Бездушный (СИ) - Баковец Михаил - Страница 10

Ещё попытался поохотиться на крыс. Но ни разу не попал по ним ни камнем, ни палкой, ни сапогом, хотя они частенько проскакивали буквально между ног.

«Ловкость нужна, блин, где бы отыскать жетончик на её изучение? — посетовал я про себя. — Или кнут. Как-никак, а у меня изучен навык для него».

Переночевав, я второй день провёл в знакомстве с поселением и его окрестностями. Узнал, что где-то треть усилий местных жителей сосредоточено на выращивании растений амбраватов. Огороды начинались буквально в считанных метрах от крайних халуп. Вот только просто так собирать урожай не выходило. Для того чтобы в соцветиях, стручках и ягодах было достаточно энергии, чтобы растительные ресурсы считались ценными и рентабельными для затрачиваемых сил и перелёту дирижабля, люди таскали ил из недалеко расположенной речки. Я даже сходил на неё взглянуть. Честно скажу — не впечатлила. Это даже не речка была, а какое-то болото с бегущим в центре большим ручьём, из которого в нескольких местах расходились ручейки поменьше, чтобы через сотню метров опять сойтись в одном русле. Но раз местные называют это рекой, то спорить и что-то доказывать не стану.

Побывал на складе, который совмещал в себе и торговую лавку, где можно было прикупить почти всё. Кладовщик продавал от портянок до копья и лошадиной упряжи.

— Есть боевой кнут? — поинтересовался я у него.

— А что не меч императора сразу?

— Я к тебе серьёзно, — нахмурился я.

— Да ты сам подумай, серьёзный ты наш, зачем мне хранить у себя такую вещь? У нас больше по лукам, арбалетам да топорам народ. Есть, правда, пастушьи кнуты. Но до боевых им, как от нас до столицы империи.

— Покажи, — заинтересовался я.

Через несколько минут передо мной лежали два кнута, сплетённых из кожи. Один тонкий с кожаной рукоятью. Второй потолще с деревянной. Покрутив их в руках и слегка пошевелив, я остановил свой выбор на малом. Длина рабочей части в него была примерно метр семьдесят и где-то тридцать сантиметров рукоять.

'Малый бич пастуха

Качество выше среднего'.

— Сколько за этот хочешь? — посмотрел я на кладовщика.

— Это хорошая вещь, из шкуры крысоволка делалась и отмачивалась…

— Да мне всё равно из чего и как, — перебил я его. — Сколько?

— Две с половиной тысячи марок.

— Сколько⁈ Побойся богов, — возмутился я.

— Ты богов в наши дела не вмешивай. Где они, а где мы? — улыбнулся он. — Хочешь — бери. Нет — найдётся другой хозяин.

Чем плохи вот такие места, как этот посёлок, так тем, что здесь как в том анекдоте «ну, иди, поторгуйся, если видишь здесь базар». Барыги могут задирать цену до небес, накручивая по пять и больше реальных цен на товар.

— Нет у меня столько. Возьми в залог клинок, — я отцепил от перевязи ножны с клинком, чуть вытащил его на ладонь, и положил на стол перед кладовщиком.

— Да зачем мне эта рухлядь? Кому мне его тут продавать? — скривился собеседник, делано безразлично посмотрев на предложенное ему оружие.

— Продашь. Покупатель рано или поздно найдётся. Я за него когда-то отдал десять тысяч марок. И до сих пор считаю, что мне повезло, — горячо произнёс я. — Ты сталь оцени, глянь, а? А кожа на рукояти? Это не какая-то бычья.

По правде говоря, про оружие я не знал ничего и совершенно не разбирался в нём. Но у гвардии аристократа, пусть и не самого сильного, не мог быть откровенный мусор в ножнах.

— Да хоть сто тысяч. У меня его тут и за пять сотен никто не возьмёт. За четыреста куплю, так и быть.

— Да ты его кузнецу отдай. Он тебе всё скажет и сам выкупит клинок ради стали. Из него же хоть боевой топор можно выковать, хоть наконечник на копьё, — продолжал давить я. — И потом, я же не продаю его тебе. В залог вместо кнута оставлю. Через три недели верну две тысячи или ты оставишь его себе.

— Да мне кнут дороже, чем эта железяка.

