Легион (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 47

И второй, насчёт которого у меня не находилось ни капли возражений — так же экранированный маяк телепортатора. Хрен его кто перебьёт, его даже наша «буря квантовой неопределённости» не глушила и не затрагивала. И вообще, как вулканисты Императорис Гладиус подошли к нашей безопасности — мне понравилось. Каскадная телепортация, первая — заведомо «вдаль», так что никакими внешними воздействиями нас, например, в одну из звёзд не запулит. Очень толковый и радующий подход.

Забежал в покои, быстренько попрощался с Арви — на всякое-этакое и интересное времени, как понятно, не было, но поцеловаться и проверить, не пропали ли у Кудряшки всякие интересные места и так же ли они интересны — я не мог. Ну и она проверила, тоже понятный момент, только мои. И пообещала всякого, разного и интересного, если буду себя беречь. Приятно и стимул беречь и вернуться, факт.

А через полчаса мы стояли у «саркофага». На самом деле он выглядел как пятиметровой высоты и пятнадцатиметрового диаметра цилиндр, лежащий на боку. Цилиндр из брони с полевым укреплением, окружённый… Да нет, скорее мы с Эмиком были «окружены» устройством для создания портала. Потому что пол, потолок, стены и всякое такое немаленькой пустой залы, в которой валялся цилиндр — было именно этим прибором. Встали, приготовились. Бронзовый, кстати, демонстративно «пошатывался» и нудел себе под нос, как старая бабка. Я ему озвучивать не стал (не охота в медсаркофаг за новыми ушами), но про себя веселился.

Активировали «бурю неопределённости», отойдя от цилиндра — помехи «от нас» в момент открытия могли быть для «сплетения пространства» губительны. И приготовились.

Через секунду воздух в помещении засиял. Не совсем воздух — чудовищное ЭМ-напряжение от запитывающих портал устройств. За эту секунду вокруг всех острых углов в помещении развернулись короны разрядов. Или «огней Святого Эльма», как исторично называла их наша преподавательница ещё в белоярской школе.

— Путь чист! — коротко сообщим Мобилус, и с этими словами обращённая к нам вершина цилиндра с грохотом рухнул на пол. Пиропатроны отстрелили её и открыли проход в тот момент, когда вулканисты уверились в возможности (и, надеюсь, безопасности) выхода. И мы с Эмиком врубили ионник, влетая в проём. И героически покорёжили какую-то металлическую стену, с какими-то электрическими коммуникациями, судя по куче вспышек замыканий. И очень повезло, что не внешнюю станции — потому что её — звиздец, да и нам в потоках тепла и света двух звёзд мало не покажется, а покажется слишком много.

— На месте, — констатировал Эмик, перестав причитать. — Древность какая, — хмыкнул он.

А я оглядывался. Ну, древность не древность, но окружала нас обстановка как из исторического голо, про первопроходцев космоса. Очень утилитарно всё, четырёхгранный коридор серого металла, со светильниками белого света по потолку. Правда, по стенам была печать — какие-то пейзажи, довольно симпатичные. Но в сочетании со стерильной стальной серостью — смотрелось диковато. Впрочем, нахрен разнесённая стена-переборка добавляла в местную обстановку некоторый шик. В общем: мне результат нашего появления, в местных реалиях, скорее нравился. С эстетической точки зрения.

— Эмик, у нас проблемы, — через секунду отметил я.

— Мда, не подумали. И дурацкие вулканисты не подумали, дурачьё такое, — признал Бронзовый.

Дело в том, что мы оказались слепы. Не в плане визуальных сенсоров: тут-то проблем не было. А в рамках сенсоров остальных. Показания радаров, измерителей и всякого такого, попадая в зону нашей «бури неопределённости», выдавали такой бред и дичь… В общем, проще эти показания отключить, чем пытаться понять, как мы можем быть одновременно в вакууме, кристалле, при этом — чуть ли не в сердце работающего реактора. И при комнатной температуре и нормального давления пригодном воздухе. Ну и вражин-головастиков мы похоже не увидим… Точнее — только увидим, остальные способы наблюдения-обнаружения только мешают.

— Интересно, а почему оптический спектр не искажён…

— ДУРАЧЬЁ!!! — обеспокоенно рявкнул Эмик. — Сейчас — НЕ СМЕЙ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ!!! Потом подумаем, когда закончим, — уже спокойнее сообщил он. — А то ещё и оптические сенсоры начнут сбоить… И что мы выясним?

— Да, лучше и вправду потом, — признал я, передёрнувшись от перспективы. — Пойдём.

— Куда? — уточнил Эмик, имея в виду коридор.

— Налево, конечно, — ответил я. — Я что-то такое слышал, что настоящие герои всегда ходят налево.

— Тогда пошли налево, — согласился Бронзовый.

Идём мы, и тут на металлический пол начинает падать град свинца. Именно град и именно свинца — защитные турельки, как оказалось, были. В месте нашего героического появления им, скорее всего, разорвало энергоснабжение-управление, или закоротило. А вот дальше по коридору — было и снабжение, и понимание, что мы враги. Но древность и вправду несусветная — пулевые пулестрелы на химическом метателе, судя по клубам дыма.

Впрочем, подобная система «защиты» даже нашим ослабленным щитам — плюнуть и растереть. Эмиттеры не перегреются даже за сутки такого обстрела. Так что продолжили мы путь, время от времени пиная двери и заглядывая — а что там интересного. Интересного ничего особо не было: предельная утилитарность металла, с редкими двухмерными печатями, живых пейзажей, как бы не с Терры, судя по всему. По крайней мере, многогранный симпатичный лист — эндемик прародины, нигде таких не водится. Вроде клён или что-то такое.

Ну и головастиков тоже не было. Точнее, в условиях нашей «слепоты» — они вполне могли толпами за стенами копошиться, почему мы в двери и заглядывали. Но — сенсоры не работают, а на глаза они не попадались.

Идём уже минуту, вторую, и тут турельки, часть которых Эмик задумчиво сковыривал Кистенём, вбираются.

— Защита на максимуме, — ответил Эмик на мой невысказанный вопрос и продемонстрировал телеметрию.

И нас стали «атаковать». Видимо, и вправду «копошились за стенами» головастики. Может, и до этого атаковали своим «эффектом», но он, как понятно, не работал. Не сработал на нас и сейчас. А вот не на нас…

— Это… как бы без-мата-то… — ошалело произнёс я.

— Офигеть это. Но ни хрена не «офигеть», потому что без мата — никак, — не менее ошалело отметил Эмик.

Дело в том, что граница нашей бури неопределённости стала видна в оптическом диапазоне. Как этакое затенение-размытие искажение, и двигалась по коридору вместе с нами. И за ней, по границе, творилась хрень и дичь. Про мелочи, типа отрубающегося освещения, можно не говорить. Но вот искажаемые формы стен — это реально «офигеть», только матом! Но мало того…

— Иридий. Чистейший, судя по спектру, — откомментировал Эмик полоску металла, неправильной ломаной формы, не серго, а голубоватого оттенка.

Ставший таким фактически у нас на глазах, за секунды, из стали переборок! Страшно подумать, что творят эти головастики…

Но бояться мы не стали, а стали двигать дальше. И додвигали до какого-то довольно обширного, хоть и невысокого зальчика. Но Эмик смог распрямится — так-то в коридоре мы горбились. Ну и вывалила натуральная куча, четыре десятка штук этих дисков. Замерли на разной высоте, и вокруг нас вскипела дымка-искажение. Но внутрь — не попадала.

— Съели, дурачьё трансгуманное?!! — ехидно пророкотал Эмик внешним динамиком.

— Могут и «съесть», — личным каналом, обеспокоенно сообщил я. — Выкинуть со станции, например, — мысленно пометил я границы нашей бури, меняющей состояние пола.