Смерть (СИ) - "Безликий" - Страница 6

Я на воле.

Воля?

Воля.

ВОЛЯ!!!

Я пришел в этот мир.

Рассвет…

Всего одно слово, но явление вызвало бурю эмоций. Я не спешил смотреть на солнце, но уже смог наблюдать проявления света. Потихоньку в мир возвращались краски. Я мог видеть не только очертания в темноте, но различить краски и красоту мира под солнцем.

В лесу потихоньку просыпалась жизнь. Звуки, исходящие от животных и насекомых. Был приятен сам факт жизни вокруг. Я теперь был не один в темноте. Я мог не только выживать, но и растить надежду жить. Танисса все ещё спала. Значит, есть время попытаться найти съедобные плоды и фрукты. Или ягоды. Все, что можно есть. Девушка уточнит, что из этого опасно, а что может обладать дополнительной целебной силой.

За жизнь пришлось преодолеть бесчисленные километры в поисках еды, места, где можно побыть в безопасности, в поисках спасения от тех, кого до этого мир заставлял звать друзьями. А потом!

Сытая жизнь, наполнения всем необходимым и доступным, очень быстро иссушает мотивацию и необходимость развиваться. Ты становишься призраком себя же, а там всего шаг до состояния биоробота. Но смерть многое изменила!

Я снова был на краю. Снова не было права на ошибку, не было права оступиться. Запомнить дерево до подробностей, точное место нахождения Таниссы и внимательно отнестись к каждому звуку. Я еще ничего не знаю об округе и сомневаюсь, что встречу здесь доброго старичка, что напоит, накормит и согреет в уюте лесного домика.

За небольшой промежуток времени, не сильно далеко отходя от воды, удалось найти пару деревьев с плодами, какие-то ягоды. Вот и вся моя добыча.

Следующим пунктом одежда. На Таниссе остались лишь обрывки тряпок. В принципе, хоть что-то прикрыть, но явно для борьбы с непогодой бессмысленны. На мне было подобие шорт из чего-то типа мешковины. К людям так явно не выйдешь, а значит, придется изобретать хоть что-то. Если с природой мы ещё готовы спорить, то с простыми людьми желания бороться нет, ибо мы явно не наполнены милостью и состраданиям.

Танисса открыла глаза. Потом глубоко вздохнула. Потом прикрыла глаза и медленно вздыхая, застыла, будто фарфоровая кукла. Через несколько мгновений снова открыла глаза и взглянула на свои руки. Опустила взгляд ниже на ноги и потом наклонила голову на тело.

На исхудавших руках остались следы оков, ноги просто худы до ощущения ужаса. Тело, руки и ноги покрыты шрамами, следами бесчисленных боев на смерть, но все это в прошлом. Сейчас на теле был страшный след, оставленный монстром. Это прикосновение длилось долю секунды, но след теперь останется с девушкой до смерти. Множество мелких царапин от каждой чешуйки.

С трудом переведя взгляд на окружающую природу, Танисса явно видела больше, чем я мог понять. Поглощённая своими мыслями, неторопливая, немного потерянная, не ведающая, что ей делать.

— Годы…

Тяжкий вздох.

— Долгие годы… Безумно бесконечные дни… Я сидела во тьме. Без надежды.

Танисса очень тяжелым взглядом смотрела в глаза:

— Что ты планируешь со мной сделать? Мне нечем расплачиваться с тобой.

Отвел взгляд в небо и дал себе время. Нужно что-то делать, но могу ли я создать хоть какой союз? Хоть на какое-то время. Можно вообще верить людям, или мы патологические твари, что могут быть лишь вредителями?

Мог ли я что-то обещать? Что-то предложить? Я лишь желал заполучить! Информацию, путеводителя и защиту. Богатство и власть. Желал много чего и мало что мог дать. Знаний масса самых разных, но поверхностных. Да и нет здесь привычной системы обслуживания. А без неё? Без неё есть школа и уроки, интернет и прочитанные статьи, на разные неопределенные темы. В мире магии и сказочных созданий есть ли место знаниям нашего века? Нет! Люди и так быстро учатся использовать любую мелочь для получения превосходства. Мои знания — это только мои знания! Я сам с их помощью взберусь на трон, даже если это будет трон из костей:

— Еще нет меня или тебя. Мы поодиночке не сможем и пары суток протянуть в лесу. Потому предлагаю союз на равных, до момента, пока не сможем уверенно стоять на ногах и знать, что нам делать.

