Итерация II (СИ) - "Mobibos" - Страница 4

[9] В 1939 г. создана Сургутская моторно-рыболовная станция (МРС), оснащенная моторными лодками и другими орудиями лова. В Сургутском районе насчитывалось 70 колхозов.

[10] 1 марта 1935 г. прибыла нефтеразведочная партия, которую возглавлял Р.Ф. Гуголь

[11] Веник

[12] мера объема, четверть ведра или 3 с хвостиком литра

На четвёртый этаж, где располагался кинотеатр, развлекательный и медицинский центры, хода даже работникам ТЦ не было. Оба парных эскалатора заблокированы и перекрыты ограждениями, охранники тоже наличествовали.

Охраны было непривычно много, словно это не рядовой ТЦ провинциального хотя и крупного города. Посты у каждого из шести выходов, по паре ВОХРовцев патрулировали этажи, включая цокольный, наружный караул охранял открытую и поземную автостоянки не говоря о развитой системе видеонаблюдения.

К охране сотрудники ТЦ привыкли быстро. Начальник смены Александр Викторович Кнутов, общительный, готовый прийти на помощь быстро взял в оборот и держал в «кулаке» всех сантехников, электриков и разнорабочих.

В смене царила жёсткая военная дисциплина, да и люди в неё подобрались тёртые, знающие, степенные, соблюдающие субординацию и не разменивающиеся на пустяки, не без исключений конечно.

Вот из служебного выхода выскочили на декабрьский мороз два человека, одетые в чёрное обмундирование охраны. Осмотревшись по сторонам и убедившись в отсутствии посторонних, закурили, пряча сигарет в рукав.

— Олег Александрович! — обратился молодой едва за двадцать, охранник к старшему товарищу, мужчине, лет сорока на вид, — Правду люди говорят, что Кастым лютует? Ежели что не по нутру, так и в глаз заедет?

— Для кого Кастым, а для тебя, вьюнош — Михаил Силантьевич. Усёк, Игорёк?

— Так точно, усёк. — дурашливо козырнул молодой. — Понял Олег Саныч, а всё же?

— Командир? — затянулся Олег. — Крут, конечно. Но, без разбору и без причины ни разу ни на кого руки не поднял. Думать умеет, что не каждому дано. Взвесит, измерит и только потом примет решение: кто прав, кто виноват, как наказать провинившегося. Расхлябанности не терпит, равно как и нарушений правил несения службы, а тем более — техники безопасности. Часто повторяет, что правила эти написаны кровью.

— Чьей кровью? — удивился Игорь.

— Нарушителей конечно, — старший поёжился. — Но, чаще — предшественников наших, тех, что инструкций отродясь не читали, делая по наитию, на ощущениях и чуйке.

— Ну и что? — Игорь сделал глубокую затяжку. — я, к примеру, тоже инструкций не читаю, и ничего, нормально живу. Многие так делают.

— Может кто и живёт. — поддавшись воспоминаниям вздохнул Олег. — В жизни разное случается. Один вот, вроде и уставы читал, да так ничего из них не понял. Взял, да заснул на посту. Враги спящего засекли, пост обошли, да вырезали всё отделение. Но, дрыхнувшего часового, в живых оставили. Посадили потом, конечно. Живет сейчас небось, небо коптит. Ну, как живет? Существует! Может быть… Слишком много жизней загубил. Такой великий грех не отмолишь, тяжким крестом на душу ложится.

— Какую «жесть» рассказываете, — Игорь поёжился и забычковал сигарету. — Может такое и было, похожее на «срочке» рассказывали, но случай-то давнишний, со времён войны, а сейчас? Особенно здесь. Знай себе, ворон считай, да магазины охраняй.

— Здесь тоже может быть разное. — не согласился с собеседником Глухов, — Михаил Силантьевич порядок знает, любит и держит. Он бригадой командовал, а уж кого там только не было.

— Ещё скажите, что «дедовщину» с «землячеством» поборол и полбригады выходцев с Кавказа было…

— А что тебе Кавказ сделал? Нормальные ребята, служат хорошо, почитанию старших, сиречь — субординации, с пелёнок обучены крепко. Так-то молодёжь из разных республик призывалась. Хоть наши офицеры сами людей в военкоматах отбирали, но в паре призывов встречались и бузотёры. Кастым лично предупреждал: будет хоть один «неуставняк» — сразу вызовет отца виновника, главу семьи, рода или тейпа.

