизирую. Работа у меня такая – красиво говорить, используя непонятные, и для себя в том числе, слова.

Оптимизация производства, снижение издержек, бирюзовая организация и тому подобное. Главное всё это с уверенным видом говорить.

Включаю фронтальную камеру на телефоне.

Редкая щетина, как криво высаженные кусты, пятнами покрывает щеки.

Вытираю с острого подбородка остатки зубной пасты и сую руку во внутренний карман пиджака, чтобы достать сигаретку.

– Э-э-э… Тут нэ курить!

Я объяснил Махмуду, что именно так Вин Дизель в «Форсаже» снимает стресс.

Махмуд что-то сказал про шайтана, но дальше спорить не стал.

Печатаю Саньку:

«Тут очередь в кафешке, но про латте с ванильным сиропом я помню»

Тишина. На Санька не похоже, он обычно сразу отвечает.

Заехав на территорию аэропорта Пулково, Махмуд остановил свою карету под названием Рено Логан возле входа и, оголив гнилые зубы, сказал: