Хорошая девочка (СИ) - Резник Юлия - Страница 24

– Тогда ты как никто понимаешь меня. Я тоже не могу. Не хочу размениваться.

– В смысле – размениваться? На меня?!

– Не злись, пожалуйста. Я просто максималистка. Мне, наверное, нужно или все, или ничего. По-другому, как оказалось, я действительно не умею. Мама говорит, что с таким подходом я никого себе не найду. Она, наверное, права. Но я хочу мужчину, для которого я и мои интересы всегда будут на первом месте. Даже если это почти несбыточно, я же могу помечтать?

– Твой сын остался в команде.

– Да, но не потому, что ты за него вступился. Послушай, Сереж, – Сара едва не плачет, и это единственное, что еще хоть как-то удерживает меня от того, чтобы ее хорошенько встряхнуть, дабы вставить на место мозги. – Я тебя понимаю. Твою правду. Но у меня своя.

– Да ты просто трусишь, как заяц!

– Я?!

– Конечно. Говоришь о доверии, а сама никому не веришь!

– Что за бред? Это совершенно не так!

– Тогда какого черта у меня складывается ощущение, что ты только и ждала повода слиться?

– Ты ошибаешься! Думаешь, мне легко далось это решение? Да я второй день рыдаю… – И правда ведь рыдает! – в ду-у-уше.

А мне ее слезы – ну просто серпом по одному месту. Я даже на слезы жены так не реагировал! Плач Мадины меня скорей раздражал, а тут… Конец света просто.

– Ну перестань, глупая! Никто бы его не выгнал. Как и Голунова. Ты вообще представляешь, сколько ресурсов вбухано в спортсменов такого уровня? Они у меня будут пахать, как рабы на галерах, пока не отобьют все вложения, – шепчу я, прижав к груди эту дурочку. Которая, хоть и чуть не натворила дел, только еще больше в моих глазах поднялась. Тем, что любит… так. Безоговорочно, рьяно. Бескомпромиссно. Так, как я всегда мечтал, чтобы меня любили. – А ты говоришь – выгнал.

– Но ведь выгнал, – ревет, кривя от обиды губы.

– Чтобы проучить. Чтоб неповадно было. Это же машины для убийства, Сара. Они должны понимать, где можно применять силу, а где – нет. Ну, все. Успокаивайся. Не реви. Говоришь, два дня плакала, а слез вон сколько…

Вытираю ей щеки, потекший нос. Сара смущается. Отводит взгляд и снова на меня косится.

– Ну что опять не так? – закатываю глаза, удивляясь тому, насколько уже чувствую эту женщину.

– Но ведь тогда все равно получается, что ты выбрал не меня, а расчет.

– Господи, Сара! Ты почему такая мнительная?

– Не знаю!

– А может, я прав? Ну, признайся. Боишься?

– Чего?

– Строить отношения. Ты тридцать один год спокойно жила, а тут я нарисовался.

– Ну, может. Чуть-чуть. Не знаю…

– Не бойся. Я на твоей стороне. Всегда. Запомнила?

– Угу. – Шмыгает носом и разверзается новым потоком слез.

ГЛАВА 16

– Сара! Привет.

– Марьяна, как я рада тебя видеть! Шикарно выглядишь.

– Погоди. Это ненадолго. В конце концов, мы только вышли, и Пашка еще не успел меня уделать, – смеется жена партнера моего… парня? – Ты на Полинку глянь, – взглядом указывает в направлении витрины, у которой их с Демидом дочь, подпрыгивая на одной ноге, выбирает десерт по вкусу. На Поле – здорово помятая школьная форма, грязные на коленках колготки и растрепавшаяся косица. Судя по внешнему виду, знания малышке даются в сложной борьбе. Мои губы растягиваются до ушей.

– Это каждый раз так?

– Нет. Обычно все гораздо хуже, – мрачно замечает Марьяна. – А у вас было по-другому, да?

– Ой, вот на моего Давида вообще равняться не стоит. – Я поправляю ремешок сумочки на плече и беспечно машу рукой. – Иногда мне кажется, что Дава взрослей меня. Такой себе гиперответственный старичок в теле тинейджера. Не по годам степенный и рассудительный.

– А у нас оба – бандиты. Ума не приложу, что с этим делать.

– Здрасте! – вклинивается в разговор звонкий голосок. Оборачиваюсь с улыбкой:

– Привет, Полин. Выбрала что-нибудь?

– Нет. Глаза разбежались. Хочется и то, и другое, и третье, но мама не разрешает взять все.

