Хорошая девочка (СИ) - Резник Юлия - Страница 29

– Сара, это что за мужик вообще? – сглатывает Валерка.

– А это мой отец. Будет лучше, если ты прислушаешься к тому, что он говорит.

– Вы что, мне угрожаете?!

– Расценивай это как хочешь.

Трепаться с этим идиотом совершенно некогда. Я хватаюсь за телефон, чтобы позвонить сыну. После первых двух неудачных попыток, мне в ответ прилетает сообщение:

«Я в норме, мам. Не переживай. Просто надо проветрить голову».

Золотой ребенок. Другой бы не упустил шанса помотать родителям нервы, а этот, как бы ни был обижен, первым делом попытался успокоить меня. Знает ведь, что я переживать буду.

«Я тебя родила потому, что люблю. Очень-очень», – неуверенно строчу в ответ. Так и знала, что от Валерки ничего хорошего ждать не следует. Но почему-то недооценила степень его настойчивости.

Затаив дыхание, жду ответа. Банальный лайк? Ну, ладно. Хоть так. Это же добрый знак? Растираю гудящие виски.

– Сара? Ты еще здесь? Подпишешь тогда накладные?

Машинально киваю администратору. Ставлю где нужно подписи и заставляю себя вернуться к столу, за которым меня, попивая кофе, ждет отец.

– А Валерка…

– Уже ушел.

– Извини за эту сцену, – вздыхаю. Продолжать прерванный разговор нет никакого желания. Настроение на нуле. Дава, что бы он там не говорил, явно тоже в полнейшем раздрае. Я переживаю, как бы он не наломал дров. Не надо было его отпускать. Но, а задержать как? Броситься на грудь?

– Тебе не за что извиняться. На самом деле виноват я.

– В чем? – потеряв нить разговора, удивленно хлопаю глазами.

– Я ведь уже сказал – в том, что не оказался рядом. Всегда думал, что таким людям, как я, лучше в одиночку. Так хоть никого не подставишь… А оказалось, мое отсутствие ничего вовсе не гарантирует. И близким, один черт, приходится платить по моим счетам.

– Эм… Ну, это дело прошлое, – замечаю, откашлявшись. – Что бы там вам не рассказала мать, все было не так ужасно.

– Ну, да, – хмыкает отец.

– Да! – киваю я. – Так что если вы решили, будто ваш долг за счет меня оплачен – не обольщайтесь. И начинайте искать способ, как закроете его лично.

– Смешная ты.

Отмахиваюсь:

– Не обращайте внимания. Я сейчас не в себе. Переживаю за Даву. Он умничка, уже отписался, что жив-здоров, но…

– Да понял я. Ухожу…

– Я не выгоняю!

– Тебе сейчас не до меня. Я все понимаю и не в обиде. А за этого червяка не переживай. Он тебя больше не потревожит.

– Вы же ему ничего не сделаете? – пугаюсь я.

– Нет, конечно. Но кармические счета – такая вещь, сама понимаешь…

– Папа! – я возмущенно топаю ногой и только потом понимаю, что произнесла это слово вслух. Так легко… Будто миллион раз до этого называла его именно так. А я ведь и называла. Да-да, едва слышным шепотом повторяла про себя, лежа маленькой в кроватке, «па-па». Смакуя, ощущая, как вибрация проходит от кончика языка к середине на первом «па» и повторяется на втором. Если у слова есть вкус, то для меня в слове «папа» преобладают горько-сладкие ноты.

Застываем, изумленно друг на друга глядя. О, боже мой. Оказывается, я в первую встречу ничего толком не поняла. Слишком силен был шок. И то, что в моей жизни в самом деле появился отец, доходит вот только. Самый настоящий отец, да. Который, чуть только запахло жареным, встал на мою сторону, одной левой разделавшись с посмевшим меня обидеть. Нет, я, конечно, взрослая, и сама бы могла поставить Валерку на место, но…

– Кхм… Я… Кхм. В общем, я что хотел сказать? Надо бы нам уже на ты перейти, как считаешь?

– Ага.

– Дашь номер внука?

– Дам. – Пожимаю плечами. – А… зачем?

– Ему сейчас нужно с кем-то поговорить. Да и тебе будет спокойнее от мысли, что он под присмотром.

– Ладно. Правда, я не уверена, что Давид согласится.

– Посмотрим.

– Ой, а у меня же нет твоего номера.

На ты с отцом я перехожу неожиданно легко. Странное дело. Я не знаю, как это объяснить. Ведь ситуация вроде бы сложная. Но все идет как по маслу.

