Стакан наполовину (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 39

— Душный тип в простыне — точно мой. Он был за рулем кадиллака — я его по кудряшкам этим дурацким узнал, — заявил Сью.

Ведущий отступил чуть в сторону:

— Гнева чужеземцам не занимать! Но сможет ли Чумной доктор сдержать себя?

— Что делать нужно, кудрявый?

Каготы внизу веселились вовсю, подбадривая демонов и пришельцев, и обсуждая прелести заточенных в клетках дам — местным происходящее явно нравилось.

На помост принесли стол, за стол усадили демона в красном — он изображал гнев. Напротив сел Сью, которому пришлось снять маску. Игра представлялась очень простой: нужно было по очереди обмениваться пощечинами. Проигрывал тот, кто начинал уворачиваться или бить не в свой черед.

Сью криво усмехнулся — и усилием воли выключил чувства. Для него это было так же трудно как взрослому человеку потерпеть пять минут перед туалетом. Неприятно, но в целом — не сложно. Красный увидел эту перемену во взгляде парня и спросил:

— Ты что, под кайфом?

— А тебе не пофиг? Завтра, а может и прямо через пару минут ты будешь под наркозом на операционном столе, придурок.

Первому бить выпало демону — и он от души приложился своей твердой как дерево ладонью по скуле парня.

— Нормально, — пожал плечами Сью и сплюнул кровь. — Соломки себе подстелил?

Удар был звонким, как выстрел. Он пришелся прямо в ухо каготу — никто не говорил, что это запрещено. Красный ударился головой об стол и сполз на доски помоста. Струйка крови возвестила о лопнувшей барабанной перепонке, пена изо рта — о серьезной черепно-мозговой травме.

— С каждым так будет, уроды, понятно вам? Паяцы, нахрен… Клоуны… Что у вас там следущее?

После того, как появившиеся невесть откуда медики утащили красного, с видимым злорадством ведущий в хитоне провозгласил:

— Демон страха! Вознеси его на самое высокое место в славном городе Волендаме, и пусть свершится Прыжок Веры!

Прыжок Веры? Сью снова включил эмоции и напялил на себя маску — нечего мордой светить!

Кагот в фиолетовом был явно зол на то, что Сью сделал с типом в красном.

— Это тридцать метров, чужак. И внизу — глубокий пруд. Ты умрешь, или станешь инвалидом — а я порадуюсь. Нечего было соваться на волендамский карнавал, если не умеешь веселиться!

— Нихрена себе веселье — людей воровать! Я сброшу тебя с той крыши, слышишь меня?

Со шпиля колокольни, куда их подняла гравиплатформа, площадь внизу и фигурки людей казались чуть ли не игрушечными. При прыжке с тридцати метров для человеческого тела почти нет разницы — ударишься ты об воду или о бетонную плиту. Особенно — на Ярре. Но Сью знал, как исправить ситуацию — нужно было сделать пруд «рыхлым», убрать поверхностное натяжение, наполнить воду пузырями с воздухом. И проще всего это было сделать бросив перед собой что-нибудь тяжелое и объемное. Например — фиолетового.

Несмотря на предупреждение, среагировать кагот не успел — как только они шагнули с гравиплатформы на смотровую площадку шпиля, Виньярд подсечкой сбил его с ног и швырнул вниз, и прыгнул следом сам. Вой ветра и слитный вздох толпы сопровождали его до самого удара пяток о воду.

— Так и знай, Виньярд, среди каготов у тебя нет друзей. Ножа в спину можешь не ждать, но в еду тебе плюнут при первой же возможности, — сказал шериф.

— Насри себе в руку, — ответил Сью. — Поехали из этого дурдома, ребята!

В фургоне висело тягостное молчание. Волендам остался за спиной, на память о карнавале парни увозили разбитые костяшки, синяки и ссадины, а девушки — маскарадные костюмы, которые так и не пригодились а еще — апатию и опустошенность. Каготы устраивали карнавал не для того, чтобы веселить туристов. Они веселились сами, и горе тем, кто не понимал их юмора.

Сью ни капельки не жалел о том, что отправил в больничку шестерых местных. Еще четверо приходились на Потапа и Мартина, которому пришлось хуже всех — он щеголял огромными гематомами под обеими глазами, получив удар лбом в переносицу.

Обычаи — обычаями, но нужно и меру знать. Надели костюмы — значит согласились на беспредел? Похищать людей, лапать и оскорблять девушек, запирать их в клетки… Дикость какая! В этом был весь Ярр: средневековые празднества и гравиплатформы… Не только Ярр — всё человечество представляло собой контрастную мозаику! Тысячу лет назад, сейчас, еще через десять тысяч лет… Первобытность и варварство под маской современной цивилизации. Тонкий слой технологий и этикета над бездной суеверий и дикости…

Девушки закутались в одеяла и притихли на кровати под потолком, забывшись тяжелым сном, парни хмурились, стараясь не смотреть друг на друга. Что ни говори — они облажались. Девчат уволокли у них прямо из-под носа, и слава Богу, что не случилось ничего непоправимого!

— Может их обратно экспрессом отправить? — подал голос Мартин.

— И представь себе, какое впечатление у них останется после такого путешествия… Нет уж, мы доедем с ними до Тихой Гавани, там хорошо проведем время, и тогда — может и отправим их на Остров.

— А я вот мыслю — давайте устроим празднество сегодня вечером! Пир на весь мир, музыку и танцы у костра! — выдал медвед. — Неужто мы им настроение не поднимем?

Сью покосился на ящики с бутылками и проговорил:

— Ну, я на гитаре могу… Только гитары нет…

Мартин полез в рюкзак и выколупал откуда-то из его дебрей губную гармонику:

— Во! А гитару купим! Щас в сеть залезу, посмотрю, может по пути кто продает…

— Заодно посмотри накопители от стационарных орудий ПКО…

— Что-о?

— Что?

У Виньярда подал голос коммуникатор. Это был Зборовски собственной персоной. Сью поднял вверх палец, призывая к тишине, ответил на вызов и включил громкую связь, чтобы не отвлекаться от вождения.

— Какого хрена вы творите? — ректор метал громы и молнии. — Начерта вас понесло в Волендам, вы что, этнографию общин Ярра не проходили? А-а-а-а, дьявол, она в у вас в следующей четверти… Вот и ехали бы на следующих каникулах!

— Всё в рамках закона, профессор!

— Да, да, только община каготов отказалась заказывать у нас базовые образовательные программы для своих школ, спасибо большое… — а потом уже другим тоном спросил: — Девчонки в порядке?

— Спят и видят сны, профессор. Ничего непоправимого не случилось, мы их вытащили…

— Да видел я! Вся сеть гудит… Сам посмотри — «Три студента на мистерии», «Плюшевый медведь избивает в Круге двух каготов», «Обезбашенный прыжок с колокольни», «Запихал в рот бубенчики»…

— Ка-а-ак? — парни слушая тирады ректора давились смехом.

— А вот так! У меня десятки тысяч студентов, Виньярд! Какого хрена я трачу на тебя свое время? — внезапно выдал Зборовски. — Всё, решил — верну кураторов для подготовишек, вы задолбали. И скажу всем из-за кого это происходит!

И отрубился.

— Фак! — сказал Мартин. — Нам капец в кампусе.

Без кураторов жилось всяко раздольнее. Эту должность упразднили пару лет назад, и подготовишки вздохнули полной грудью, а теперь — пожалуйста. Снова будет воспитательная работа, посещения в общежитиях и общественно-полезные дела…

Гитара нашлась в какой-то придорожной забегаловке у странствующего ансамбля музыкантов. Они даже не взяли денег — приняли оплату муншайном и транспортными услугами: уселись на крыше фургона и докатили до соседнего поселка.

— Мы видели вас в сети, парни. Так и знайте — у нашей братии вы теперь в фаворе! Каготы — куркули с придурью, к ним на карнавал уже три года никто не ездит из вольных художников. Они там сами развлекаются… Вот и пусть свои шпаги глотают самостоятельно, если по-людски не могут… — не совсем понятно изложил причины такой щедрости солист бродячего квартета.

Девчонки так и спали до самого вечера, а парни обошлись стимуляторами, решив что один раз — можно. Ради хорошего-то дела. Они гнали на юг весь день по автобану и сделали почти две тысячи километров, меняя друг друга за рулем и останавливаясь только один раз, чтобы заскочить на рынок за продуктами и оправиться.