Рифматист - Сандерсон Брэндон - Страница 61

Позже той ночью Джоэл неподвижно лежал в постели и пытался разобраться в своих чувствах. На стене мастерской тикали часы. Смотреть на них Джоэл не решался: проверять, который час, не хотелось. Он знал, что уже поздно и давно пора бы спать, но сон не шел. Ночь перед инициацией! Один из тысячи – вот какие у него шансы стать рифматистом. Надеяться на везение было до смешного глупо. И тем не менее Джоэл нервничал и потому не мог сомкнуть глаз. Он обязательно воспользуется этой возможностью. Это реальный шанс, который полагается ему по праву рождения.

Как изменится их с матерью жизнь, если он окажется избранным? Жалованье рифматиста он начнет получать только после нескольких лет выслуги на Небраске, поэтому матери, вероятно, придется и дальше работать. А он отправится на Небраск. Небраск… Что в самом деле творится на этом таинственном острове? Оставалось только догадываться. Однако в одном сомневаться не приходилось: если он избранный, встреча с дикими меллингами неизбежна. Он встанет плечом к плечу с рифматистами, чтобы поддерживать целостность гигантской – тысячи метров в диаметре – заградительной окружности, в которой заточена Башня и ее меловые твари.

Если верить слухам, на острове творилось много всякой чертовщины, не поддающейся объяснению. Став рифматистом, он непременно столкнется с темными силами Небраска. Придется нелегко. После инициации на обучение и тренировку останется лишь год. Обычно студентов натаскивали по восемь, а то и девять лет, прежде чем отправлять на остров, однако его случай отнюдь не обычный.

«Вероятно, поэтому обряд инициации проводят в столь раннем возрасте, – вдруг осознал Джоэл. – А тех, кто постарше, не жалуют, потому что наставлять и тренировать их гораздо трудней, чем детей».

На последнем году обучения студентов отправляли на остров Небраск. Там они служили десять лет, а затем получали увольнение. Одни устраивались работать на станции, обслуживающие пружинные батареи, а другие, со слов Мелоди, оставались на Небраске. Оставались не ради денег, но ради брошенного им вызова – ради борьбы и сражений. Ждет ли его такое будущее?

«Все это вилами на воде писано, – подумал Джоэл, перекатываясь с боку на бок и заставляя себя сомкнуть глаза. – Может, мне не суждено стать избранным? Зачем Мастеру нетренированный рифматист, упустивший свое время?»

И все же шанс у него был. В течение следующего получаса мысли о грядущем обряде инициации не давали ему покоя и мешали уснуть.

В конце концов Джоэл приподнялся на локте, дотянулся до светильника рядом с кроватью, повернул сбоку ключ и принялся наблюдать, как за стеклом вращаются крохотные роторы. От трения нити накаливания нагрелись и стали излучать оранжевый свет. Попадая на отражатели, рассеянный свет концентрировался и вырывался пучком через верх лампы.

Джоэл перегнулся через край кровати, перебрал на полу стопку книг и остановился на «Истории пленения и спасения миссис Мэри Роулендсон». Это был дневник одной из первых поселенок американских островов – сохранившийся до наших дней литературный памятник. Книга описывала те времена, когда дикие меллинги совершали лишь спорадические набеги и не преследовали цели уничтожать все живое.

Раньше о кислоте, которая уничтожала меллингов на раз, и знать не знали. Пока не открыли состав кислоты, с меловыми тварями боролись при помощи воды. Вода хоть и размывала мел, однако неэффективно.

Лежа в окутывающей тишине своей комнаты, Джоэл невольно поежился. Столь сухое, основанное на фактах повествование пугало, но в то же время и странным образом захватывало.

«Как бы я повел себя на месте колонистов, в жизни не знавших дикого меллинга? Как бы я отреагировал, если бы оживший меловой рисунок, взобравшись по стене в окно или проскользнув под дверью, стал на моих глазах беспощадно убивать все живое и обгладывать тела до костей?» – задумался Джоэл, вслушиваясь в тишину мастерской, которую нарушало лишь тихое жужжание светильника.