— И как? Помогло? — недоверчиво скривился молодой.

— Поверили ему не сразу. Слышал про три случая с такими «Фомами не верящими». «Молодые» же не знали, что службу Командир начинал на Кавказе, подолгу общался с местными, знает разные языки и наречия. Как только до Кастыма дошло известие, что двое новобранцев избили третьего, так сразу в семьи этих «боксёров» позвонил. — Олег Глухов с удовольствием затянулся сигаретой.

— А дальше что?

— Прошло несколько дней… Мы только на построение вышли, тут в ворота въезжает командирский УАЗик, из него двое выходят: один старый дед, с посохом, второй — помоложе.

Кастым подошёл к старшему, приложил к фуражке руку, представился, честь по чести. Дедушка что-то спросил, командир повернулся к строю и вызвал одного из любителей кулаки почесать. А тот, только увидав кто приехал: на колени бухнулся, как начал выть, башкой хотел об землю удариться, да земляки не дали. Схватили за плечи и, не давая подняться с колен, крепко держали. Эта парочка и так наособицу была, даже свои с ними не общались, а тут такой позор!

Дедушка, хоть и сильно пожилой, но заметив шевеление в строю, сообразил, что к чему и скорым шагом пошёл к провинившемуся. Подошёл, ногой слегка, брезгливо так, пнул, и что-то на своём языке спросил. Тот закивал, соглашаясь. Тут дедуля не утерпел, да как начал солдата посохом лупить. А боец не закрывается, не пытается увернуться. Видать знал за что, и какой он позор на семью навлёк.

Ну, а командир, провёл построение, как ни в чём не бывало. Только после того, как отправил подразделения по своим местам, подошёл к месту «воспитания». Вежливо склонив перед стариком голову, на их языке о чём-то спросил. Дедушка, оказавшийся и впрямь старейшиной, к тому времени душу отвёл, успокоился, командиру ответил, и они пошли в штаб оставив солдата наедине с отцом, для продолжения процесса воспитания. Все всё сразу и поняли.

Подобное, но с другим призывом, повторилось года через полтора. «Молодые» не поверили рассказам сверхсрочников, посчитали, что байками пугают. Командир и его так же перевоспитал. Больше «землячества» или какого другого, «неуставняка», в бригаде не было. Кстати, самоходчиков- бегунков, самострелов или отправленных на «дизель», у Командира тоже отродясь не бывало.

— Странно. Такой толковый командир, и на повышение не пошёл?

— Говорят, что предлагали неоднократно, но постоянно отказывался. Полы, говорит в "высоких" штабах сплошь лакированные, слишком скользкие. Поскользнусь, говорит, со всей своей окопной грацией, да и как ухну вниз.

— И как же он весь прекрасный, хозяином охранной конторы стал? Дорогу кому-то неудачно перешёл?

— Это длинный рассказ, как-нибудь потом.

— Пожалуйста! Хотя бы вкратце. — попросил Игорь, — Хочу побольше узнать, под чьим началом служу.

— Когда Командир ещё комбатом был, пришёл к нему взводным лейтенант: Полипов, Венедикт Вениаминович. Лощёный такой, форма на нём — как влитая, военное училище — с «золотой медалью» закончил и к нам — сам попросился. Солдаты его сразу «Веником» прозвали. А чего он хотел, в армии, да с таким имечком?

Так вот, возомнил этот Веник себя чуть ли не дворянином. С солдатом — только через губу разговаривал, за человека не считал. С палочкой частенько ходил, да не с простой деревяшкой, а со специальной тростью, типа стеком. Поначалу на эту причуду особого внимания не обращали, носит офицер красивую штуковину, и что с того. К тому же он с собой стек не всегда таскал, только на полевые занятия, и чтобы начальство не видело. Но оказалось, что для Вени это не просто украшение, и решил лейтенат, что вбивать военную науку нужно не образно, а физически, пуская в ход дрын. Несколько раз попробовал, пару — тройку человек избил — понравилось. А большего Командир не позволил. Прознал Кастым о том, что Полипов кулаком и палкой солдат «воспитывает», навыки со знаниями вбивает, вызвал летёху и предложил по собственному желанию перевестись куда — подальше. С одним условием: никогда к личному составу не приближаться. А чтобы такого искушения и не возникало, Командир это, не то в характеристике, не то в аттестации, подробно расписал. Так что, недолго этот Веня и прокомандовал.