– Потому что в тебя не вместится три десерта! А мы за разумное потребление. Забыла?

– Нет! Просто выбрать не могу, – вздыхает.

– Ого. У вас все строго, – восхищаюсь я таким подходом.

– Да где там? Это я пытаюсь. А Демид, – Марьяна показательно закатывает глаза. – Знаешь, все это вранье, что мужчины больше сыновей любят. А как дочка родится, то все… Ой, а мы тебя, наверное, заболтали, да? Ты куда-то уходишь? – касается пальцами моей сумочки.

– Нет-нет, я очень рада вашей компании. Если честно, мне предстоит настоящее мучение.

– Дай угадаю. Ты к гинекологу записалась?

– Нет. Мне платье надо купить. Вечернее. Сергей пригласил на юбилей своего отца.

– Ого! Это и впрямь серьёзно, – играет бровями.

– Ага, – морщусь. – Слушай, Поль, давай-ка мы возьмем меню и присядем? Там есть картинки.

– Видно, для тебя шопинг и правда стресс, если ты предпочла нашу компанию, – фыркает Марьяна, пересаживая завозившегося сына с одного бедра на другое.

– Давай его мне. Отдохни. Или не пойдет?

– Кто, Пашка не пойдет? Да ему только дай новую тетю за сиську пожамкать, – заливается смехом Марьяна.

– Ах, у нас тут маленький сердцеед растет?

Я забираю пацаненка к себе и зарываюсь носом в жиденькие волосики. Я уже и забыла, как сладко пахнут младенцы.

– Весь в папу, да, Пашка?

– Вот как? – мне приходится контролировать мышцы лица, чтобы те не вытянулись, выдавая то, как я неприятно удивлена. Надо же! Со стороны чета Балашовых мне показалась едва ли не образцовой. Я даже успела по-доброму им позавидовать.

– Сейчас нет, конечно. Но до брака Демид потаскался – дай боже. Так они с Бекетовым и нашли друг друга! – поясняет Марьяна. Я не без облегчения смеюсь, а Пашка дергает меня за конец хвоста. Выпутываю маленькие цепкие пальчики.

– На самом деле это даже плюс. Говорят же, что лучшие мужья получаются из остепенившихся бабников.

– Чего не знаю – того не знаю. Я замужем не была. Да и вообще как-то у меня не складывалось.

– Значит, так было надо.

– Веришь в судьбу?

– Да. Пожалуй, некоторые события в жизни и впрямь сделали меня фаталисткой.

Марьяна не углубляется в детали, но я и не жду, что она начнет со мной откровенничать. Доверие не возникает из ниоткуда. Но у нас с Марьяной, как мне кажется, есть все шансы по-настоящему подружиться.

Перевожу взгляд на Полинку, которая, высунув от усердия язык, придирчиво изучает меню.

– А у вас куриная лапша есть?

– Есть, – смеюсь. – Хочешь супа?

– Ага.

– А ты, Марьян, определилась?

– Я выпью тыквенный латте. И съем твой чудо-диетический наполеон. Хочешь верь, хочешь не верь, но я очень своевременно открыла для себя твою кофейню. Без сладкого мне жизни нет, но от этого добра моя попа растет быстрей, чем я успеваю приседать.

– А по-моему, у тебя отличная фигура.

– У тебя тоже! Уверена, какое бы платье ты ни выбрала – будешь на высоте.

– Вот уж в чем я не уверена, – нервно повторяю пальцами узор на салфетке. – Ты в курсе, кто у Сергея родители? Я даже не уверена, могу ли я позволить себе вещь, в которой я не буду казаться белой вороной в их обществе.

– Что-что, а это вообще не твои проблемы. Тебя Сергей позвал? Вот пусть и раскошеливается.

– Да ты что? У нас еще не настолько серьезные отношения.

– Он тебя ведет знакомиться с родителями. По-моему, очень даже серьезные. Кстати, я тоже не очень по всем этим дизайнерским шмоткам, но когда мне нужно сиять, я обращаюсь к вот этой девочке… Сейчас. – Марьяна долго роется в сумочку и, в конце концов, извлекает визитку. – Это стилист. За разумные деньги она превратит тебя в конфетку. Подберет образ, подведет к вешалке с нужным платьем, сэкономив кучу нервов и времени.

– Звучит заманчиво. А вот и наш заказ…

Разговор на время прерывается. Кто-то и впрямь проголодался. Полинка стучит ложкой, Марьяна со стонами удовольствия поглощает десерт, а я нянчусь с Пашкой, который очень быстро замазюкался, грызя печенье.