Убийство на острове - Кларк Люси - Страница 11

– В точку! – ухмыльнулась та. – Вообще-то нельзя сказать, что я его сделала своими руками. Скорее откопала.

– Интригующе. – Невеста разорвала обертку и извлекла расшитый блестками топ. – Ибица, две тысячи десятый год! Мы сдали экзамены и отправились отдыхать!

– Правильно! – Бэлла подняла бокал. – Вообще-то, сейчас самое время включить трек «Мы не говорить по-американски»[1]. – Они все лето танцевали под эту песню, правда, сначала сочли ее странной, а потом она к ним привязалась. – Тебе тогда предложили работу в подтанцовке, помнишь? – Она сжала руку Лекси.

Та кивнула, улыбаясь во весь рот, словно ощущая вкус какой-то другой жизни.

Бэлла повернулась к остальным.

– Мы планировали пробыть на Ибице неделю. Окончили школу и сдали экзамены, решили оторваться. Но менеджер в ночном клубе заметил Лекси и предложил ей работу. И почти все лето ее раскрашивали серебряной краской и одевали в блестящие топы.

– А ты была занята тем, что пропивала то, что я зарабатывала!

– Ты тоже ездила на Ибицу? – спросила Ана у Робин.

– Нет. Не смогла, у меня были дела в городе. – Девушка мужественно выдавила из себя улыбку, прежде чем опустить взгляд.

Бэлла поняла, что это камень в ее огород. Разве она виновата, что в квартире, которую она нашла через знакомых, была всего одна спальня? Или что они остались на острове на все лето? Если бы Робин действительно хотела поехать, она бы что-нибудь придумала.

– Нам тебя не хватало, – попыталась смягчить ситуацию Лекси и накрыла ладонь Робин своей.

Раньше они все время держались за руки, куда бы ни шли. Бэлла скучала по школьным временам, когда их троица была неразлучна, а жизнь казалась намного проще.

Лекси принялась распаковывать следующий подарок – что-то узкое, завернутое в страницы из старого комикса.

– Мой презент тоже не хендмейд, – призналась Ана, подперев подбородок рукой. – Я просто подумала, что он тебе понравится.

Лекси осторожно сняла бумагу и обнаружила под ней книгу из букинистического магазина. Она бросила взгляд на обложку и радостно воскликнула:

– Джек Керуак! «В дороге»!

Ана расплылась в улыбке.

– Я увидела ее и решила, что непременно должна купить! Мне так нравится это издание. И потом, я знаю, что это одно из твоих любимых произведений.

Неужели? Бэлла понятия не имела, что Лекси читает книги. Когда они встречались, говорили только о фильмах, сексе, музыке и вечеринках.

Невеста потянулась через стол и обняла Ану как-то по-особенному: надолго к ней прильнув, наполняя каждое движение смыслом. Наверное, так делают йоги, обмениваясь энергией, жизненными силами или чем бы то ни было.

– Спасибо, прекрасный подарок!

Следующий лот оказался от Фэн: она вручила Лекси сертификат на индивидуальную тренировку. Фэн переживала, что такой презент может показаться не соответствующим случаю, но Бэлла знала: невеста отнесется к нему очень внимательно и начнет задавать вопросы о режиме питания и упражнениях. Хорошо, что Фэн и Лекси сразу поладили.

Следующий подарок был от Робин – Бэлла сразу это поняла, едва взглянув на пакет в изысканной кремовой обертке, элегантно перевязанный ленточкой шоколадного цвета. Такое впечатление, что дома Робин отвела отдельный ящик для заранее заготовленных презентов, рулонов упаковочной бумаги и маленьких открыточек. Сделав большой глоток, Бэлла опустошила свой бокал.

Достав из свертка фотокнигу, Лекси ахнула. Два десятилетия дружбы, запечатленные на дорогой бумаге и снабженные сентиментальными надписями. В этом вся Робин: продуманность до мелочей и желание покрасоваться. Невеста перевернула несколько страниц.

– Только посмотрите на эту троицу! – воскликнула Фэн, указывая на один из снимков.

Бэлла повернула голову и увидела себя, Лекси и Робин, позирующих в резиновых сапогах и показывающих два пальца – жест, обозначающий мир.

– Гластонбери, – широко улыбнулась Лекси. – Сколько нам тогда было? Семнадцать?

Робин кивнула.

