Мулан. Герой из рода цветов - Лин Грейс - Страница 16

– Бабочка превратилась в скалу? – воскликнула Мулан. – Это невозможно! Она же была феей! Бессмертные не умирают!

– Бессмертные не умирают, – тихо повторил Кролик, ёжась от холода. Пока он говорил, дождь нашёл способ проникнуть в дом через слегка приоткрытую ставню, и теперь капелька стекала с его усика крошечной слезинкой. – Но их можно убить.

– Как это? – удивилась девочка.

– Быть Бессмертным – значит не ведать болезни и старость, – сказал Кролик с загадочным выражением на мордочке. – Но, как и смертных, нас можно убить клинком или ядом.

– Правда? Но фея-бабочка не убивала себя!

– Не совсем, – ответил Кролик. – Она решила, что лучше обратиться в камень, чем жить с разбитым сердцем. Это, конечно, не совсем смерть, но очень близко к ней.

– Значит, она не мертва?

Казалось, даже ветер затих в ожидании, набираясь сил для новой атаки.

– Нет, – медленно сказал Кролик. – Но она и не жива в обычном понимании. Она снова оживёт, только если снова встретит мужа...

– Мужа... – озадаченно проговорила Мулан, и тут ветер снова обрушился на хижину со всей возможной яростью. – Он – Книжник, о котором вы рассказывали утром? Поэтому вам показалось странным, что дорога привела нас сюда?

– То, что мы оказались в её доме, не может быть простой случайностью, – согласно кивнул Кролик.

– Думаете, это дело рук другого Бессмертного? – спросила Мулан. – Но кто нам помогает? И зачем?

– Я не знаю, – пожал плечами Кролик. – Для таких совпадений нужно вмешательство кого-то очень могущественного.

Он запрыгнул на подоконник и задёрнул почти нетронутую тленом штору, подняв в воздух облачко пыли.

– Но не стоит об этом много думать, – продолжал он. Буря за окном всё ревела и стенала, дождь лил водопадом, но тонкая тканевая преграда как по волшебству приглушила все звуки, погрузив дом в тишину и покой. – Кто бы это ни был, он хочет нам помочь.

«Я хочу помочь тебе», – сказала Да-Цзи. Мулан вспомнила прекрасную волшебницу, наполнявшую всё вокруг неземным сверканием. Неужели это она – могущественная Бессмертная, которая привела их сюда?

Шторм бушевал до самой ночи, но наконец выдохся, издал последний стон, полный злобного отчаянья, и уступил небо луне. Весь вечер неугомонный ветер сотрясал скрипучие стены хижины, так что наступившая вдруг тишина казалась избавлением. Тем не менее сон не шёл. Мулан очистила от пыли кровать и даже смогла найти практически целое одеяло. В сравнении с холодной землёй, на которой ей приходилось спать последние дни, такая постель должна была показаться роскошью. Но, находясь в чужом доме, Мулан не могла не вспомнить о своём. Стоило девочке закрыть глаза, как перед ней вставали лица родителей. Что бы они подумали, узнай, где их старшая дочь? Мама пришла бы в ужас. Мулан легко могла представить, как её брови взлетают к самому небу, а в глазах сверкает едва сдерживаемое раздражение.

– Мулан! – сказала бы Ма, как в тот раз, когда поймала старшую дочь за попыткой стрелять из старого отцовского лука. – Что ты за девочка? Если будешь так себя вести, никогда не принесёшь почёт предкам!

Зато это сделает Сиу! Как жаль, что ей не суждено быть такой же тихой, аккуратной и серьёзной. Девочка была искренне рада, что её младшей сестре уготована настоящая честь, но, оставшись одна в тишине зачарованного дома, она мучилась от настойчивых уколов стыда. Вот бы родители могли гордиться и ею тоже!

«Но этому не бывать, – твердила себе Мулан, всё крепче обнимая тряпичного кролика сестры. – Если уродилась такой неловкой и вспыльчивой, то ничего уже не попишешь!» Но даже если она сама не добьётся признания, то сможет проследить, чтобы ничто не помешало Сиу выполнить уготованное судьбой. К сожалению, это служило плохим утешением, и Мулан ещё долго ворочалась под тонким одеялом, размышляя о Покинутой жене, которая провела множество бессонных ночей в той же самой кровати.