– Сейчас будет.

Отец достает телефон из кармана и набирает мой номер. Если честно, его осведомленность о моей жизни немного пугает. Даже интересно, что еще нарыли обо мне его люди. Я вообще слабо представляю, как это происходит, хотя и догадываюсь, что благодаря интернету все легче, чем кажется на первый взгляд.

– Хм… А ты все-все про меня знаешь, да?

Мы идем к выходу плечом к плечу. Отец, скупо улыбаясь, на меня косится:

– Многое.

– Чем болела? И даже в какие ходила секции? – закидываю удочку. Секции я выбрала, мягко скажем, не очевидные.

– В весьма интересные. Ботанический кружок, Сара. Ты серьезно туда записалась по доброй воле?

– Я хотела поступать в медицинский, – смеюсь.

– Уж не после того ли, как попала в больницу с аппендицитом?

– Точно! Мне попался та-а-акой симпатичный хирург! Я тут же решила, что медицина – мое призвание.

В отличие от Валерки с его глупыми вопросами, отец не спрашивает, почему же я все-таки не стала поступать. Не мне одной это очевидно.

– Ну, в итоге ты нашла себя в другом, и слава богу. Здесь хорошо. Атмосферно и вкусно.

– Спасибо. Заходи почаще.

– Я очень ценю твое предложение. И готовность идти на контакт.

– Хоть у тебя ко мне нет вопросов, – вздыхаю. – У Давида в связи с этим когнитивный диссонанс.

– Я поговорю с ним.

– Попробуй.

За Даву я не переживаю. Он имеет четкие представления о добре и зле. Вряд ли кто сумеет сбить его с пути истинного. А вот если они найдут с дедом общий язык и какие-то точки соприкосновения, будет, наверное, неплохо.

– Тогда до встречи. Я позвоню.

– Георгий Николаевич…

– Мы вроде на папе сошлись? – вскидывает взгляд.

– Да. Точно. В общем, я хотела попросить тебя за маму. Не знаю, чем ты ей угрожал, но прекрати. – Подумав, что моя просьба прозвучала не лучшим образом, торопливо добавляю: – Пожалуйста.

– Она до последнего пыталась помешать нашему знакомству.

– Прости ей это.

– Что именно? То, что меня три часа шмонали в аэропорту по прилету?

Вот же черт! Ма-ма! Тяжело вздохнув, запрокидываю голову к потолку:

– Да. И это прости тоже. Ради меня. Я же между вами – как между двух огней. Она за сегодняшнее утро мне слова не сказала…

– Сама лезет на рожон.

– Как будто я не знаю. Что поделать? Такая уж она. Была бы другой, может, все бы у нас гораздо хуже сложилось.

– Или лучше. Впрочем, ладно. Я тебя услышал.

– Спасибо.

Провожаю отца до двери. Не без интереса наблюдаю за тем, как он садится в шикарный Майбах. Вот это да. Что ж тут у него за связи? Прерывая мысли, в руке звонит телефон.

– Привет, детка.

– Привет, Сереж.

– Ты не в курсе, почему Давид прогуливает тренировку? У нас соревнования на носу.

Вот черт! В этой круговерти я вообще обо всем забыла. Даже тренера не предупредила – балда.

– В курсе. Его отец объявился.

– Та-а-ак… И?

– Ну что «и»? – расстроенная, захлопываю за собой дверь в кабинет. – Подкараулил где-то, вывалил на него, кто он и что… Подробностей я не знаю. Разговора не вышло. Давид почти сразу же психанул и убежал.

– Дерьмово. Есть понимание, где он сейчас?

– Нет понимания, – вздыхаю, – но он отзвонился. Сказал, что все в порядке.

– Думаешь, так и есть?

– Я не знаю, что думать! Голова кругом. С ним отец хотел встретиться.

– Он уже встретился. Пусть только к вам теперь сунется. Я ему ноги переломаю…

– Да нет же! Ты не понял. Мой отец.

– А-а-а. Твой – другое дело.

– Он стал невольным свидетелем этой эпической драмы.

– Жаль, что меня там не было.

– Все нормально, Сереж. Папа не дал меня в обиду.

– Кто бы сомневался, – усмехается Бекетов, наталкивая на мысли, что он, возможно, каким-то образом узнал, кто мой отец такой. – Как ты сама-то?

– Еще не поняла. Столько произошло. Все очень сумбурно. Одно точно – компания из меня сегодня будет хреновой. Может, ты как-то сам?