Таинственная невеста - Яковлева Юлия - Страница 5

— Вот оно, значит, как, — заметил осторожно кучер. Похлопал рука об руку. Он стал зябнуть.

— Да, — отозвался Мурин.

— Прикажете свезти вас в трактир и спросить там комнату?

Мурин медленно повернул голову.

— Или, может, на станцию прикажете вас воротить? — вкрадчиво предложил кучер.

Что-то в его голосе заставило Мурина нахмуриться. Он посмотрел на фигуру кучера, точно это был не мужик, который помнил его ребенком, а незнакомый человек. Война была рекой. Кто-то ее переплыл, кто-то в ней сгинул. Но никто, никто не вышел на другой берег, оставшись прежним. «Кто был этот кучер теперь?» — подумал Мурин.

— Господин Мурин! — изумленно зазвенел, отвлек его дребезжащий голосок. Приветливый, но совершенно незнакомый.

Мурин обернулся. Он не сразу понял, откуда этот голос доносился. Потом увидел: в окне бельэтажа на другой стороне улицы стояла толстая барыня в сером платье и махала ему.

Он понятия не имел, кто она. Но она, похоже, знала его давно.

— Матвейка! Ты же — Матвейка? Вырос-то как! — Она умиленно окинула его с головы до ног, одной обутой, одной босой, округлила глаза, всплеснула, замахала ручками: — Ты ж простудишься! Скорее, скорее в дом! Там все друг другу и расскажем!

Мурин проснулся оттого, что на него смотрят. Повернул голову. В спальне было темно, светилась только замочная скважина. Сопение за дверью стихло. Мурин откинул перину. Спустил ноги на холодный пол. Поежился. Зевнул, прикрывая рот кулаком. А потом одним прыжком оказался у двери. От нее прянули, затопотали войлочные шаги. Мурин усмехнулся. Сосчитал про себя до десяти. Нет, не успел. Разведка уже донесла. На счет «девять» в дверь стукнули.

— Пожалуйте умываться, барин.

— Входи.

Вошел немолодой слуга с тазиком. В нем ходуном ходила вода, валил пар. Через плечо полотенце. Следом мальчик в войлочных ботах нес кувшин в одной руке, свечу в другой. Тускло блеснули в ответ позументы. При виде гусарской форменной куртки со шнурами, висевшей на ширме, и сабли вместе со всею положенной по уставу сбруей он так и замер, разинув рот. Старик поставил таз на комод.

— Изволите, чтобы вас одели?

— Нет-нет, спасибо. Я сам.

Старик и бровью не шевельнул.

— Миша, не зявай, — тихо, но строго напомнил мальчику.

Того как ветром сдуло.

Крякнув, старик наклонился, забрал из-под кровати ночной горшок, закрытый крышкой. Затворил за собой дверь.

Свет от свечи напоминал апельсин из оранжереи Строгановых. Мурина охватило блаженство. Захотелось повалиться обратно, в нагретые собственным телом перины, обнять весь мир и так заснуть. Но возможности человека не безграничны. Спать не хотелось. К тому же следовало поспешить, пока не остыла вода.

Мурин побрился, высушил полотенцем бакенбарды и усы, расправил, подкрутил рукой. Куртка казалась противной и тесной, как змеиная кожа. Рейтузы вызывали отвращение. Тело просило халат. Сапог был уже отмыт от грязи и обсушен. Мурин подержал его в руках с сомнением. Счел, что либо два, либо ни одного. Поставил у кровати. И босиком отправился в столовую.

Обе дамы уже сидели за столом. Одною была Агафья Тихоновна Макарова. Другою — ее сестра Варвара. Ни одной Мурин не помнил. Но обе дамы прекрасно помнили его. «В платьице! — бурно умилялись они. — С розовым кушачком!» Здесь воспоминания всех троих пересекались. А ту часть их жизни, которой Мурин видеть не мог, престарелые сестры сами ему поведали вчера за ужином.

Агафья вышла замуж, переехала к мужу в имение, вырастила и женила детей, овдовела. Варвара же все это время жила с родителями, обоих похоронила и осталась одна в семейном доме — по соседству с теткой Мурина. Нашествие обеих повергло в смятение, и сестры сочли самым разумным съехаться: так они хотя бы меньше беспокоились друг за друга. К тому же в городском доме обе чувствовали себя безопаснее, нежели в имении, и оказались правы: небольшое имение Макаровых было вскоре разорено.

