Прототип 2.0 | Часть I (СИ) - Диденко Александр - Страница 18

Фу.

У гоблинов и без того зашкаливает Мания Величия. Если бы кто-то из их народца мог услышать эти восхваления, гордость скакнула бы до небес. А на деле — крикливые карлики, не отличающиеся умом. Какие-то зачатки магии у шаманов, ничего опасного. Гоблины всегда брали числом, проворством и своей дикой регенерацией. Иногда тупостью. Привыкшие к серьёзным противникам воины не могли предсказать логику действий идиотов…

Юки вдруг почувствовал, что его взгляд стал совсем ядовитым и поспешил отвернуться к окну. Глупо обвинять местных в том, что они так воспринимают новое. Хотя было бы забавно посмотреть на их физиономии при встрече с кем-то из его рода…

— Сато-доно?

Голос Михо буквально выбил из груди странную тёмную иронию, Юки вздрогнул и поднял взгляд:

— Да?

— С вами всё в порядке?

— Ну, да… А что?

— Нет… ничего, — видящая медленно покачала головой. — Прощу прощения, мне показалось. Продолжим лекцию. Итак, разумные существа довольно редко встречают нас по ту сторону мелких разломов, однако если высота превышает три метра, встречу с ними лучше считать неминуемой. Мы всегда должны быть готовы…

Чушь.

Юки нахмурился и втихую ущипнул себя за ногу, чтобы прогнать из головы чужака. Почти в таком же состоянии он рассказывал Сайто про эмнид, и друг тогда правильно заметил — «озарения» лучше держать при себе. Тем более, сейчас чувство было всё же иным.

Почти как во сне, когда за спиной преследовал оборотень, проклиная Юки за убийство брата. Тогда его звали по имени. Но оно терялось в образах, чувствах и чистой ненависти.

Новый щипок. Новая короткая вспышка боли. Юки выкинул из головы всё лишнее и заставил себя вслушиваться в слова Накамуры Михо. Вслушиваться, но пропускать мимо. Только ручка мелькала по бумаге, копируя сказанное в тетрадь. Лекция так лекция. Записывать её в порядке вещей. Осознать сказанное и, важнее, свою реакцию на это он попробует позже.

— Сато Юки-доно, — видящая окликнула его ещё раз в самом конце лекции. — Пожалуйста, задержитесь немного. Мне хотелось бы кое-что у вас уточнить.

Однако после звонка разговор пошёл совсем не об учёбе. Девушка долго изучала Юки внимательным взглядом, заставив смутиться:

— Эм… Накамура-сэнсей?

— Я видящая, — жесткий ответ сбил смущение, пустил по загривку мурашки. — Вижу магию и не только её. Вижу «ключи» разломов, их следы. Потому такие, как я, незаменимы. Но есть кое-что ещё. Все видящие могут видеть ауры магических существ. У вас, Спящих, у каждого свой цвет. Сато-доно, ваш цвет красивый и чистый, лазурь с золотыми искрами. Он сразу пленяет. Тёплый, как высокое летнее небо. Но сегодня на какой-то миг… — она замялась, но взгляд не опустила и продолжила прямо, — он начал темнеть. Я не знаю, что это значит и чем может обернуться, но предупредить вас обязана. Вы единственный Спящий со способностью исцеления. Пожалуйста, будьте внимательней к своему дару. Хорошо?

— Хорошо, — удивленно ответил Юки. — Спасибо.

Она кивнула, ободряюще улыбнулась и поспешила за дверь. А Юки запоздало понял, передернул плечами… Аура, это ведь не игрушки? Если верить книгам и всяким фентезийным мирам, она важна. Почти так же, как жизнь. И для каждого своя… Если аура в тот момент начала меняться, значит ли это, что и сам Юки действительно перестал быть собой?

Страх совершенно иной, потаённый, скользкий и тёмный окутал сердце мокрым холодом. Одно дело бояться нового. Другое — запоздалое осознание произошедшего.

Потерять себя Юки испугался впервые.

Он вышел из аудитории в странном разбитом состоянии. Мир снова ломался, но как-то иначе. Когда Юки очнулся в больнице, ему всё казалось диким продолжением двухлетнего сна. Конечно, реальность пришлось принять и понять. Иначе никак. Но тогда она не ставила под сомнение его собственную личность, рассудок, саму душу.

