Боец 2: лихие 90-е (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 38

— Че молчите? — я видел, как ходят желваки у моего собеседника, наш посыл на майках явно его задел.

И вот теперь он аккуратно так увел опорную ногу, подшагнув назад, чуть сгибая колено, чтобы броситься в проход. Я отшагнул, чтобы сохранять комфортную дистанцию и иметь возможность погасить борца на подходе. Стоит пропустить проход, и пиши пропало, торчать мне из асфальта с воткнутой туда головой.

— Погоди, я объяснюсь, — я попытался отстоять шанс обойтись без драки.

— Да ты все доходчиво объяснил своей галимой надписью! Снимай майку!

— Зачем?

Вот это лишнее — ничего снимать ни по чьей указке я не буду. Вылавливая секунды и пытаясь борца притормозить (хотя уверен, что он не будет газовать до того, как подтянется братва), я огляделся. Поискал хоть какие-то возможности, чтобы ситуацию в нашу пользу переломить.

— За стенкой, ща все узнаешь, погоди, — прорычал борец. — Надеюсь, не свалите?

— Не дождешься, — прорычал Танк.

Борец пошел встречать своих ребят, видимо, захотел заранее высказать, из-за чего весь сыр-бор намечается. А я в этот момент увидел, как Танк каким-то хреном потянулся рукой за пояс. Следом у меня глаза на лоб вылезли — сука, у него ствол. Танк приволок с собой оружие.

— Какого хрена? — зашипел я.

— Их двенадцать человек, Боец, — ответил совершенно спокойно Танк. — Они нас здесь переломят на хрен.

— И что, их валить надо?

— Коленки постреляю.

— Брат, это просто ребята-спортсмены, не гони!

— Да мне по х*ру! — процедил Танк, держа руку на стволе. — Ты что думаешь, я с ними реально буду здесь боксировать — у него через слово мат, за базаром не следит. Я его на колени поставлю, извиняться будет.

Блин. Я тяжело выдохнул. Не было печали — купила баба порося. Знал же сразу, что это дерьмо не закончится ничем хорошим, но чтобы со стрельбой… м-да. Ну, Степаныч. А Танк ведь выстрелит, как не фиг делать. Главное, где! На объекте ментовского спортивного общества «Динамо». Мы на два шага не уйдем, как на нас браслеты защелкнут. Понимая это, я сделал единственное, что мне в голову пришло — резко и совершенно неожиданно вырвал у Танка ствол.

— Ты чего творишь? — вылупился на меня здоровяк.

Я сунул пистолет в карман. Он выпирал, было заметно, что у меня что-то увесистое там лежит, но что именно — не поймешь сходу. Я не могу позволить нашим открыть здесь пальбу.

— На нары хочешь? — проскрежетал я сквозь зубы. — На этот раз не выпустят.

— За базар гнилой хочу спросить.

Уперся как бык.

— Ты бы как на такую надпись реагировал?

— На личности на хрена переходить, отдай ствол, Боец, — Танк сжал кулаки с таким видом, будто собрался щелкнуть меня.

Педагогика тут не прокатывала.

Не знаю, чем бы это действо закончилось, но борцы, настраиваемые на конфликт своим лидером, наконец, подошли к нам.

— Эти?

— Да, смотри, что на футболках накалякали.

Они перекидывались с друг другом словами, устаканивая для себя расклад.

— Дай мне пять минут, — попросил я взбешенного Танка.

Тот не ответил, но на меня больше не дернулся. Борцы взяли нас в полукольцо, демонстративно разминая накаченные шеи. Блин, такие здоровые ребята, как гиппопотамы, даже если нам удастся сконтрить их проходы, то вырубим мы только половину спортсменов. Остальные просто втопчут нас в асфальт.

— Парни, вы не так поняли по надписи… — я попытался вступить в диалог, чтобы опять-таки потянуть время.

— Слышь, не так поняли, я тебе доходчиво объясню, когда майку в твою жопу засуну! — вызверился самый наглый из них, я слышал, что кореша звали его Игнатом.

— За базаром следи! — зарычал Танк.

— А то че? — набычился борец, тот, который за мячом бегал.

— Через плечо!

— Танк, погоди, давай перетрем, — встрял я в горячий спор, упираясь ладонью в грудь своему товарищу, он-то уже вперед пошел.

— Чего тереть, мочить надо, еще всякая шушера так со мной не базарила… Отойди, Боец!

— А на турнир кто тогда поедет? — зашипел я сквозь зубы, то с напором глядя на него, то переводя взгляд на бойцов. — Или тебе своя «девятка» не нужна? Не гони, говорю.