Бэлла вспомнила, как они ездили на этот фестиваль: она оставила машину где-то в полях, потом они долго шли, неся за спиной рюкзаки, которые одолжили у друзей. За пять фунтов их пустили на территорию: какой-то подросток перерезал колючую проволоку кусачками. Лето выдалось дождливым, и девушки прямо поверх косметики нарисовали грязью полосы на щеках, изображая из себя туземок, облачились в резиновые сапоги и джинсовые шорты и вплели в волосы цветы.

Взгляд упал на следующую фотографию, и Бэлла почувствовала, как сердце бешено забилось. Лекси в бассейне, сидит на плечах у парня, с которым они вместе учились. Снимок был обрезан так, что на нем остались только эти двое, но Бэлла знала: рядом с подругой стояла она с Робин на плечах.

Изображение можно отредактировать, а вот память – нельзя. Она хранила все до мельчайших подробностей. Глухой звук, когда череп ударился о бетон; свежая кровь у бассейна; долгое ожидание в отделении неотложной помощи; промокшее платье, надетое поверх купальника.

Бэлла услышала, как все ахнули, и посмотрела на стол. Смутившаяся Лекси держала в руках последний подарок.

– Вот это да… Поверить не могу! Боже мой, спасибо!

На щеках Элеоноры проступили два красных пятна, она натянуто, словно оправдываясь, сказала:

– В письме говорилось «своими руками». Я не знала, что сделать… Я только это и умею.

Невесте приходилось держать тяжелую бронзовую скульптуру двумя руками. Она изображала фигуру танцовщицы: голова запрокинута назад, шея обнажена, волосы струятся по узкой, но мускулистой спине, глаза закрыты… Очень похоже на экстаз.

Это была не просто какая-то незнакомка. Нет, умело проработанные мельчайшие детали ясно давали понять, что перед ними Лекси.

– Дамы, – с улыбкой заявила Бэлла, – думаю, у нас есть победитель!

Она снова села в лужу. Элеонора поняла это, как только Лекси распаковала первый подарок – какой-то нелепый топ с блестками, напоминание о тусовках в ночных клубах. Когда девушки сгрудились вокруг статуэтки, ее создательница покраснела до корней волос.

– Ничего себе! – воскликнула Ана. – Ты сама ее сделала?

– Я же скульптор.

– Невероятно! Выражение лица, другие мелочи… Надо же так точно поймать момент. Ты очень талантлива!

Элеоноре хотелось, чтобы Ана наконец замолчала. Чтобы кто-нибудь сказал: «Посмотрите, какая луна! Как блестит море! А вон ящерица ест сверчка!» Или какую-то другую ерунду.

Почему она вечно попадает в нелепые ситуации? Решение казалось очевидным: что она может сделать в подарок своими руками? Конечно, скульптуру! Элеонора понятия не имела, что нравится будущей невестке (если не считать Эда), и вдруг вспомнила про танцы.

Она наслаждалась, разминая глину, решив обойтись без изысков: только наметить контуры тела, очертания сильной подтянутой фигуры. Однако работа спорилась и захватила с головой. Как же хорошо не думать о том, что Сэма нет рядом, а просто творить. Под умелыми движениями рук в комке глины проступали детали: глаза, полные губы, лямки трико… Рождалась Лекси.

Закончив работу, Элеонора осмотрела статуэтку при свете ламп в мастерской. Отличная статуэтка, одно из ее лучших творений. Может, преподнести скульптуру в качестве свадебного подарка? Но что тогда дарить на девичнике? Нет, она возьмет ее на остров. Презент вышел тяжелым, и Элеоноре едва удалось уместить кое-что из вещей, чтобы не возникло перевеса по багажу. И вот она в Греции с двумя сменами одежды и бронзовой статуэткой будущей невестки.

Будь Сэм рядом, он бы поцеловал ее в макушку и сказал что-нибудь вроде:

– Эл, она великолепна! Ты должна гордиться собой.

Но сейчас она ощущала лишь стыд, ставший ее постоянным спутником. Элеоноре слишком хорошо знакомо это чувство – с тех времен, когда, стоя в очереди в школьной столовой, она слышала шепот сзади: «Эй, придурочная, двигайся! Из-за тебя я не успею поесть». Или когда сидела, съежившись, в школьном автобусе и ждала, что сейчас ее огреют по голове учебником, кинут в нее туфлей или теннисным мячом. Элеонора молча глотала обиду и говорила себе, что, возможно, заслужила такое отношение.