Хорошая девочка (СИ) - Резник Юлия - Страница 31

– Нет. Я самоучка, – Сара опускает взгляд к тарелке. Это ужасно глупо, но я знаю, что она всерьез комплексует из-за того, что в свое время не смогла получить образования.

– Тогда тем более непонятно, как ты поддерживаешь фигуру. Колись, в чем секрет? Мы с мамой задолбались сидеть на диетах!

Я готов Вику расцеловать за то, как быстро она возвращает Саре улыбку. Все проходит, как я и ожидал – хорошо. Вика трещит, не переставая, как и жена Романа. Младшие дети кочуют с рук на руки, первыми признав Сару своей. Та с ними о чем-то шепчется, хихикает. Мать на это все не без интереса косится. И на меня погладывает. Да, знаю, мам. Ты таких женщин еще рядом со мной не видела. Правда, красота? И вот эту красоту кто-то против воли чуть не растоптал. Сижу, улыбаюсь, а у самого все внутри кипит.

– Сереж…

– М-м-м?

– Давай поедем домой?

– Что-то не так?

– Да нет же. Я просто очень устала.

И правда. А я не заметил, когда? Я ж весь как заведённый.

– Тогда ты мне должна прощальный танец. Пойдем?

– Я не умею! Я не танцевала с…

– Дай угадаю. Со школьного выпускного?

– Да не было у меня выпускного, ты что?

Ах да. Точно. В виски ударяет ярость. Спокойно, Серый. Угомонись. Это когда было?

– Тут нечего уметь. Я же поведу. Просто расслабься и следуй за мной.

Это какой-то особенный вид удовольствия – ощущать, как по мере того, как мы движемся, она расслабляется. Такая музыкальная, такая отзывчивая – кайф неимоверный. А как пахнет немного разгоряченная танцем кожа… Так бы ее и сожрал!

– Дава дома?

– Да. Ложился спать, когда мы в последний раз списывались.

– Тогда можно я тебя украду?

– Сейчас не очень подходящее время, – Сара нерешительно озирается.

– А когда оно будет подходящим? Сколько еще ждать? Я не могу… Хочу тебя дико, – шепчу на ушко. – Я с момента полового созревания так долго не обходился без секса.

– Серенький… – шепчет, рдея от удовольствия.

– Ну, пожалуйста… Напиши, что утром вернешься. Прям к завтраку. Честно-честно.

Кивает. Что, правда? Даже не верится. В танце оттесняю нас к выходу.

– Пойдем.

Сара удивленно моргает, не совсем понимая, как мы тут очутились.

– Погоди, а попрощаться?

– Да им не до нас совсем. Бери пальто, я такси вызову.

К счастью, машина приезжает быстро. Обнявшись, устраиваемся на заднем сиденье. Большего я себе не могу позволить, потому что не уверен в своей способности остановиться. Никогда мне еще от женщины так не рвало крышу. Я с первого взгляда пропал. А вынужденное ожидание просто еще больше все обострило. Эмоции хлынули в меня, как жизнь в тело пережившего остановку сердца. Сколько раз мне казалось, что я все… Уже никогда этого больше не испытаю? Что ничего хорошего впереди уже не будет. Что будущее не для меня. А оно вдруг пронеслось перед глазами. Задышало в ухо…

– Девочка моя. Моя же?

– Твоя.

– Не боишься больше?

– Нет. Я тебя хочу.

– Вот и правильно. Не бойся. Тебе понравится.

– Я знаю.

Жаркий шепот. Город, словно с картин Моне, в умытом дождем окне… Предвкушение, танцующее на кончиках нервов. Подгоняющее вперед. Быстрее! Взять, пока не отняли. Но я сам себя торможу. Буквально по рукам бью. И только я один знаю, чего мне стоит эта неспешность.

Наконец, машина останавливается. Выхожу первый. Открываю ей дверь. За руку веду к лифту.

– Сереж, что-то не так?

– Все так. Я просто… боюсь все испортить. Меня же видишь как штырит? – вытягиваю перед собой ладонь, показывая, как дрожат руки.

– Разве это нехорошо? – улыбается, а взгляд мечется по моему лицу в поисках ответов.

– Это прекрасно. Но мне трудно себя обуздать.

– Из-за СДВГ?

– Не знаю. Может быть, он тут и ни при чем. У меня просто еще не было так, как с тобой. Ты на меня действуешь совершенно особенным образом.

– И ты этому не рад?

– Рад. Еще как. Просто сбит с толку.

– Но ты же знаешь, что делать, правда?