Борцы, уж не знаю, слышали ли они наш с Танком разговор или нет, начали майки снимать. Прямо показывали, что драки не избежать. В 93-м году, когда шмот был в дефиците, приходилось, хочешь не хочешь, но думать о подобных вещах. Иначе так и придется ходить в драном или заштопанном.

— У меня еще три минуты, да, брат? — напомнил я Танку уговор.

Он данное мне слово нарушать не собирался. Ну или про «девятку» вспомнил, чего тоже не исключаю.

— Я этого козла сам положу, лады? — Танк кивнул на лидера борцов Игната, хищно улыбаясь.

Игнат по габаритам был примерно одинаков с моим товарищем, и драка намечалась хорошая. Остальные парни, судя по тому, как они щурили глаза, тоже себе соперников выбирали.

В этот момент я и увидел, как из здания общества «Динамо» вышли пару десятков человек. На вид явно спортсмены, крепкие ребята, ходят такой пружинистой походкой, рослые. Судя по всему, в «Динамо», помимо борцовской, существовали и другие спортивные секции. И вот этот народ как раз оттуда. Они посмотрели в нашу сторону, но придавать значения кипишу не стали — потопали, как и собирались, к спортивной площадке с турниками неподалеку.

— Че, погнали⁈ — несколько раз хлопнул себя ладонью в грудь Игнат.

Я понимал, что разговорами тут ничего не решишь.

Борцы, поснимав майки, встали напротив нас с голыми торсами — биться. Я понимал, что стоит мне вытащить ствол и пару раз шмальнуть, как предлагал Танк, или хотя бы в воздух, то прыти у них поубавится. Но мы не за тем сюда пришли, чтобы лодку раскачивать — да и вернуться к Степанычу ни с чем мы тоже не могли. Поэтому я попытался по новой завести диалог, чтобы хоть как-то снизить накал.

— Толпой или раз на раз? Как-то не по пацански, когда вас вдвое больше, нет? — я внимательно обводил борцов взглядом, сжимая и разжимая кулаки.

А у самого уже в голове план вызревал.

— Мы с вами не драться будем, а за косяк спрашивать, — зло хохотнул Игнат.

— По беспределу, значит, — я бровь поднял. — Лады, погодите.

Я повернулся вполоборота, как раз чтобы видеть большую группу спортсменов на турниках. Ну и, вставив два пальца в рот, свистнул, привлекая внимание тех парней. Они, понятное дело, обернулись, заслышав свист. Сразу заниматься перестали, на меня уставились.

— Саня, здорово, брат! — я им рукой помахал.

Понятия не имею, был ли среди этих парней, которых я видел впервые, Саня… вся ставка была сделана на то, что Александр — самое популярное имя в СССР, каждый десятый в стране носил это имя. Тут же — целых двадцать лбов! Ну должен же среди них найтись хоть один Санек. И он, черт возьми, нашелся. Один из парней инстинктивно поднял руку, помахал мне в ответ — правда, не так уверенно, как я. Вся группа замерла в напряжении, пытаясь понять, что мне от них нужно. В те времена даже самый невинный взгляд или толчок плечом о плечо могли стать причиной драки. Поэтому сейчас спортсмены пытались понять — вот этот свист и слова, это что, тупо наезд? Народ с турников медленно пошел в нашу сторону. Ну чтобы не гадать, а спросить прямо, чего я рассвистелся.

Боковым зрением я видел, как замерли борцы, быстро смекая, что перевес практически вдвое от них ускользает. И с таким раскладом еще непонятно, кто кого. Этим моментом я и решил воспользоваться:

— Что, пацаны, раз вы по-мужски не хотите, может, мне братьев позвать?

Я чувствовал, что наши тоже приглядывались, соображая — что делаем дальше?

— Слышь, Игнат, боксеры, по ходу, с каратистами заодно… — послышался взволнованный шепот из-за спины.

Вон оно что, я не прогадал, пацаны на турниках, оказывается, каратисты. Судя по тому, как отреагировали борцы, они были не в самых лучших отношениях с теми. Восточные единоборства в начале девяностых было куда популярней борьбы. Как бы ни старался популяризировать свой спорт Карелин, но конкуренцию Ван Даму и Чаку Норису он явно проигрывал. Каждый пацан хотел быть похожим на своих кумиров, поэтому популярность секций карате была просто бешеной. Заодно мастера таких единоборств вселяли трепет в представителей других видов спорта. Что реально представляют собой бесконтактные восточные единоборства в настоящем бою, тогда еще никто не знал… впрочем, сейчас и не надо знать. Каратисты, как манна небесная, упали мне на голову.