Поднимающееся из-за горизонта солнце уже начало разгонять завесу тьмы первыми золотистыми лучами, а Мулан всё ещё не спала. Небо постепенно светлело, став сначала серебристым, а потом и нежно-голубым. Девочка вздохнула и решила вставать. Мулан тихо прокралась к двери, осторожно перешагнув через мирно спавшего Кролика. Хотя по его громкому храпу можно было предположить, что он не проснулся бы, даже наступи она на него.

Мулан вышла за порог и поёжилась от холодного ветра, встретившего её на улице. Из загона послышалось приветственное ржание Чёрного Вихря. Девочка пошла к нему и прижалась к шее своего верного друга, чувствуя, как от его тепла исчезают все ночные тревоги. Немного постояв, она отвязала коня и вместе с ним вышла из хлипкого укрытия.

Постепенно рассеиваясь, утренний туман оставлял на жухлой траве росу, которая поблёскивала в утреннем свете, как россыпь крохотных бриллиантов. Чёрный Вихрь нетерпеливо фыркнул и ткнулся носом в шею Мулан. Девочка поняла, что он указывает ей на что-то, и подняла глаза в нужном направлении. Оказалось, что край соломенного навеса непостижимым образом не промок, несмотря на проливной дождь, обрушившийся на хижину прошлым вечером. Мулан вспомнила, что фея-бабочка оставила свой дом в качестве укрытия как для людей, так и для животных, и в очередной раз подивилась волшебству этого места. Недолго думая, она начала набирать пригоршни сухой травы и складывать её кучкой на землю. Вихрь довольно заржал и принялся завтракать. Навес был довольно высоким, поэтому Мулан вскоре пришлось забраться на небольшой камень, чтобы достать ещё. Вдруг сбоку мелькнуло что-то красное, и она удивлённо замерла. Среди голых ветвей раскидистого дерева в стороне от хижины ярко мерцали алые пятнышки. Девочка присмотрелась, пытаясь понять, что же это такое. Вишня? Нет, быть не может, время года никак не подходит. Тогда что? Не в силах совладать с любопытством, Мулан спрыгнула на землю и пошла к дереву, оставив Чёрного Вихря пастись в одиночестве.

Было совершенно непонятно, как финикам удалось не попадать с веток во время бури, но это они висели на тонких ветвях между несколькими оставшимися жёлтыми листочками – округлые плоды багряного цвета, некоторые из них настолько спелые, что кожица уже сморщилась. Мулан улыбнулась. Ни секунды не сомневаясь, она забралась вверх по стволу, сорвала один из фиников и попробовала: мякоть сочная и сладкая, внутри твёрдая косточка, напоминающая медную монетку. Мулан показалось, что она внезапно невероятно разбогатела. Девочка собрала подол халата, чтобы получилось подобие мешка, и начала набирать в него финики. «Этого хватит надолго. Некоторые уже почти высохли, – думала она. – Мы возьмём с собой риса, и голодать не придётся. Вот удача!» Мулан вдруг замерла. Удача? Разве бывает такое везение? Снова вмешательство могущественного Бессмертного?

И тут, как будто в ответ на мысли Мулан, ветер принёс мелодичные переливы знакомого смеха.

– Ты похожа на обезьянку! – раздался голос, напоминающий звон серебряных колокольчиков.

Мулан посмотрела вниз и увидела Да-Цзи во всём великолепии. Прекрасные смоляные волосы пышными локонами обрамляли лицо, роскошный шёлк халата, казалось, парит вокруг её стройной фигуры, сверкая на солнце ярче утренней росы.

Мулан вдруг стало очень неуютно. Как она выглядит со стороны? Ноги неловко болтаются в воздухе, одета в побитый молью халат с чужого плеча, лицо в пыли и грязных разводах. Оборванная деревенщина, да и только! Девочка хотела поздороваться, но только глупо открыла рот, как безмолвная рыба, – нужные слова никак не шли в голову. Почему ей так сложно говорить в присутствии Да-Цзи?

– Рада, что ты нашла это финиковое дерево, – сказала Да-Цзи. Она грациозно потянулась за одним из плодов, и рукав её халата последовал за лёгким движением, напоминая нежное облачко.