Теперь, когда Мурин видел сестер рядом, их родственное сходство бросалось в глаза. Чепцы одинакового фасона, пошитые из одной и той же материи, его усиливали. Госпожа Козина читала, глядя сквозь очки. Госпожа Макарова сидела, подперев щеку пухлой рукой. Перед ней лежали карты. Она тут же их смешала, увидев гостя.

— Вот вы, сударь. Ну наконец-то! Мы вас заждались.

Завтрак на столе был покрыт салфеткой. Госпожа Козина сняла ее. В мисочках белела простокваша. В кипятке плавал брусничный лист. От печи тянуло сухим теплом, постреливали дрова. В окнах была утренняя темнота. В ней отражались кружевные занавески. На стенках были развешаны в рамках засушенные растения.

— А который час? — спросил Мурин.

— Фи-фи, — мягко попеняла госпожа Макарова. — Кушать надо, когда хочется, сударь мой, а не когда часы показывают.

— Прекрасная философия, сударыня!

Мурин засмеялся — его смех отразился улыбками на лицах двух старых дам. Мурин вдруг почувствовал, что все дурное случилось с ним очень-очень давно. Может, и не с ним? Настоящим было только счастье, которое его охватило — ни с того ни с сего, совершенно бессмысленное.

— Садитесь, — указала на стул госпожа Козина.

Он отодвинул стул, сел. Сестры ласково глядели.

— Кушайте.

— Варвара предлагает послать человека откопать твой сапог, — приступила к делу госпожа Макарова, намазывая варенье себе на ломоть хлеба. — Ты где его умудрился потерять?

Мурин побоялся растревожить старых дам подробностями. Его описание включало только строго географические приметы.

— Березовая роща? — переспросила госпожа Козина и задумалась.

— А речка там была?

— Не видал.

Дамы переглянулись.

— Похоже, это роща Юхновых, — предположила госпожа Макарова.

— Тогда надо сперва заручиться их согласием. А то кабы не приняли моего человека за вора: мол, рубить к ним пришел.

— Да ну, душенька. Им, думаю, теперь все равно, кто там что делает.

— Им, сестрица, теперь, конечно же, все равно. Ведь именье это теперь не их, а одного только Егора. Он единственный наследник старухи.

Госпожа Макарова пояснила для Мурина:

— Егор — младший сын покойной Юхновой. Он нынче в уланах. В одном полку с моим Васютой.

— Только зачем нам ждать Егора, голубушка? — не сдалась госпожа Козина и подпустила в голос яду. — Его новоиспеченная супруга, как я слыхала, весьма бойко всем там теперь распоряжается.

— Он женат? — не сумел скрыть изумления Мурин. Когда только иные все успевают…

Обе дамы красноречиво возвели очи к потолку.

— Ох, сударь. Вот и вы, человек незнакомый, удивились. А уж как удивились Юхновы! Ведь эта особа объявилась у них на пороге совершенно нежданно-негаданно.

«Однако», — подумал Мурин.

— Ничего не нежданно. Она объявилась после пожара Москвы. Осталась, бедная, без крыши над головой. Куда еще ей было деваться, как не к свекрови?

— Это так, сестрица. Я только говорю, что покойная Юхнова даже не знала, что ее младший сын женился. Хорош сынок!

— Ах, ну это правда. Весьма некрасиво с его стороны было жениться, не спросив у матушки благословения… — госпожа Макарова покачала головой. — Я этого не пойму. Эти новые взгляды у молодежи…

— Что ж тут непонятного, сестрица. Видно, Егор не был уверен, что матушка благословит этот брак.

— Он-то? Мать ему всегда все спускала и прощала. Не то что страшим детям. Вот и жену его приняла с распростертыми объятиями. Не то что тех бедных, вспомни, как она их третировала.

— Старшие у нее совершенно никчемные. Огорчение одно. Что Аркадий, что Татьяна.

— Егор — тоже не сахар.

— Может. Да только Егор свою матушку любил. А старшие дети с ней вечно цапались. Если б не деньги ее, домой бы и носа не показали.

— Не соглашусь… Егор Юхнов мать тоже не любил. Мне мой Васюта сказывал, с его собственных слов, что он и в уланы-то поэтому поступил, в полк похуже, а ведь по состоянию своему мог и в гвардейские уланы пойти, но предпочел поскорей от маменьки своей удрать. Ведь он ей даже и не писал! Тогда как мой Васюта…