Тот внутри был циничным, безжалостным, злым. Во снах Юки не было страха, только холодный расчет и кровь. Много крови. Там Юки знал, что его ненавидят, знал, что за ним охотятся. Знал за что. И ненавидел в ответ.

Но здесь, за границами сна, Юки не связывал себя с той реальностью. Боялся связать. Там настоящий он был беспомощным наблюдателем, не мог ни на что повлиять. Значит ли это, что со временем Юки станет «никем» для себя самого?

Ужас снова мазнул по хребту склизким холодом. Едва справляясь с накатившей паникой, Юки юркнул за дверь уборной и судорожно окатил лицо горячей водой. Поднял взгляд. Зеркало честно отразило их красивую лазурную глубину. Лазурь… Цвет его ауры такой же, выходит? Должно быть, это и правда красиво. Интересно, как в его внешности отразятся золотые искры, о которых успела сказать Накамура?

Ответ Юки нашел раньше, чем додумал вопрос. Золото — не золото. А светлых льняных прядей в волосах стало больше.

Похоже, отцу лучше сказать всю правду. Эмнид тогда, воспоминание о гоблинах сейчас. Знания, которых просто не могло быть в голове Юки. Вместе с даром иномира в него без сомнений пробралось что-то ещё. Кто-то ещё. Сильный, опытный, старший. Кто-то, с кем Юки вовсе не хотелось сражаться, да вот только права на себя самого он уступать не намерен.

Вильям Аткинсон уже который час мерил свой кабинет широкими шагами, не желая отпускать измученных совещанием сотрудников.

Наоборот — если в голове Аткинсона возникала какая-то мысль, а нужного человека не было рядом, он посылал за ним и требовал явиться немедленно. Вскоре просторная переговорная была полна народу. Свободных мест за столом не осталось.

А решение так и не было найдено.

— Надавите на них, наконец! — разорвал пришибленное молчание ржавый голос. — У Ассоциации достаточно сил и средств, чтобы поставить на место зарвавшегося клерка.

— Это как минимум незаконно. На самом деле ещё и глупо. Сэр.

Аткинсон остановился и вперил раздраженный взгляд в Рика Алета. С тех пор, как этот человек стал ответственным за обучение новобранцев, его влияние в японском отделении Ассоциации выросло слишком быстро. Не говоря уже о том, что S-ранг и огромный опыт одного из лучших проходчиков в мире делали из Алета… неприятного собеседника. Неприятного для Аткинсона, конечно. Вот и сейчас эту заминку перед лишенным всякого уважения «сэр» наверняка заметили все.

Замерли в страхе, как мыши под веником.

Аткинсон фыркнул. Что Алет, что этот мальчишка Валентин раздражали его до зубовного скрежета. Но конфликтовать с ними открыто было ещё не время.

— Глупо? — рыкнул он. — Что же, может быть, вы и поясните мне эту «глупость»? Или, может быть, вы, господин Алет, не считаете необходимым использовать возможности прототипа два-ноль?

— У прототипа два-ноль с момента, как он очнулся, есть имя, есть желания и страхи. Он не инструмент, а человек. Стоит вам попытаться надавить на его отца — к слову, весьма уважаемого даже в правительстве «клерка», — как Ассоциация лишится всякого доверия в глазах мальчика. Цель у нас одна. Сэр. И я никак не заинтересован в её провале.

Аткинсон дёрнул подбородком, но, чуть помедлив, кивнул.

— Даже у солдафона вроде вас бывают умные мысли, — характер требовал хоть как-то поставить Алета на место. — Хорошо. Надеюсь, хоть в его обучении вы не видите «глупостей» и уже нашли подходящего наставника? Учтите, этот человек должен пользоваться максимальной степенью доверия. И моего. И Ассоциации.

— Ассоциация уже утвердила предложенную мной кандидатуру.

— Что?

Аткинсон снова остановился и вцепился в Рика Алета своим ржавым взглядом. Утвердила? Ассоциация? Без его — Вильяма Аткинсона — визы?

— Вот приказ. Все необходимые моменты уже улажены. Я посчитал, что вас не следует беспокоить фоновыми мелочами с вашей ответственностью и нагрузкой. Сэр.

Кто-то из присутствующих нервно сглотнул. Медленно, как во сне, Аткинсон забрал протянутый ему листок бумаги и вчитался. Конечно же проклятый Алет «посчитал, что не следует беспокоить» — ведь наставником прототипа два-ноль был указан он сам.