— Да чёрт с тобой! — не выдержал я. — Схожу в ратушу. Видел я там людей, которые в оружии понимают и не поскупятся за хороший клинок.

— Ладно, ладно, уговорил, — собеседник придавил ладонью ножны, когда я протянул руку к мечу. — Меняю на кнут. Но смотри, если через три недели марок не будет, то меч себе оставлю. Потрепанный кнут мне назад даже не вздумай возвращать.

— Договорились.

Получив кнут, я отправился к кузнецу. У него без особых проблем удалось купить несколько медных колец и закрепить их на рабочей части кнута, в том числе и на кончике. После проверки и нескольких тренировок, часть колец пришлось убрать.

Если кто подумал, что, получив это чудо-оружие, я отправился карать грызунов, то зря. Кнут мне сразу не дался. Я едва себе не выбил глаз во время неловкого взмаха. Придётся какое-то время тренироваться, соединяя вместе интуитивные навыки владением боевого кнута, полученного с помощью жетона Возвышения, с возможностями своего тела. А пока нужно озаботиться работой.

— В гряземесы, что ли, только, — сказал мне трактирщик, когда я обратился к нему с вопросом заработка. — Будешь бесплатно получать пайку в обед и вечером. И бесплатный ночлег в бараке с такими же грязнулями.

— В том, где я сейчас ночую?

— Там платить всё равно придётся. И если согласишься потаскать ил на огороды, то купи себе запасную одежду. Эту быстро замараешь и не отстираешь. И такого тебя в барак к вольняшкам не пустят.

— Ясно, спасибо за совет, — поблагодарил я его.

На следующий день я примкнул к большой группе мужиков, похожих на давешнего бомжа. Лишь немногим были чище и почти не пахли. Или просто я уже привык к подобным ароматам. На меня косились, но разговор заводить не собирались.

— Новенький? — поинтересовался у меня старший команды. — Что это в грязь тебя понесло? Я же видел тебя, не похож ты на работягу.

— Надо, — коротко ответил я.

— Ну, надо так надо, — хмыкнул тот. — Даю тебе выбор: таскать грязь из болота в телеги, или править телегой, а потом её разгружать на полях. Первое тяжелее и опаснее, зато за хороший труд сможешь заработать пару марок за день. А второе место легче, но за него положена только жратва и лежанка в вонючем грязном бараке.

— А почему опасное? — спросил я мужчину.

— Ядовитые жабы по берегам водятся. Убить не убьют, яд слабоват для человека, но на пару часов из тебя никакой работник будет.

— С этих жаб что-то падает? На них охотятся?

— Почти ничего не падает, только с самых здоровых одну или две марки может повезти снять. Берут яд и желчь, но только в брачный сезон, до которого ещё пару месяцев.

— Они сами нападают? А если не провоцировать?

— Экие ты слова знаешь, — покачал он головой. — Если не наступишь или не схватишь, то им плевать. Ну, сейчас плевать. Во время брачного периода тут все работы затихают на две или три недели. Эти проклятые жабы бросаются на любой плеск.

— Понятно. Я за заработок. Пусть две марки, но хоть что-то, — сделал я выбор. — Работы не боюсь.

— Как знаешь.

Мне в пару дали невысокого мужичка среднего телосложения. Также металлическую лопату и носилки. Ил брали в том месте, где разливались ручьи. Сначала подрезали тонкий слой болотного дёрна, откидывали его в сторону и снимали на тридцать-сорок сантиметров жирную густую грязь, закидывая ту в носилки. Когда набирали определённо количество, то тащили их на берег к телеге. Там вываливали свой груз и возвращались назад. Местами проваливались по пояс, и приходилось долго выбираться. Но понемногу работа спорилась. Через пару часов первая партия телег ушла в сторону поселения. А мы получили передышку.

— Здоровый ты, но устаёшь что-то быстро, — заметил мне напарник. — Выносливость невысокая?

В отличие от меня, постоянно дышащего, как загнанный конь, он даже умудрялся болтать в процессе работы.

— Это моё дело, — буркнул я. Грубить не стал, но и делиться своими секретами не хотел.

— Да что тут скрывать? Вот у меня четвёрка в силе и пять в выносливости. И навык переноски тяжестей с земляными работами по тройке. Я потому тут и вкалываю, что могу. А ещё не только жрачку получу, но и марки.