Смеюсь:

– Да уж не сомневайся. Разберусь.

Закрываю за спиной дверь квартиры. Сара пятится… Останавливается посреди холла, умытая неярким светом среагировавшей на движение подсветки. Нервно огладывается и, будто боясь передумать, резко тянет вниз молнию. Не отрывая от нее взгляда, стаскиваю пиджак и галстук. Помогая себе руками, Сара спускает платье по бедрам, медленно оголяя грудь, животик, ноги… И вышагивает из него в конце. Я дергаю пуговички на рубашке. Кто их придумал столько?!

– Туфли оставь…

Сара кивает. Тянется к лямкам на бюстике.

– Нет-нет, только не зажмуривайся.

– Командир… – облизывает губы.

Я наступаю, она пятится. В сумерках наталкивается на стул.

– Осторожно, – подхватываю ее под спину. Медленно шагаем к матрасу и опускаемся на него. Тот немного подсдулся с нашей последней встречи. Но какое это имеет значение? Я не остановлюсь, даже если под нами провалится пол. В ушах в задаваемом пульсом ритме шумит кровь, и звучат ее надсадные вздохи.

– Тише, девочка, тише… – губами прихватываю напряжённый сосок, пальцами отодвигаю трусики, чтобы убедиться. – Ты готова. Слышишь?

Всхлипывает и, соглашаясь, отчаянно трясет головой. Я не хочу растягивать ее страх, если он присутствует. Я, напротив, спешу показать ей, что в этом нет ничего страшного. Поэтому, удерживая ее взгляд, медленно накрываю собой мою девочку. Раздувшейся головкой вжимаюсь во влажные складки, потираю…

– Серенький…

– Хорошо же?

– Я, кажется, умираю.

– Слабонервная моя, – смеюсь, тычась на ощупь ниже. Она рожала, совсем больно ей быть не может. – Сара, девочка, все нормально?

Если она попросит остановиться – я сдохну. От напряжения немеет в затылке. Жар ее тела, особенно там, сводит с ума. Всего один глубокий толчок, и я сгорю в нем заживо. Она молчит, я же, сцепив зубы, медленно выписываю восьмерки бедрами. Будто танцую ламбаду.

– Давай уж.

Даю. Пока не передумала. Сара пульсирует, будто сопротивляясь моему вторжению. По вискам катится пот. Я впиваюсь зубами в ее трапецию, чтобы позорно не заскулить. Мало-помалу она все-таки поддается. И когда это случается, я срываюсь в одно мгновение, задавая свой бешеный темп. И лишь спустя несколько особенно яростных толчков понимаю, что мы ни фига с ней не совпадаем. Недолго думая, выскальзываю из нее и стекаю вниз, поместив на плечи ее обессиленно раскинувшиеся ноги, и накрываю ртом примятую сердцевину. И вот тогда она тихонько стонет… Всасываю, лижу, заталкивая собственные желания поглубже, чтобы услышать ее. И так пробую, и эдак. Все не то как будто. Добавляю палец и…

– Сережа-а-а.

Два пальца и язык – то, что надо. Да. Да-да-да. Вот так. Пока ее бедра не начинают дрожать от напряжения. Пока она не кончает. С тихим всхлипом. И только потом я снова накрываю ее собой, ловя отголоски оргазма и улетая за ней буквально тут же. Удовольствие взрывается в голове, дезориентируя меня полностью. Я, кажется, все-таки что-то рычу, вбиваясь в нее короткими яростными толчками.

– Моя девочка, – вожу губами по ее лицу. Языком… Мне так сладко. И солено… – Сара, детка, что не так? Ты почему плачешь? Больно?

– Н-нет. Ты что?

– А плачешь чего?

– Мне хорошо очень. – Она обвивает меня за шею, я съезжаю на бок, чтобы тоже ничто не мешало ее обнять.

– До слез хорошо? – недоверчиво вглядываюсь в ее лицо.

– Ага. П-прости… Я же не знала, что секс – это так…

И снова меня будто под дых коленкой. Не знала она… А из-за кого? Да и что тут знать? Я не показал Саре и сотой доли того, что мог бы – так торопился. У нас с ней столько всего впереди… Смотрю на ее лицо в слезах, и убивать хочется. Страшно представить, что было бы, не встреться мне эта женщина. Очень страшно. От того, что я мог о ней не узнать. От того, что мы оба могли не ощутить, как это. Окажись Сара чуть менее смелой. Не сумей она мне довериться, несмотря ни на что...

– Не секс.

– А?