Танисса снова закрыла глаза. По исхудавшему лицу сложно судить, что именно она чувствовала. Сложно понять, о чем могла думать. Ясно одно: решение ей дается сложно.

— Я когда-то была лучшей среди убийц. И лишь стоило раз допустить, что человек может быть другом, что способен держать слово…

Даже на истерзанном голодом лице, проявилась гамма эмоций боли и страдания:

— А теперь? Ты думаешь, я смогу поверить? Относится так, будто прошлого нет? Мой народ ничего не забывает! Наша память хранит все! С первого дня и до последнего тысячелетия, до мгновения, когда душу снова заберет Богиня себе в помощь. И как мне заключить союз с человеком?!

У меня не было слов, нет конечно! Обещать, убедить или обмануть — это легко. Но сказать правду? Сказать: "Что ты!? Я не такой! Я не брошу тебя, я сначала тебя обезглавлю, а потом сердце проткну так, как наше искусство показало. Добивать надо, когда упал и так далее, и тому подобное." Но это смешно! В какой миг я решу предать напарника за тридцать серебряных и(союзы «и» в переизбытке) успеют ли петухи к тому моменту хоть раз из трех голос подать. Правда страшна и сурова. Правда пугает, а порой и убивает, но иначе нельзя. У меня есть лишь слово, и оно ещё должно что-то весить:

— Я рассказал, какой наш мир хороший, но у монеты есть две стороны. Сколь красива одна, столь ужасна другая. Я не могу тебе обещать ничего. Ни верности, ни заботы, ни преданности. Но в одиночку я не смогу выжить. Я многое умею, но в лес меня раньше жизнь не приводила! Мне нужны твои знания, твои умения и твои силы. Ты вправе не верить мне, но сомневаться в том, что я хочу жить всей душой и каждой своей клеточкой не вправе, а значит я тебя обязан сохранить любой ценой. Сейчас не как иначе! Этому веришь?

Танисса не смогла скрыть удивление. По всей видимости слышать что-то столь цинично сказанное, правду, неприкрытое двуличие ей не приходилось. Не знаю, как, но мне удалось удивить убийцу. Дать пищу для размышления. И явно не желая сейчас давать ответа, эльфийка указала на фрукты и ягоды мною собранные:

— Ягоды плохие. Горькие и в пищу не годятся. Их только знающие используют для создания парализующего состава. Зеленые фрукты сейчас есть бесполезно. Твердые. Очень кислые. А красные можно съесть. Не самые вкусные, просто сладкие до отвращения, но сочные. Пойдет. Иной еды нет, взять негде.

Убрав лишние, разделил два красных плода на двоих. Небольшой перекус и вправду оказался специфическим, и даже зеленые плоды пригодились. Кое-как, отгрызая от них куски вприкуску с красными, получилось вполне сносно. Когда огрызки были сложены в сторону в кучу, Танисса ещё дав себе время на раздумье, заговорила:

— Союз с человеком, это последнее, на что я хочу идти. Этот путь проведёт меня к отвращение к самой себе. Но ты прав. Умереть в лесу, после того как снова смогла почувствовать тепло, ветер и вкус пищи, я не согласна. Ты смог открыть камеру и вывести меня. Вытащил из пещер. Значит так и поступим. Я последую за тобой до момента, когда долг будет оплачен. А после мы снова чужие. И если ты решишь, что я лишь твоя рабыня, я перегрызу тебе глотку…

Я встал и позволил себе слегка потянуться, а после протянул руку Таниссе:

— Мне сейчас и не нужен раб. Мне нужен убийца. Чудовище, что перегрызет глотку вместе со мной, любому, кто встанет у нас на пути.

Танисса взяла меня за руку и встала напротив. Посмотрела мне в глаза:

— А если мы ошибаемся, и наш шанс нам дали для пути сострадания и милости?

Глядя в глаза, я видел сколь серьезно она это проговорила, как сильно в это верила, но я не готов был становится другим. Я знал, что природа ввела лишь один закон: "Выживает сильнейший!", и пока не встречу иного закона, не желаю меняться: