Рассвет (сборник) - Шебалов Африкан Александрович - Страница 33

Вдруг он услышал со стороны горы приглушенный крик. Егор Егорович выпрямился. Легкий ветерок чуть шелестел листвой деревьев. Крик повторился. Лесник торопливо пошел между деревьями по направлению к горе.

— Кто кричал? — громко спросил он на опушке леса. Но никто не ответил. Егор Егорович окинул взглядом небольшую полянку, за которой начинался крутой склон. Осмотрел до самой вершины огромную лесистую гору.

Кругом было тихо и безлюдно.

Лесник не спеша достал из кармана банку с табаком и набил трубку.

«Наверное, в лесу кто-нибудь бродит», — решил он и, чиркнув спичкой, стал прикуривать. В это время крик повторился совсем близко. Егор Егорович пальцами затушил спичку и бросился на бугор, из-за которого, как ему показалось, донесся голос. Однако ни на бугре, ни в лощине за ним никого не было.

— Что за притча? — пробормотал Егор Егорович.

Он стал снова внимательно осматривать окрестность. Спускаясь с бугра, лесник поскользнулся и чуть не угодил ногой в яму, свалив туда непрочно державшийся камень.

— Кто тут? — громко звал время от времени Егор Егорович. Ответа не было.

Взгляд лесника остановился на двух полузасохших дубках, росших недалеко от больших серых камней. Он сразу определил, что деревьям не больше пятнадцати лет. Почему же часть ветвей у них уже засохла?

«Что с ними?» — и вдруг лесник вспомнил о яме.

«Это окно в пещеру. Деревьям не хватает пищи, — решил он. — Может быть, и кричали из-под земли?»

Егор Егорович припомнил, что крик был приглушенный.

Отыскав яму-окно, Егор Егорович низко наклонился над ней и крикнул:

— Есть тут кто?

Подземелье загудело. Егор Егорович сбросил вниз камень и определил, что пещера очень глубокая. Он снова крикнул в щель, но ответа не дождался.

Над горами прогрохотал гром, и косматая туча стала наплывать на небо.

Минут сорок, перебегая бесшумно от дерева к дереву, Шарый двигался лесом. Впереди быстро шагал Сыч. Время от времени он замирал на месте, смотрел по сторонам, прислушивался. Кроме обычных лесных звуков — щебета птиц, шороха трав, кустов и деревьев, ничего не было слышно.

Внезапно рванул ветер, деревья закачались, загудели листвой, и сначала вразнобой, редко, а потом все чаще и гуще застучали дождевые капли, а там зашумел, заплескал теплый июньский ливень.

За одну минуту Шарый промок, насквозь. Но это его не смущало. Напротив, он был рад, что теперь ему не нужно опасаться хрустнувшей под ногой ветки, треска случайно задетого сучка. Николай Арсентьевич ускорил шаг. Фигура Сыча маячила совсем недалеко.

«Предусмотрительный, — подумал Шарый, посматривая на брезентовый плащ Сыча, — но куда же он идет?»

Оттого, что капитан не спускал глаз с Сыча, и оттого, что они шли все время лесом, Шарый не мог точно установить, где он теперь находится. Сыч на мгновенье остановился и круто взял влево. Впереди была большая поляна, и он обошел ее лесом. Сквозь сетку дождя за поляной Шарый увидел высокую двугорбую гору.

«Квадрат «12в», — быстро определил капитан. — Но зачем Сыч пришел сюда? Ведь квадрат «12а», где работал передатчик, остался позади».

Сыч задержался на опушке леса и, осмотревшись, стал взбираться между камнями вверх, ко входу в стонущую пещеру.

Человек в плаще вошел под каменный свод и дважды кашлянул. Сейчас же вдалеке, в темноте пещеры вспыхнул слабый огонек. Там, в дальнем конце зала, стоял Матвеев и молча смотрел на приближавшегося Сыча.

Сыч споткнулся и глухо выругался; чиркнув спичкой, он осветил себе дорогу, подошел к Матвееву:

— Ну, как? — спросил он хриповатым голосом. — Все в порядке?

— Все.

— Взрывчатка?

— Здесь. Недавно принес. Едва разыскал эту трущобу. — Матвеев насторожился: — Тише!.. Кажется, собака.

Оба прислушались. Но все было спокойно.

Сыч ощупью сдвинул несколько камней в небольшой нише и вынул из тайника «летучую мышь».

Матвеев поднял стекло фонаря. Сыч зажег спичку.

— Что это? Словно чихнул кто? — вздрогнул Матвеев. Сыч затоптал горящую спичку и тоже насторожился. Потом зажег другую.

— У вас, Дельфин, галлюцинации, — грубо произнес он. — Больше выдержки! В эту чертову дыру сам дьявол не пойдет.

— Вообще-то действительно… я за полчаса тут таких песен наслушался, что… — Матвеев не договорил. От чудовищного подземного вопля, кажется содрогнулись стены пещеры.

Воспользовавшись этим, Шарый чихнул второй раз. Проникнув в пещеру вторым, узким входом, он на ощупь шел вдоль стены, лишь чуть отстав от Сыча. Шагах в десяти от диверсантов он замер, втиснувшись в небольшую расщелину в стене. Шарый промок до костей, и проклятый чох чуть не выдал его. При свете «летучей мыши» в собеседнике Сыча Шарый без труда узнал Матвеева по тем приметам, какие он услышал от своей квартирной хозяйки и Веры Алексеевны.

«Дельфин, видно, его шпионская кличка», — подумал капитан.

Вой в пещере стал ослабевать.

— Что, неприятная музыка? — засмеялся Сыч и тотчас резко оборвал себя: Операцию проведем сегодня ночью! — сухо и отрывисто сказал он. — Ты будешь ждать меня здесь. На всякий случай схоронись хорошенько. Придется уж тебе несколько часов послушать этот джаз! — кивнул он с усмешкой в сторону широкого коридора.

Сыч взял у Матвеева фонарь:

— Я тут недалеко спрятал кирку и лопату. К вечеру придет один тип — мой подручный и принесет еще инструменты. После операции этого осла надо уничтожить и так, чтобы на него могло пасть подозрение в диверсии. Оставлять в живых опасно. Он в дальнейшем мне может помешать.

Сыч поднял фонарь и посмотрел на часы:

— Пора передавать. Кейк ждет. Наконец-то я его порадую! Сегодня плотина взлетит на воздух, и вода слизнет город, как корова языком. Тогда считай, Дельфин, что твоя будущность обеспечена.

Он повернул в узкий коридор пещеры и бросил на ходу:

— Будь здесь, я скоро вернусь!

«Значит, их только двое!» — капитан Шарый слышал все от слова до слова. «О какой плотине говорил Сыч? — наморщил он лоб, пытаясь припомнить, где здесь поблизости есть плотины. — Неужели Красивое озеро?!..» — обожгла догадка.

Шарый мысленно представил, как сокрушительная лавина воды обрушится на город, и похолодел.

«Ну нет! Из вашей звериной затеи ничего не выйдет! — стиснул он зубы, не спуская глаз с Матвеева. — Сыч пошел к передатчику, который я ищу. Но теперь главное — другое… Надо действовать!» — решил капитан.

Матвеев проводил глазами Сыча и, когда свет фонаря исчез, медленно прошелся по пещере, закуривая. Как только вспыхнула спичка, Шарый сунул пистолет в карман и бросился на диверсанта.

Ослепленный светом, Матвеев не успел сориентироваться: Шарый оглушил его и опрокинул на землю.

Через минуту руки диверсанта были связаны за спиной. Шарый вынул из карманов Матвеева пистолет, пачку денег, документы, запасную обойму. Затем, перевернув диверсанта на спину, достал из-за пояса нож и отрезал уголок воротника рубашки, где нащупал ампулу с ядом.

Матвеев очнулся. Судорожно, как рыба на суше, он хватал ртом воздух.

Шарый разорвал на нем рубашку и, скрутив из нее жгут, крепко стянул ноги.

— Кричать не рекомендую! — затолкал капитан в рот Матвеева тряпичный кляп. Потом он вскочил на ноги, вынул из кармана электрический фонарик.

Зажав пальцами левой руки стекло фонарика так, чтобы он светил едва заметной полоской, капитан быстро пошел узким высоким коридором.

На крутом повороте Шарый повел лучом фонарика по неровному ряду толстых сталагмитовых колонн и устремился дальше.

Машина подпрыгивала на камнях, громыхала и скрипела так, что, казалось, она вот-вот рассыплется на части. Бледный, взволнованный Жорка коршуном вцепился в руль, всеми силами стараясь держать машину в повиновении. Но она скользила стертыми покрышками по мокрой почве и, как капризная лошадь, взбрыкивала на поворотах, упрямо занося кузов в сторону.